«Всего пять ступенек». Почему рязанский инвалид перестал выходить на улицу

Несколько дней назад представители рязанского отделения ОНФ проверили доступность, а точнее — недоступность окружающей среды для инвалидов-колясочников на улице Костычева в Московском районе города. Инвалид I группы Владимир Ширков, который живет в том же районе, только на улице Бирюзова, даже не задается этим вопросом — доступны улицы и учреждения или нет. Потому что он даже не может выбраться из подъезда. Как 64-летний пенсионер оказался запертым в своей квартире, разбирался корреспондент «7x7».

 

С видом на крыши гаражей

Для человека, не испытывающего трудности с передвижением, попасть в квартиру Владимира Ширкова проще простого: открыть дверь подъезда с тусклой лампочкой, сделать несколько шагов до лестницы в пять ступенек, вызвать заплеванный, изрисованный лифт и доехать до девятого этажа.

 

 

 

Дверь открывается сразу после звонка: у хозяина дистанционный ключ. В прихожей стоит простейшая инвалидная коляска в сложенном виде. В углу зала на диване сидит Владимир, все находится на расстоянии вытянутой руки: телефон, советский радиоприемник, пульт от телевизора, низкая мягкая табуретка с прикрепленными к ней ремнями — «механизм», при помощи которого Владимир пересаживается в инвалидное кресло. «Прокатиться» в нем он может только по залу и немного по коридору. На кухню, в спальню, туалет и ванную комнату не может попасть уже лет десять, с тех пор, как совсем перестал передвигаться самостоятельно.

Он может доехать до широкого трехстворчатого окна и посмотреть на перекресток улиц Бирюзова и Интернациональной, а также на бесконечные ряды гаражей и ангаров промышленной части микрорайона Красный. В солнечный день «картинка» яркая, в дождливый — серая. Больше никаких изменений.

 

 

Так было не всегда.

— О том, что у меня мышечная дистрофия, узнал только лет в 17, на призывной комиссии. До этого был обычным пацаном: гонял мяч, плавал, ездил на велосипеде в школу за восемь километров. Только немного отставал в беге от сверстников. Сразу после «восьмилетки» устроился на Сасовский завод узлов и деталей помощником токаря, потом получил разряд. Какое-то время все еще ездил до Кустаревки на велосипеде — восемь километров по лесной грунтовой дороге. Ночью едешь — ничего совсем не видно, хоть закрой глаза, хоть открой. А потом скопил на мотоцикл «Восход». Он стоил ровно 465 рублей, — говорит Владимир.

Помнит, как узнал, что в магазин спорттоваров привезли мотоциклы: они стояли в ящиках со стружкой, но без цены. Ширков попросил записать его на очередь, но ему ответили, что очередь живая, никакой записи нет. Так Владимир и ездил в город Сасово из своего села Котелино соседнего, Кадомского района. В один из дней приехал, а мотоциклы уже раскуплены. Совершенно случайно ему достался один, от которого отказался покупатель. Ездить на работу стало гораздо проще. Владимир Ширков стал «первым парнем на деревне».

— А жили-то тяжело. Мама весь трудовой фронт прошла во время войны. И потом на телятнике работала, ночами караулила и телят согревала — тогда это было страшно: помер бы теленок, ее б посадили. После по ночам кричала от боли: руки-ноги сводило. Больной она стала после войны. Может, потому я с такой болезнью родился, — предположил Владимир.

Когда колхозы и заводы начали разваливаться, Ширков перебрался в Рязань. Работал наладчиком швейного оборудования в нескольких местах, часто в две смены. Он уже давно сменил «Восход» на «Запорожец», стоял в очереди на получение жилплощади. Но в очереди для инвалидов почему-то не продвигался вперед, а, напротив, отодвигался все дальше. Как только получил возможность построить кооперативную квартиру, тут же за нее ухватился. Деньги были, потому что, по его словам, работал почти без выходных и работать любил.

 

 

«Все, приехали!»

— Когда въехал в эту квартиру, еще был на ногах. Лифт не работал месяцами, так я пешком, с сумками, на свой девятый этаж. Здоровье быстро ухудшилось. Поначалу ложился подлечиться в Областную клиническую больницу, неврологическое отделение, но перестал. Там совсем ничего не оборудовано для колясочников — ни в туалет, ни в коридор не выехать… Издевательство. Да и нет лечения от этой болезни. К тому же, чтобы выбраться из подъезда, приходится заранее просить кого-то из соседей, чтобы они помогли спуститься на коляске по лестнице. Или ждать прямо там, на первом этаже, кто мимо пойдет. Там всего пять ступенек, но они для меня непреодолимы. Ото всех завишу: от соседей, от Галины, — хозяин кивает в сторону кухни, где суетится сиделка и помощница по хозяйству.

 

 

 

Уже потом мы с ней созвонимся, и она расскажет, каким Владимир был веселым и заводным, как любил ходить в походы и проводить время на природе. А пока она тихонько подсказывает Владимиру даты каких-то значимых событий и передает мне то документы, то старые снимки.

Говорит, что Владимир — человек, который привык доверять людям на слово, поэтому несколько лет просил председателя товарищества домовладельцев «Московский» Надежду Гайдай установить в подъезде пандус.

— Как же еще с людьми рядом жить, если не доверять? — удивляется Владимир. — Она же обещала, и я ждал. Год ждал, второй, третий. Не выдержал и в начале августа этого года написал официальное заявление с датой и подписью на снос старой перегородки в подъезде и установку пандуса. Гайдай написала резолюцию: «По заявлению о сносе деревянной перегородки должно быть согласие подъезда №9. Установка пандуса будет произведена после собрания правления». А на словах сказала Галине, что мне надо писать заявление в соцзащиту, потом там будут рассчитывать, сколько на это придется потратить средств, потом объявят конкурс на установку пандуса, потом… Словом, мне надо перестать даже надеяться на появление пандуса.

Сама Надежда Гайдай в телефонном разговоре пояснила, что требований к установке пандуса очень много, их все надо соблюсти.

— Если пандус будет установлен неправильно и Владимир при спуске разобьется, то меня же и засудит. К тому же у нас можно установить только откидной пандус, для этого — снести перегородку. Квартиры в доме кооперативные, установить пандус за счет всего кооператива возможно, но мне нужен проект и техническая документация. А для этого ему нужно обратиться в соцзащиту. Только если проект и изготовление пандуса получатся чересчур дорогостоящими, жители могут не согласиться вытащить из своего кармана такие средства, — засомневалась она.

Жители, которых мы встретили на площадке первого этажа, высказались только за. Ради такого «похода» Владимир долго усаживался на табуретку с лямками, с которой переполз на инвалидное кресло. Затем Галина вывезла его из квартиры, с трудом затолкала коляску в лифт.

 

 

По ее словам, в лифте ей едва хватает места, приходится надолго выдыхать и не шевелиться. Чтобы иметь возможность спускаться в лифте, Владимиру пришлось «ужать» кресло, сдавить его с двух сторон. Теперь оно стало узким и неудобным, зато входит в кабинку лифта. Есть еще новое кресло с автоматическим управлением, как раз из-за него потребовался пандус: «китайскому» средству передвижения не рекомендуется «скакать» по лестницам — после первого же такого спуска оно начало разваливаться.

Помощница подкатила кресло Владимира к пяти ступенькам и остановилась.

— Все, приехали! — объявил он.

 

 

 

Вскоре в подъезд зашла одна соседка, появилась вторая, вошел мужчина с собакой.

— Да я Володю столько лет знаю, как же не помочь с пандусом? — удивился сосед.

— Человек же мучается, за что же это? Сколько можно? — вступились женщины.

Все они вызвались помочь Владимиру спуститься, но к этому времени на улице пошел дождь, и ему не захотелось выезжать на прогулку. И Владимир вернулся в свою квартиру на последнем этаже, с видом на крыши гаражей, радиоприемнику и низенькой табуретке с лямками.

 

 

Полтора года на комиссию

Проблему установки откидного пандуса в подъезде дома Владимира Ширкова редакция «7x7» попросила прокомментировать ведущего юриста рязанского отделения правозащитного общества «Мемориал» Петра Иванова.

— С января 2016 года вступил в силу федеральный закон №419-ФЗ, согласно которому решение вопросов доступной среды в жилых помещениях для инвалидов возложено на органы местного самоуправления. Должна быть сформирована межведомственная комиссия, которая решала бы вопросы целесообразности установки пандусов, а затем и условий установки. В Рязани такую комиссию до сих пор не создали. Мы оказались в ситуации, когда закон есть, но он не исполняется. Люди, которые обратились к нам с подобными вопросами, подавали заявление в связи с бездействием городской администрации в прокуратуру, но комиссии как не было, так и нет. В течение года отвечают, что комиссия формируется. «Мемориал» делает все возможное для того, чтобы закон заработал, — пояснил Иванов.

Интернет-журнал «7x7» направил письменные вопросы в администрацию Рязани об установке пандуса в доме, где живет Владимир Ширков.