Арест Гайзера: что изменилось за год

Год назад, 18 сентября 2015 года, Следственный комитет России возбудил уголовное дело в отношении 19 руководителей Коми и участников преступного сообщества, в том числе и экс-главы региона Вячеслава Гайзера. 19 сентября стало известно о задержании большинства фигурантов дела. Их подозревают в преступлениях, предусмотренных статьями Уголовного кодекса 210 («Преступное сообщество»), 159 («Мошенничество») и 174 («Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, совершенная в особо крупном размере, организованной группой»), совершенных в период с 2006 по 2015 годы.

Опрошенные «7x7» через несколько дней после ареста общественники, чиновники и артисты отмечали, что аресты стали для них неожиданностью. Многие признавались, что чувствуют себя обманутыми и опустошенными.

Через год после арестов «7x7» вновь попросил высказаться людей — о том, что изменилось за 12 месяцев.

Опрос «7x7» — первый текст из серии «Год без Гайзера», подготовленной специально к годовщине громкого события. Другие публикации появятся на сайте 19 сентября.

 

Тамара Николаева, вице-губернатор Коми:

— Можно я не буду на эту тему разговаривать.

 

Галина Киселёва, председатель Общественной палаты Коми:

— Я наблюдаю бурление, люди стали испытывать чувство свободы. Я это ощущаю из-за того, как много людей приходят к нам, как они говорят, начинают верить, что мы их слышим. Я много езжу по районам, встречаюсь с людьми. Там никто не поднимает тему арестов. У них задача другая — донести до нас свое мнение, чтобы мы решили их проблему. Если удается, мы радуемся с ними вместе. Надо просто дело делать.

 

Захар Волокитин, руководитель управления информации администрации главы Коми:

— Изменилась атмосфера, политико-моральное состояние. Оно изменилось разнонаправленно, но в общем я бы назвал это оздоровлением. То, что касается состояния умов и душ людей, в этом отношении присутствует некое облегчение, а у кого-то напряженность. Если говорить медицинским языком, больной скорее идет на поправку.

 

Дмитрий Шатохин, депутат Госсовета Коми:

— Это сложное событие для Коми. Оно не могло безболезненно пройти мимо. Система была, работала. Что-то держалось на персоналиях. Ну, собственно, этих 19 человек и не стало. Поэтому были определенный перелом и сложности. Сейчас я удивлен тому, что Коми отошла от этих событий. Я сейчас объехал 6–7 районов, жители редко вспоминают [об арестах]. Вроде где-то и претензия должна быть к нам: «Вы работали в той команде, а сейчас вы снова говорите о нововведении и развитии, та команда [«команда Гайзера»] говорила то же самое». Нет, нормальное отношение у людей, достаточно понимания. Мы перестроились и перестроились на рабочий лад.

 

Андрей Никулин, член КПРФ:

— Как известно, в России за пять лет меняется все, за двести — ничего. Думаю, Республика Коми и в наши дни не выбивается из этого тренда.

Я помню, в какой эйфории победы мы находились год назад, когда прекратил свое существование мафиозный режим Гайзера. В воздухе Сыктывкара так и веяло запахом свободы. Мы тогда наивно предполагали, что уж теперь наше общество получит прививку от всех тех извращений, которыми была переполнена жизнь в Республике Коми последнего десятилетия.

Тогда оказалось, что те, кому еще недавно безусловно доверяли, оказались закоренелыми уголовниками. Оказалось, что все, от кого зависели хоть какие-то значимые решения, либо сами были членами мафиозного синдиката, либо получали от него взятки.

Мы многое узнали, но еще многое предстоит узнать. Например, из уголовного дела Брагина мы узнали, что так называемые «независимые общественники» Р. Койдан и Р. Литвин, якобы боровшиеся за безопасность дорожного движения, на самом деле выполняли заказ криминалитета по переделу рекламного рынка. Мы узнали, что нынешний мэр Ухты М. Османов, будучи заместителем Поздеева, безропотно исполнял указания начальника-преступника по формированию земельных участков в пользу аффилированных коммерческих структур. Одним словом, за многими представителями истеблишмента закрепился статус «фигуранта».

У этого знания остается один горький осадок — те, кто прислуживал мафии и при новом режиме, хорошо себя нашли, а некоторые получили дальнейшее продвижение. И это — очень плохой сигнал обществу, означающий, что личная человеческая репутация в России и в Республике Коми ничего не стоит.

Ко многим моим землякам так и не пришло осознание, что главными потерпевшими от деятельности криминального государства были мы — простые граждане. Мы переплачивали и переплачиваем за тепло и свет, тарифы на которые устанавливались режимом произвольно по потолку покупательной способности населения, при том, что себестоимость была намного ниже. И это не говоря о том, сколько было выкачано преступниками из бюджетов всех уровней, а ведь эти средства могли пойти на исполнение обязательств государства и муниципалитетов, которые системно недофинансируются.

С приходом новой администрации в Коми мало чего изменилось. Вместо того, чтобы полностью обновить власть, провести честные и открытые конкурсы на замещение высвободившихся чиновничьих должностей, их заместили людьми, либо связанными с мафией, либо заезжими гастролерами, о деловых качествах которых никто ничего не знает, кроме того, что они друзья назначенного нам сверху правителя.

Отдельно стоит отметить гражданскую позицию так называемой «элиты» Коми, которая, расталкивая друг друга локтями, ринулась в марафон, кто громче похвалит Гапликова или красивее признается ему в любви и верности. Чего стоит только академик Рощевский — доверенное лицо Гайзера, который в одном из интервью проправительственным СМИ признался, что видит в новом назначенце, которого знает несколько недель, чуть ли не мессию, забыв, что годом ранее то же самое говорил про Гайзера. К сожалению, в этом материале у меня не хватит времени, чтобы перечислить всех, кто погряз в сервилизме и приспособленчестве. Противно все это, одним словом.

В заключение хотел бы сказать о самом главном. Не каждый это заметил, но причины нахождения мафии у власти очень лаконично описал прокурор Бажутов в своем недавнем интервью газете «Республика». Цитирую: «В нашей республике не работала система сдержек и противовесов, то есть механизм, позволяющий разным ветвям власти контролировать друг друга. Действующие на территории региона федеральные органы в определенной степени находились под влиянием органов исполнительной власти республики, хотя в силу закона они им не подчиняются. Высокопоставленные региональные чиновники контролировали вопросы назначения на должности руководителей, при этом назначения осуществлялись не по уму, а по степени приближенности и „преданности“. Отсутствовал такой важный элемент формирования общественного мнения, как свободная пресса. Однако в первую очередь расцвету коррупции в республике способствовал, как я уже упомянул раньше, неработавший принцип неотвратимости наказания». Пожалуй, лучше не скажешь.

А теперь достаточно спросить себя, заработали ли за этот год в Республике Коми эти институты разделения властей, сдержек и противовесов, парламентского контроля, свободных и независимых СМИ, профессионального и беспристрастного правосудия, честных выборов? Я не могу ответить на этот вопрос положительно, а значит, в регионе сохраняется для мафии самая благоприятная среда, и поэтому группировка Гайзера, находившаяся у власти больше десятилетия, вряд ли будет такой последней.

 

Игорь Шпектор, член Общественной палаты России:

— Я не готов. Не задавай мне провокационных вопросов.Я не хочу на них отвечать.

 

Александр Пасечник, бывший советник экс-главы Коми Вячеслава Гайзера:

— Этот год был, конечно, сложный для всех — и в моральном плане, и в ожиданиях. Это было для всех нас тяжело, не только для правительства или тех, кто оказался под следствием. Все очень болезненно восприняли. Появилось разочарование: вроде мы все жили столько лет нормально, а оказалось вот такое. Для многих в Коми это был год переосмысления. Была подавленная атмосфера. Сейчас люди стали отходить от шока. Появилась надежда на изменения.

 

Елена Савтенко, министр национальной политики Коми:

— Мне кажется, что мы все стали гораздо активнее. Стало больше действий. Раньше инициатив было меньше или они гасились.

 

Геннадий Левицкий, генеральный продюсер телеканала «Юрган»:

— В республике происходит очень серьезный процесс очищения, который идет незаметно для постороннего глаза. Это очищение от многих вещей, которые, на мой взгляд, и привели к тому, что произошло 19 сентября прошлого года. Люди хотят правды, конкретных планов и их реального исполнения. Не фейковых, не выдуманных кем-то. У нас же была республика реальная, а была фейковая. Сейчас происходит объединение. Людям говорят правду. Пускай это планы, которые менее осуществимы [по сравнению с планами «команды Гайзера»], но это реальные вещи. Другое дело, на уровне общественности необходим анализ того, что было сделано. Пока этого не было. В каких-то группах это есть, но по-серьезному, по-настоящему этого не было. Этого не хватает.

 

Нина Шмарова, бывший генеральный директор телеканала «Юрган»:

— Меня отстранили от работы и никакую другую не предлагают. Поэтому я вне жизни республики, выкинута за пределы. Я езжу по селам, деревням, и там я не вижу изменений. Возможно, в городах они есть. У людей нет работы, нет ФАПов [фельдшерско-акушерских пунктов]. Как было, так и есть. Если получится все то, что они [новое правительство Коми] планируют, может быть, и правда будет замечательно. Но пока я не вижу сильных измнений. Кроме того, что в Сыктывкаре отремонтировали дороги.

 

Александра Бушуева, заместитель руководителя администрации главы Коми, экс-депутат Госсовета Коми:

— Я бы не сказала, что изменилось, но процесс пошел. Меняется отношение, люди привыкают к новым условиям. Люди рассматривают новое руководство и наоборот. Этот процесс взаимный. Люди хотели перемен, их сейчас рассматривают, люди принимают участие в этом. По крайнем мере, я вижу, что глава [глава Коми Сергей Гапликов] и его окружение все делают для того, чтобы этот диалог был взаимный. Власть слышит население. Я уверена, что это будет отражено в программах. Сейчас самое главное — найти возможности, средства и силы на реализацию всего того, что люди хотят.

 

Александр Щиголев, эксперт Общественной палаты Коми:

— Несмотря на то, что основной костяк преступного руководства региона был арестован,  почти все те, кто помогал им разворовывать бюджет региона, так и остались при портфелях. Гапликов их только немного потасовал, как карты в колоде, но каждый теперь верно служит ему. Хотя люди ждали люстрации, так как каждый разумный человек понимал, что эти жулики в «Желтом доме» честных людей на руководящие посты не ставили. Уж точно никто не ожидал строительства завода по сборке башенных кранов, чья продукция, как оказывается, маловостребована.

Зато с наивной надеждой ждали перевыборов Госсовета, памятуя об откровенном высказывании господина Чернова, первого зама Гайзера, что в Госсовет он может избрать даже лошадь. Но так и не дождались. Все те, кто избирался в Госсовет, чтобы помогать разворовывать ОПСникам бюджет региона, остались с мандатами.

Впрочем, кое-какие изменения были. Участников боевых действий лишили региональных льгот. Вероятно, чтобы найти деньги на проведение авиашоу, громко названого авиасалоном. Как высказался Гапликов в Прилузском районе, чем это доярка хуже участника боевых действий.

Сожалею, что наш Сергей Анатольевич не знает разницы между дояркой и участником боевых действий. Доярки ходят под вымя, а участники боевых действий — под пули. Можно в плюс записать было бы ремонт дорог и мостов, но бюджет на эти дела верстался еще при Гайзере.

Пожалуй, самое положительное за истекший год — очень теплое лето! Спасибо за это новому главе республики.

А по большому счету, истекший год можно смело назвать годом несбывшихся надежд. Хотя еще теплится небольшой огонек веры, что вся эта тишина и либерализм к членам гайзеровской команды были до выборов, чтобы «гайзерята» не мешали врио избираться. Был ли это хитрый ход Гапликова, или он сознательно стремился сохранить старые гайзеровские схемы, мы скоро узнаем.

 

Галина Лапшина, депутат Совета Сыктывкара:

— Год назад население республики было в удрученном состоянии. За этот год удалось сделать главное — вернуть людям веру, что республика может выйти из той ситуации, в которой мы оказались. У людей появилась вера. Этот год мы прожили достаточно активно.

 

Константин Бобров, бывший руководитель пресс-службы администрации главы и правительства Коми:

— Из десяти месяцев нахождения нового губернатора у власти 4,5 я вне страны. До того месяц я был, по сути, на чемоданах. Мои родные и друзья в разговорах со мной говорят, что в их жизни за год не поменялось ничего. Со стороны видны локальные вещи — программа переселения форсирована, например. Есть и откровенно удивляющие вещи вроде кадровой политики. Но это лоскутки. В целом согласен с шуткой группы во «ВКонтакте» «Территория мечты» про равенство декаданса Гайзера и ренессанса Гапликова.

 

Леонид Зильберг, общественник:

— Политический аспект этого ареста давно отошел для меня на задний план. Остался человеческий: мне безумно жалко талантливого молодого парня, инвалида Пашу Марущака, прооперированного от онкологии Валерия Веселова. Все не должно быть до такой степени бесчеловечно — у Павла четверо детей, масштабы его ответственности смехотворны. В заключении оказался мой друг, талантливый менеджер Саша Уманский. У меня огромные сомнения в его виновности — я хорошо знаю его скрупулезность в делах. В заключении у него началось сильное кровотечение и его жизнь находится под угрозой. Арест Гайзера для меня теперь — это вот такие очень личные истории людей, которым я сочувствую.

 

Надежда Быковская, уполномоченный по правам человека в Коми:

— В экономическом плане ничего не изменилось. Первые полгода было удручающее настроение. Ко мне приходят только с негативом, только с проблемами. Проблемы те же. Год назад люди были подавлены. Они и так никогда не верили властям. А тут получается, что те, кто верил — чиновники — и у них все надломилось. Сейчас если ты чиновник, то уже виноват. Люди ведь об этом [инкриминируемых «команде Гайзера» преступлениях] не знали. Теперь они с оглядкой смотрят на всех, они не знают, как дальше пойдет.