Руководитель «ЖКХ эксперт» в Кирове Андрей Воробьёв: Если не изменить систему капремонта, люди заплатят деньги не за то, что хотят получить

Существующая система сбора денег на капитальный ремонт домов и в российском, и в региональном масштабах изначально выстроена несправедливо по отношению к собственникам, — в этом уверен эксперт Общественной палаты Кировской области и руководитель некоммерческой организации «ЖКХ эксперт» Андрей Воробьёв. Он считает, что контроль за капремонтом практически отсутствует, менять ситуацию власти не очень-то и хотят, а жильцы не вполне понимают, почему с них собирают деньги. В интервью «7x7» он объяснил, почему так происходит и как это можно исправить.

О плюсах и минусах системы капремонта

— Как вы относитесь к существующей системе сбора денег на капремонт?

— Система далека от идеала. Могли бы организовать систему так: обязать накапливать на капитальный ремонт через управляющую компанию или иное лицо, управляющее многоквартирным домом. Была бы отдельная строка за капремонт, были бы отчисления. Если у законодателя и у жителей нет доверия к управляющей компании (а как правило, это так), то можно было бы через закон открыть свой счет на дом. Этот счет обслуживался бы через то лицо, которое домом управляет, туда бы шли отчисления, как это сейчас происходит со спецсчетами, которых открыто около 600 из десяти тысяч. Это было бы даже не столько эффективнее, сколько ответственнее. Те собственники, которые скидывались на капремонт, эти деньги бы считали, они бы разговаривали с должниками: «Нам нужно вот это отремонтировать, а ты не скинулся». А сейчас получается, что деньги ты отдал в общий котел, они вроде бы и твои, и не твои. Что там с ними дальше происходит? Ты ничего с ними и поделать не можешь. В Европе это все построено по-другому. Жители берут займ где-то в 30%, еще 30% в виде гранта их спонсирует государство, особенно если это энергоэффективный ремонт, и еще 40% доплачивают сами жители. Плюсы в том, что процент для займа очень низкий — 2–3% годовых, и что есть субсидия от государства. Если бы у нас было так, у нас бы все побежали открывать спецсчета, ведь большинству домов ремонт нужен уже сейчас.

— В каждом регионе своя программа по капремонту. В области ее приняли чуть больше двух лет назад. Как вы ее оцениваете?

— Есть и плюсы, и минусы. Без этой программы не началась бы некая активность собственников и массовое увеличение аварийности домов было бы уже не остановить. Процент активности пока очень небольшой, это единицы. Но эти единицы делают массы, они дают толчок, понимание, общественный резонанс. Это большой плюс. Потому что жилищная политика при слабом контроле жилищной инспекцией управляющих компаний порождает апатию, пассивность у жителей. Сейчас люди оживились, начали разбираться понемногу в капитальном ремонте, в содержании и текущем ремонте.

Но есть и минусы. До сих пор нет границы между текущим и капитальным ремонтом. То, что мы видели во время общественного контроля, — это то, что заменены какие-то локальные участки труб, крыши. Существует мнение, что это текущий ремонт. Неоднократно я выходил с предложениями [разделить эти понятия], много раз обсуждали это на круглых столах, с правительством, со всеми. Сначала фонд капитального ремонта и правительство говорили: «Давайте подождем, есть инициатива на федеральном уровне, ее примут, и все встанет на свои места». Губернатор Никита Белых тоже поддержал эту инициативу. В итоге недавно я зашел на сайт Государственной думы и увидел, что правовое управление написало отрицательное заключение. Федеральная инициатива навернулась, а региональную никто делать не хочет. Хотя в некоторых других регионах это давно разграничено и есть понимание, что текущий ремонт делают управляющие компании. А у нас они сложили ноги на стол и говорят: «Надо ждать, пока фонд придет и ремонт крыши сделает, а с нас вы ничего не просите, но денежку за текущий ремонт с вас собирать будем».

— То есть программа капремонта расхолаживает управляющие компании?

— Определенно. Было бы логично вообще снизить тариф на содержание и текущий ремонт, если сделали крышу, поменяли лифты, ведь их уже нужно в меньшей степени обслуживать. Но нет ни одного такого прецедента, чтобы тариф был снижен после проведения капремонта, потому что по факту проводится не капитальный ремонт. Приезжало много высокопоставленных лиц, например, [член Общественной палаты России] Игорь Шпектор и [председатель наблюдательного совета Фонда содействия реформированию ЖКХ] Сергей Степашин, они говорили, что нужен комплексный капитальный ремонт. Зачем ходить и каждый год менять сначала трубы водоснабжения, потом канализацию, через год отопление? Зайдите, сделайте сразу все и не трогайте больше собственников, не мучайте их. Так еще и приходят какие-то странные рабочие. Без инструментов даже! Просят дать отвертку, плоскогубцы, болгарку. Потому что какая-то компания выигрывает капремонт, нанимает субподрядчиков, те нанимают шабашников, они пришли и что-то делают.

— Если есть запрос на разделение понятий текущего и капитального ремонта, почему этого не происходит? Региональные власти что-то делают?

— Я общался с прокуратурой. Они говорят, что готовы выйти с такой инициативой, но они не специалисты в строительной отрасли. Если фонд такую инициативу подготовит, они ее проверят и поддержат. У меня есть письмо от губернатора, которое я получил год назад. В нем говорится, что в фонде есть такой законопроект, как он будет закончен, его направят в мой адрес. До сих пор они его разрабатывают. Недавно я отправил им письмо по поводу этого разграничения, где привел опыт других регионов, чтобы не надо было фантазировать. Они снова сослались на инициативу, которая умерла в Госдуме. В общем, все как обычно, из года в год ничего не меняется. У нас еще и правительство новое пришло, но в сфере ЖКХ и капитального ремонта пока без изменений. Надо повнимательнее к гражданским инициативам быть, я считаю.

— Какие еще есть минусы? Что вы видите во время мониторинга и рейдов по проведению капремонта?

— Недавно приезжали на адрес. Там [после капремонта] в подвале были установлены светодиодные лампы, это хорошо. Но мы обнаружили, что в некоторых светильниках светодиодных ламп уже не хватает, вставлены обычные лампы накаливания. А гарантия по закону на ремонт у нас пять лет. То есть если лампа перегорает, то фонд или подрядчики должны ее изъять, унести в магазин, поменять по гарантии, восстановить, если ее кто-то украл. Другими словами, обеспечить тот ремонт, за который собственники заплатили деньги. Но почему-то ничего не контролируется, после ремонта дом просто оставляют, живите там как хотите, мы тут ничего не делаем и не будем больше делать. Такого отношения не должно быть. Если вы несете гарантию пять лет, так вы обеспечьте условия, сохранность оборудования, надежность работ, которые были сделаны. А когда фонд говорит, что это подрядчики недобросовестные, так почему они тогда лоты выигрывают?

— К каким работам больше всего претензий после капремонта?

— По всем работам и услугам есть недостатки. По отоплению: узлы тепловые не автоматизируются, нельзя регулировать температуру дома в зависимости от ситуации, за счет чего и должна достигаться экономия. Это же самый дорогой тариф в платежке. Редко утепляются крыши. Еще ни разу не видел, чтобы утеплили фасад. А это все требования федерального закона. У нас говорят: за это вы должны заплатить сверху. Вообще, я считаю, что основная проблема в том, что делают некачественно и не то, что нужно. Когда проектируют подвалы, которых в доме нет, когда в доме меняют трубы, а с фасада падают кирпичи на голову, когда ремонтируют крышу, а ее сделали два года назад, когда меняют новые водостоки.

— Почему сложилась такая ситуация?

— Не было мониторинга о физическом состоянии домов, не было качественной информации от лиц, которые домом управляют: что сделано, что надо менять. Изначально, когда формировалась программа, фонд капремонта через министерство ЖКХ запрашивал информацию в администрациях районов, те запрашивали в администрациях муниципальных образований, а те — у управляющих компаний. А у управляющих компаний стояла задача собрать информацию с сотен домов, поэтому они предоставляли какие-то фиктивные бумажки, за которые собственники до сих пор расплачиваются в виде таких вот ремонтов.

— Если система дала сбой в сборе информации, почему ее не хотят актуализировать?

— Это правильный вопрос, который мы не раз задавали. Я предлагал менять критерии, очередность капитального ремонта, виды работ, на что я получал ответ, что программа сформирована, что нельзя сейчас ее взять и глобально перетрясти, так как люди ждут ремонта, грубо говоря, в следующем году, а им скажут, что дом у них нормальный. Они боятся, что выяснится, что ремонт большинству домов нужен не в 2030 году, а прямо сейчас.

Об отношении собственников

— Получается, что для людей выгоднее открыть спецсчет на дом, чтобы хоть что-то контролировать при капремонте. Но вы говорите, что таких всего около пяти процентов. Как вы думаете, почему собственники не хотят открывать спецсчета?

— Здесь как минимум низкая эффективность просвещения по капитальному ремонту со стороны государства, органов местного самоуправления, управляющих компаний. Активность самих собственников низкая. В Удмуртии и Костромской области открыто более 60% спецсчетов. Надо понимать, как себя ведет власть в этом отношении.

— Как себя ведет власть в Кировской области?

— Я думаю, что они считают, что общий котел — это для собственников проще и лучше. Мое предположение — они думают, что собственники не способны администрировать специальный счет и проводить соответствующий ремонт.

— А сами собственники как реагируют на проведение у них капремонта?

— Большинство вообще не знает, что это капитальный ремонт. Они думают, что это пришла управляющая компания что-то ремонтировать. У нас у многих такое есть: они выходят за порог своей квартиры и все: дальше это не мое. Что там делают в подъезде, на крыше, на лестнице уже мало кого интересует. Очень мало информирования. Только сейчас начали вешать таблички, что в следующем году будет капремонт. Но этого мало.

— Как должно быть это сделано?

— По закону за полгода фонд должен собственникам прислать предложение, что, допустим, будет ремонт крыши, фундамента на такую-то сумму. Должен быть обозначен объем и состав работ. Собственники должны за это время или утвердить то, что прислал фонд, или поменять состав или вид работ. От прокуратуры была информация, что 1 200 писем было отправлено из фонда на дома без адреса. То есть письмо ушло, к примеру, на адрес: Воровского, 85. Кому оно ушло? Кто его получил? Никто. Нет конкретного адреса, почтальон просто не знает, в какой ящик опустить. В итоге оно возвращается на почту и где-то там тонет. Собственники не видят, что должно быть сделано, механизм не работает, и из-за этого все беды.

— Но люди же отдают за что-то деньги, они видят цифры в квитанциях на уплату взносов. Они не задают по этому поводу вопросы?

— Большинство людей воспринимает эти взносы как налоги. Мы обязаны заплатить, а они там за нас все порешают. Это неправильная позиция, хотя я, в принципе, понимаю собственников. У них деньги в общем котле, им сложно на это влиять. На законодательном уровне нужно прописать права собственников контролировать процесс. Не в конце подписывать акты приемки, когда уже сделан ремонт, который не устраивает, а на стадии проекта, сметы, на стадии подряда, скрытых работ. Нужно, чтобы каждый этап можно было контролировать и подписывать промежуточные акты.

О тарифах и инициативах

— В Кировской области, в дотационном регионе, тариф за капремонт довольно высокий — 7,1 рубля, тогда как в других, более богатых регионах, он меньше. При этом в правительстве заявили, что тариф будет расти в ближайшие три года. Как вы считаете, тариф обоснованный?

— Он ничем не обоснован. По словам министерства строительства и ЖКХ, это изначально низкий тариф, потому что для девятиэтажек он должен быть 13 рублей, для пятиэтажек — 20 рублей, для двух- и трехэтажек, а также для деревянных домов — 25–30 рублей. Как формировался этот тариф, я не знаю. Никакой экономики и расчетов публично представлено не было. Только некоторые депутаты мне рассказывали, что изначально планировался тариф в 13 рублей 40 копеек. Из этих денег 6 рублей 70 копеек должно было софинансировать государство из федерального бюджета, столько же — сами собственники. Такой тариф у нас был только в 2014 году в одном месяце — в декабре. Но потом был кризис, денег в федеральном бюджете нет, софинансирования никакого нет. Осталась эта половинка — 6,7. Ее затем стали увеличивать. Сейчас она уже 7,1, потом будет больше и больше.

— Сам фонд капремонта очень много критикуют, Контрольно-счетная палата нашла там многочисленные нарушения, деньги плохо собираются, план по ремонту не выполняется. Как вы думаете, почему такая сложилась ситуация?

— Тут нужно понимать, как вообще образовался фонд капитального ремонта и как там появились его сотрудники. Бывший директор на всю Кировскую область в эфире «Эха Москвы» заявила, что «мы набираем людей по принципу „знакомые знакомых“». То есть не по компетенции, не по образованию, не по специализации и опыту работы. Это неправильный подход изначально. Только в этом году я увидел, что были какие-то конкурсы на юридического консультанта, на технического консультанта, начальника отдела. Но все руководящие должности, кроме генерального директора, были розданы еще в 2014 году. Они недостаточно эффективно работают, у них нет отлаженного контроля за всеми сторонами и участниками капитального ремонта, нет взаимодействия с собственниками, с проектировщиками, с подрядчиками. К строительному контролю есть вопросы чуть ли не у каждого. Они подписывают между собой акты, а строительный контроль иногда даже не приезжает на дома. Мы приезжаем на дом, показываем фонду и контролю, что не сделано это и это. А они-то куда смотрели? А если бы мы не приехали и не показали? Могли бы сделать десять показательных домов и сказать — нужно делать вот так, не хуже. С муниципальными образованиями не ведется работа, отсюда-то и взялась «несобираемость» в полмиллиарда. Проще с одним муниципалитетом поработать и собрать 50 миллионов, чем с 50 тысячами собственниками работать и взять с них по тысяче рублей. Я думаю, что в ближайшее время со стороны нового правительства должны быть приняты какие-то решения для повышения эффективности реализации программы.

— Общественники выдвигали несколько инициатив, как можно было изменить программу капремонта. Что это за инициативы?

— Первая касается домов с износом в 70% [жители таких домов могут не платить взносы за капремонт]. Подтвердить 70% износа можно в БТИ и редко — в какой-то специализированной организации. Но так сложилось наше законодательство, что износ может оценить только БТИ. Паспорт стоит около 40–50 тысяч рублей на дом. Дом неблагополучен, люди живут бедные, но им надо собрать 50 тысяч сначала, получить износ, а потом направить документы в фонд, и он перестанет с них деньги брать. В реальности это сделать практически невозможно. Есть и еще такая проблема — БТИ считает по одной методике, в Жилищном кодексе прописана немного другая. Даже если люди заплатят за экспертизу, не факт, что ее примут. Мы предлагали менять это, но у фонда капремонта очень интересная позиция в этом отношении. Они говорят, что они не законодатели и работают в рамках законов, которые уже есть. Но когда принимаются поправки в региональную программу, все идет через фонд, то есть они разрабатывают предложения.

— А что за инициатива с новостройками?

— Дома до пяти лет после постройки должны быть освобождены от платы за капремонт, потому что он им не нужен, еще действует гарантия застройщика. В 2015 году вступили в силу поправки, которые давали регионам право устанавливать свой срок, который не может превышать пяти лет. У нас законом Кировской области было установлено пять лет, вступил он в силу 21 ноября 2015 года. Так как наши законодатели, специально или не специально, не распространили действие закона на предыдущие правоотношения, то новостройки, которые были построены в 2012, 2013, 2014 и до ноября 2015 года не попали под закон. Мой коллега из общественной палаты выходит с инициативой распространить это на весь 2015 год хотя бы. Я еще вышел с другой инициативой. Для собственников в новостройках, у которых есть свой спецсчет, сократить размер минимального фонда с 10% до нуля в первые пять лет, а потом на 10% в каждый следующий период. Плюс сократить срок перехода из общего котла на спецсчет с года до одного месяца.

— И какой был ответ?

— Ответили в том духе, что мы не обладаем законодательной инициативой и сами они с ней тоже выходить не будут. Я ведь им предложение направил — рассмотреть ее, разослать депутатам. Да и сам председатель Заксобрания может выходить с инициативой. Мы будем пытаться сделать это [провести законопроекты] через общественную палату, но это не быстрый процесс.

— Если ситуация останется такой, какова она сейчас, можете спрогнозировать, к чему это приведет?

— Я не говорю о том, что нужно просто взять и отменить Жилищный кодекс, но если сейчас не разрешить главные болевые точки, не начать вести разъяснительную работу, не создать нормальный мониторинг, не контролировать подрядчиков, не организовать систему взаимодействия, то просто люди заплатят деньги, а то, что хотят, не получат.