«ОПГ — это плод фантазии обвинения»: в Верховном суде Коми начались прения по «делу лесников»

В Верховном суде Коми 25 сентября начались прения по «делу лесников», обвинявшихся в создании организованной преступной группировки для незаконной вырубки леса, — сообщает корреспондент «7x7».

Заседание суда началось почти на час позже назначенного. Ожидавшие родственники, коллеги и друзья фигурантов дела коротали время в коридоре, вспоминая 1937-й год, когда «уничтожали интеллигенцию и погубили почти всех компетентных людей и специалистов».

В начале заседания сторона защиты заявила несколько ходатайств. Адвокаты просили приобщить к делу письмо главы министерства промышленности, природных ресурсов, энергетики и транспорта Николая Герасимова, в котором он как представитель пострадавшей стороны заявляет об отсутствии ущерба от деятельности Комитета лесов. Также защита представила документ, который доказывает, что при оценке объема вырубок разные компьютерные программы показывают разные результаты.

— Так мы дойдем до того, что начнем уточнять, на какой бумаге распечатаны документы, они не относятся к предмету доказывания, оценка ущерба является прерогативой следствия, — возмутился прокурор Владимир Трофимов. — Прошу отказать и в приобщении документа за подписью этого лица, которое называет себя министром. Вот доценту, который хотел дать свою оценку, отказали.

— Господин Герасимов даже не может определиться с собственной должностью, там в женском рода она указана — «министра», это может служить доказательством того, что он даже не читал документ, — поддержал коллегу глава Сыктывкарской межрайонной природоохранной прокуратуры Юрий Гудков.

—  Зря вы какого-то доцента с министром сравниваете, —  попенял обвинению судья и приобщил оба документа, пояснив, что расхождения в оценке количества вырубленного леса важны для понимания ситуации. 

Закончив с ходатайствами, суд перешел к прениям. Первым выступил прокурор Трофимов. Он рассказал, что суд первой инстанции снял часть обвинений с экс-главы Комитета лесов Василия Осипова и начальника отдела государственного лесного реестра и организации использования лесов Комитета Андрея Навалихина.

— Они работали в Комитете лесов, и они же принимали решения о выдаче дивидендов. С 2010 по 2014 годы Осипов и его родственники фактически управляли ООО «Прилузский лесхоз», директором которого была Галина Туголукова. Согласно документам, организация получала доходы от перепродажи прав на вырубки участков, — сообщил он суду.

По мнению прокурора эти обстоятельства позволяют пересмотреть дела Осипова и Навалихина и даже ужесточить их наказание. Говоря о Коми лесопожарном центре, прокурор настаивал на том, что его целью было зарабатывание денег и получение прибыли. Он не согласился с лесниками и их защитниками и в том, что экспертиза была проведена с нарушениями. Эксперты в своих выводах основывались на снимках, сделанных из космоса. Трофимов сказал, что этот метод оценки не только допустим, но и точен.

Экс-директор лесопожарного центра Владимир Дробахин в своем выступлении сказал, что в материалах дела было множество противоречий, которые суд первой инстанции устранить не сумел.

— Особое внимание заслуживают выводы суда о том, что лесопожарный центр был реорганизован в 2011 году Осиповым для выполнения заказов на ЗВЛ [работы по защите и воспроизводству лесов]. Выводы судом были сделаны только на предположении стороны обвинения. Преобразование в автономное учреждение было проведено в связи с сильными пожарами в европейской части России в 2010 году. В это время без какого-либо участия лесопожарного центра разные предприятия вырубили более 200 тысяч кубов леса, — объяснил обвиняемый.

Дробахин напомнил, что лесопожарный центр выигрывал контракты в открытых аукционах, в которых участвовало множество других организаций. Он уверен, что нарушений прав конкурентов не было. Организованную преступную группировку, членом которой он якобы являлся, обвиняемый назвал мифом.

— В чем, по мнению Сыктывкарского городского суда, заключалась «сплоченность группировки»? Сплоченностью они называли обычные рабочие взаимоотношения. ОПГ — это плод фантазии, — заявил Дробахин.

Следующим выступил бывший заведующий сектором государственных заказов Комитета лесов Анатолий Слюсарь. По его словам, все документы, разрешавшие рубку, есть, следовательно, она не была незаконной. Подобные работы велись начиная с 2008 года, однако суд первой инстанции рассматривает ситуацию с рубками с 2011 года. Обвиняемый сообщил суду, что у него не было материального интереса, так как предметом договора было своевременное заключение работ и их оплата, а не торговля лесом.

— Была нарушена методика вычисления ущерба, эксперты даже не выезжали на участки, закон против использования приборов иностранного производства, это запрещено для госучреждений, — рассказал он об экспертизе.

— Моему подзащитному инкриминируется то, что он заключал госконтракты, — подключился к прениям адвокат Слюсаря. — Почему ему тогда не инкриминируют то же самое, начиная с 2008-го? Договоры купли-продажи не признаны недействительными, как их можно признать незаконными? На скамье подсудимых сидит Дробахин, но почему отсутствуют остальные люди, с которыми были заключены контракты на вырубку? Тут нет логики! Экспертиза подразумевает выезд на места вырубок, ведь надо доказать, что у этого были какие-то вредные последствия. 

Следующий выступающий, Андрей Навалихин, напомнил, что деятельность Комитета лесов неоднократно проверялась различными ведомствами, в том числе и прокуратурой — в 2013 году. Тогда нарушений не нашлось. Он поддержал защитника в том, что сделки, связанные с вырубкой, не признаны ничтожными. Сами рубки, по его мнению, не нанесли вреда, потому что вредом считается не полученный доход, его получил федеральный бюджет.

— Не было пошаговой экспертизы, не указаны породы и размер деревьев. Экспертиза по факту не является лесотехнической. Непонятно происхождение снимков, на основании которых делались выводы. Если экспертиза предъявляет природный вред, должны быть представлены и последствия этого вреда, чего сделано не было, — высказал Навалихин свое мнение об экспертизе. 

Василий Осипов тоже заявил, что экспертиза вырубок была проведена с грубыми нарушениями, что все разрешительные документы, на основании которых проводилась рубка, законны, а обвинение в создании ОПГ базируется на показаниях одного свидетеля — бывшего директора ООО «Прилузский лесхоз» Александра Киндсфатера, который позже опроверг свои показания. Проверки Комитета лесов, в том числе министерством финансов республики, нарушений не обнаружили. 

— Подсчет количества вырубленных деревьев по пням несложный и прописан в нормативах, — рассказал Осипов о том, как должна была, по его мнению, производиться оценка вырубок. — Представленные экспертизой снимки из космоса очень плохого качества и неизвестно откуда взяты. Но и на них видно, что местами лес на участках остался, хотя эксперты утверждали, что он весь вырублен. Экспертами почему-то не учтено и то, что оставление на корню части деревьев не является нарушением. Иногда акты составлялись работниками лесных хозяйств даже без выезда на делянку. Часть делянок было вырублена в 2014 и 2015 годах [когда против Осипова уже было возбуждено уголовное дело и он был отстранен от должности]. 

Прения по «делу лесников» в Верховном суде продолжатся 26 сентября.

В июне 2014 года против экс-руководителя Комитета лесов Василия Осипова возбудили уголовное дело. Разбирательства продолжались почти три года. В марте 2017 года Сыктывкарский городской суд приговорил Осипова к пяти годам заключения за организацию ОПГ и незаконную рубку леса. Вместе с ним к срокам от 2,5 до 3 лет были приговорены его заместители Александр Куратов и Руслан Ульянов, заведующий сектором государственных заказов Комитета Анатолий Слюсарь, начальник отдела государственного лесного реестра и организации использования лесов Комитета Андрей Навалихин и директор госучреждения «Коми региональный лесопожарный центр» Владимир Дробахин.

Защита фигурантов дела подала на апелляцию и в июле 2017 года потребовала для них полного оправдания.  В начале сентября адвокаты заявили о том, что прокуратура могла оказывать давление на экспертов по вырубкам, а сторона обвинения усомнилась в компетентности сотрудников Министерства финансов Коми, утверждавших, что контракты на вырубки были законны.