«Мы потеряли 10 лет пути». Выступления на пресс-клубе «7х7» «Аресты в Коми: что получила и что потеряла республика»

Редакция «7x7» выкладывает расшифровку нескольких выступлений, которые прозвучали 22 сентября на пресс-клубе, организованном интернет-журналом. Видеотрансляцию мероприятия можно посмотреть здесь.

Напомним, Следственный комитет возбудил уголовное дело против главы региона Вячеслава Гайзера и его коллег по правительству Коми по статьям «Преступное сообщество» и «Мошенничество». Среди арестованных — заместитель главы Коми Алексей Чернов, вице-премьер Константин Ромаданов, председатель Государственного совета Коми Игорь Ковзель, экс-сенатор от Коми Евгений Самойлов и так называемые «финансисты-технологи» В. Моляров, Д. Москвин, А. Гольдман, В. Веселов, а также И. Кудинов, П. Марущак, А. Фаерштейн, Л. Либинзон, Н. Моторина, М. Хрузин. Предполагаемый ущерб от деятельности чиновников оценивается более чем в 1 млрд рублей.

 

 

Леонид Зильберг, руководитель регионального отделения партии ПАРНАС в Коми, учредитель интернет-журнала «7x7»:

— Что произошло в республике? Понятно, что разные чувства все испытывают. Попробуем отрешиться от торжества и уныния. Я знаю трех пожилых женщин, которые третьи сутки плачут. Реально плачут. Они верили. Смех смехом, но этим людям преподносился Гайзер как отец республики.

Главный вопрос — почему Коми? Мой ответ состоит из четырех пунктов. Это не экономические разборки, не криминальные разборки. Это показательная порка региона. Почему выбрана для этого Коми?

Первое. Это должен был быть национальный регион для того, чтобы национальные регионы понимали, что они не неприкасаемые. Второе. Это должен был быть национальный регион с не очень харизматическим населением. Попробуй это устроить где-нибудь в Карачаево-Черкессии, и ты получишь все «прелести» джихада и прочее. Третье. Это не должен был быть дотационный регион. Что можно воровать в дотационном регионе? Там можно воровать московские трансферты. А куда потянется ниточка? Обратно в Москву. Нельзя локализовать это дело, оно выльется в пределы федерального масштаба, что не предполагалось организаторами всего этого. И четвертый пункт, но, может быть, первый по важности, — это то, что у правящей в Коми команды давно нет хорошей «крыши».

Вы помните, как приходила эта команда? Она пришла отнюдь не в 2006 году, как сказано в СК, а она пришла в 2001 году. Я был свидетелем, был советником Спиридонова [бывший глава Коми Юрий Спиридонов] и видел, как эта команда праздновала победу в Госсовете при подсчете голосов. При поражении Спиридонова. Там был Зарубин, там была основа этой команды. Сначала это была группа, аффилированная с Вексельбергом [Виктор Вексельберг, председатель совета директоров группы компаний «Ренова»], и ее московская «крыша» была связана с Вексельбергом. Дальше мы знаем, что происходило. Там, по видимости, был конфликт Зарубина с Вексельбергом. Но еще оставались какие-то покровители в лице Суркова [Владислав Сурков, бывший заместитель руководителя администрации президента Российской Федерации]. А потом это все «отсохло». Последнее время заступиться за эту команду было некому. На мой взгляд, это решающий фактор в том, почему выбрали Коми. Это самое главное. Уважаемые борцы за справедливость, борцы с коррупцией, не ищите в этом ничего такого.

И еще. Администрации регионов России бывают трех типов: организованная преступная группа, преступная группа в стадии организации и хорошо организованная преступная группа. Наша была из последних. Это тоже было фактором.

Сейчас сыпется рейтинг Путина, он идет вниз. И нужно перевести стрелки на регионы. Никогда нельзя забывать, что наша федеральная власть родом из телевизора. И все происходящее, экономические вещи — второстепенны. Важна телекартинка. Это самое главное, что является основой власти. В телекартинке в ближайшие полгода обеспечен разгром криминальной группировки Гайзера.

Вполне возможно, что есть еще и побочные мотивы. Мы имеем двух губернаторов-убийц. Позволю себе сделать прогноз, что в этом деле могут появиться трупы, чтобы показать, что мы наказываем губернаторов-убийц. Только не тех, о которых сейчас так много говорили. Мы помним дело Кашина и дело Немцова. Дай бог, чтобы этот прогноз не оправдался.

 

 

Александр Щиголев, общественник:

— Я не понимаю, почему все рассуждения, которые я читал, такие многосложные. Какие-то комбинации, подводные камни. А почему просто не подумать, что это началась реальная борьба с коррупцией? Что действительно власть заворовалась, обнаглела, и Кремль решил провести зачистку. Никаких подводных камней нет. Если послушать Леонида Зильберга, то нам остается только пожалеть Чернова, Зарубина, Гайзера и остальных и попросить вернуть их обратно.

После Крыма я повернулся лицом к Путину. После этих арестов — я его стопроцентный сторонник. Слава ФСБ! Слава Прокуратуре! Виват, Путин!

У меня на Лубянке есть на большой должности однокашник по военному училищу. Я разговаривал с ним осенью, говорил, какое у нас ворье. Он сказал, что материалы есть на всех. Ждем команды. Будет команда, возьмем всех. Но я не думал, что всех — это будет так буквально. Я думаю, что они собирали материалы.

 

 

Анатолий Каракчиев, бывший первый заместитель главы Коми:

— Я из той команды, которая создала когда-то систему страха в республике и которую сломал Торлопов [Владимир Торлопов, бывший глава Коми]. Мне не нравится тренд, когда начали из Гайзера, Чернова делать обиженных. Шпектор [Игорь Шпектор, бывший мэр Воркуты, член Общественной палаты России] написал, что Гайзер был и будет моим другом. Несанелис сегодня говорит, что «Чернов — мой друг». Мне кажется, что мы недопонимаем, что было сделано в республике.

Для того, чтобы держать власть, надо создать все — и идеологию, и экономику, поменять нравственность. Взять почту, телеграф, телефон, как говорил Владимир Ильич Ленин. Вот все это было объединено в одну систему, которой управляли несколько человек. За экономику отвечал один — сначала Зарубин, потом Ромаданов. За идеологию всегда отвечал Чернов. И не только средства массовой информации, но и избирательное право было на таком уровне... Как мне сказал Валерий Веселов, а я его лично знаю, что ему Лёша Чернов сказал, что может избрать в парламент даже лошадь. Он говорил, что не знает, что тут делать, — пойду в парламент, пойду в сенаторы или куда-то еще. Вы все это знаете. И какие могут быть сомнения, что эти люди виноваты? Почему мы их должны сегодня жалеть? За то, что у нас в республике нет независимых СМИ? Что мы читаем из республиканских СМИ? «Красное знамя», когда там Черницын один остался. «7x7» — и только тогда, когда Зильберг что-то интересное напишет.

Что мы сегодня избираем? Мы избираем того, кого назначит Чернов. И сегодня в Архангельской области 21% явки. У нас — 58%. Ненарисованных. Если у нас сегодня «Единая Россия» имеет 90% депутатских мест — это не нарисовано? А у ЛДПР, коммунистов и «Справедливой России» — по одному месту. Ну это же было не только на этих выборах. Это было последние 15 лет.

Я не слышу фамилии Торлопова. Наверное, любимцы Торлопова здесь тоже есть. Но это тот человек, в результате слабости которого все это произошло. Я лично знаю Торлопова давно, помогал ему, работал с ним. Все это на его совести. А вы даже не представляете, как они издевались над Спиридоновым, надо мной. Ведь никто меня, Спиридонова никто не арестовывал, не задерживал...

Я сегодня представляю себя на месте Торлопова. Арестовали Гайзера, Чернова, Ромаданова. А Торлопову сейчас так тяжело. Бог его наказал. Он от каждого стука вздрагивает. И слава богу, что это произошло. Ведь во всем виноват он. Поэтому система, которую создали здесь, должна быть сломана... Это же будет еще у нас жить долго. Вы думаете, еще не осталось людей, которые... Их до фига осталось.

 

 

Сейчас больно за республику. Я, с одной стороны, обрадовался, что все это произошло, а, с другой стороны, боль сейчас больше, чем радость, потому что нас опозорили на весь мир...

Я бы на месте депутатов — сейчас начинается волна, кто будет спикером, кто туда, сюда — написал бы заявление и ушел. И выборы по-новому провести.

Говорят, что Путина хаят сегодня. А как бы вы на месте Путина поступили? Наверное, во всех губерниях есть такая система: где-то лучше, где-то хуже. У нас была лучшая с точки зрения коррумпированности. Давайте сегодня всех губернаторов посадим. И развалится Россия сразу. Наверное, надо как-то выборочно... Но с другой стороны, если это не делать сегодня, не начать с кого-то, то не начнем никогда. Не бывает так, что сразу всех. А по правоохранительным органам все просто: вспомните, кто у нас был там и какие места они получили.

Я республику знаю хорошо. Я занимался приватизацией. И в вину мне Спиридонов ставил то, что разворовали республику. И сейчас проскальзывает. Я всегда говорю — ребята, а что разворовали? «Монди» разворовали. «Коминефть» разворовали. «Севергазпром». Еще что? «Воркутауголь». Все правильно. А дальше задаем вопрос. Сейчас бюджет на 70% формируется за счет кого? «Монди», «Коминефть», «Севергазпром», «Воркутауголь». Что разворовали?

Поэтому я еще один секрет скажу. У меня были очень хорошие отношения с одним высоким человеком в «Лукойле». Он звонит мне буквально через полгода после того, как команда поменялась, и говорит: а кто такой Зарубин? Я объясняю. А он — какой-то ко мне советник пришел. Зарубин же хитрый. Чернов хитрый. Они должности не занимали. А что такое советники — советовать. Когда хорошо получится — он, а когда плохо — не он. Я говорю — вот такой Зарубин и есть. Он просто пришел и сказал: «Так, ребята. Систему поменяли. То, что вы отдавали Спиридонову, сейчас отдавайте нам». Мы-то ничего не отдавали. Он: «Так не бывает». Их сразу отшили «Газпром», «Лукойл», «Северная нефть» и так далее. Вот они пришли к зданиям, сооружениям, молочным заводам, птицефабрикам. Почему вокруг этого все и крутится...

 

 

Дмитрий Несанелис, ученый, руководитель фонда «Региональная политика» (по скайпу):

— Мое понимание ситуации заключается в следующем. Довольно энергично обсуждается вопрос о том, кто конкретно, имея в виду человека или же структуру, мог быть главным интересантом такого масштабного громкого скандала. Может быть, чьи-то версии относительно персоналии и крупных финансово-промышленных групп, может, эти версии имеют право на существование. Но мне казалось и продолжает казаться, что главная причина заключена не в каком-то конкретном Иван Ивановиче или какой-то компании и даже какой-то финансово-промышленной группе.

Мне кажется достаточно очевидным, что грандиозный скандал, случившийся вокруг руководства Республики Коми, отражает очень сложную и кризисную ситуацию, в которой находится Российская Федерация. Это и резкое ослабление курса рубля, это и замораживание арктических проектов, это и, конечно, падение цен на нефтяной баррель. И, как я говорил в нескольких интервью, в среднесрочной перспективе цена будет колебаться вокруг 35 долларов. Ну и во внешней политике нам особенно похвастаться нечем. Поэтому я думаю, что методика, связанная с Вячеславом Михайловичем и его окружением, — это такой компенсаторный фактор. Ведь Россия и ее политическое руководство и значительная часть граждан привыкли ко внешне впечатляющим успехам — Олимпиада, Крым, еще какие-то тому подобные истории, которые воспринимаются большинством как успешные. Но так как пока больше успехов на горизонте не видно — Чемпионат мира, судьба которого тоже не очевидна, еще только в 2018 году. Вот мне кажется, что это пространство успеха в чьей-то точки зрения разломлено таким ярким знаковым событием, которое лично я оцениваю сугубо отрицательно.

Совершенно понятно, что любое региональное руководство, абсолютно любое, не может руководить своей территорией в полном соответствии с буквой и духом закона. Это в современной России невозможно! Да и федеральное руководство, наверное, в этом же недуге?

Я думаю, что в этом контексте губернатор Коми Вячеслав Михайлович Гайзер, к которому я всегда относился с большим уважением и продолжаю относиться точно так же, несмотря на какие-то невероятные завывания, ритуальные танцы, которые устраивают по федеральным каналам и лично у меня вызывают чувство омерзения. Сохраняя добрые отношения и к Гайзеру, и к Алексею Чернову, я думаю вот что: мое личное к ним отношение — это мое отношение. Но я бываю во многих регионах РФ, и наше руководство, с моей точки зрения, — одно из наиболее эффективных и порядочных в той части, в какой это вообще возможно в нынешней России. Если кратко, то мне ситуация видится вот так...

Я не знаю, присутствует ли Игорь Бобраков [журналист «7x7»] в аудитории. Игорь меня спросил, когда я выразил полное недоумение, что Маркин вдруг у нас выносит судебные вердикты, и вслед за ним какая-то Василиса, которая вчера с Максимом Шевченко беседовала. Им все понятно, что пресекли деятельность преступной группы. Я в этой связи сказал, что, слушайте, вы не воспитывайте у наших граждан правовой нигилизм — не было суда, никто пока не знает: преступная — не преступная, пресекли — не пресекли, брать зонтик — не брать зонтик. Так вот мы с Игорем обсуждали… ну вот если суд скажет, что не виновны, будет ли это для меня аргументом? Отвечаю — не будет. Потому что к нынешнему российскому правосудию я отношусь так, как оно того заслуживает. И в этом смысле все эти истории с часами, самолетами на меня производят впечатление бреда сумасшедшего. Я еще раз говорю: Гайзер, Чернов, Ковзель — они не ангелы, но то, что им инкриминируют — это абсурд. Я с Натальей абсолютно согласен. Какие-то копейки вытащили и раздувают до невероятных масштабов. Это смешно и глупо.

Никто пока не доказал, что инкриминируемая Вячеславу Михайловичу сумма — миллиард рублей — имела место быть. Мы пока увидели то, что увидели в телевизоре. Это сейф, в котором лежат преимущественно тысячные банкноты. Ну и что? Это вполне может быть зарплата Вячеслава Михайловича. То, что рассказывают про самолет… Готов поверить, что лежали бумаги на самолет, но не лично для него, а для нужд республики. Это второй момент. Третий — 60 кг ювелирных изделий. А у кого их нашли? Где? Когда? Что это за ювелирные изделия? И даже если 60 кг, то, наверное, 58 из них — это столовое серебро. Это вот ювелирное изделие или нет? Я не близкий друг Гайзера и даже, наверное, не приятель. Мы добрые знакомые. С ним и с Алексеем. Но я вам расскажу то, что я знаю. Как-то дружественная мне компания передала им подарки на Новый год и на дни рождения, действительно хорошие, дорогие вещи. Они эти вещи сдали, и они поставлены на баланс администрации главы республики. Вот это то, что я знаю. А то, что Василиса вчера, захлебываясь от радости, рассказывала о каких-то невероятных схемах и офшорах, — конечно, ей лучше знать. Мне кажется, она слово «Коми» и фамилию Гайзер узнала за пять минут до эфира.

Еще раз говорю — никто не ангел. Но эти невероятные истории, которые якобы организовал Гайзер, вот в это я не верю. А то, что нам предъявлено в качество аргументов — открытые сейфы, часы, — ну это действительно копейки. Потому что те же часы, которые являются чуть ли не главным аргументом, по словам его адвокатов, которым я доверяю, — это реплики. Ну и что? У нас у всех они могут быть примерно такого качества. Поэтому пока приводимые аргументы и цифры лично меня абсолютно не убеждают. И вообще вся эта история сделана тяп-ляп — очень поверхностно, непрофессионально, грубо и топорно, в расчете на то, что и так сойдет.

 

 

Игорь Бобраков, журналист:

— Я, в принципе, предполагал, что у меня не совпадут мнения с моими друзьями близкими, такими как Леня Зильберг и Дмитрий Несанелис. Давайте все-таки посмотрим на факты — я журналист, я привык по фактам идти, а не по ощущениям. По ощущениям, мне Гайзер так же симпатичен, как и подавляющему большинству жителей республики, я тоже находился под его обаянием. Но если посмотреть, что происходило... Сергей Сорокин написал много замечательных статей, я два раза перечитал его «Зарубинкорпорейтед». Кроме того, сам немножко помыслил мозгами. Журналисту, вообще-то, полагается статьи писать, а не выступать, и, к счастью, у меня такая возможность есть. Мне заказало «Невское время» аналитическую статью: пиши, что ты думаешь. Поэтому я изложу немного из того, что выйдет в ближайшее время.

В 2001 году предвыборная кампания Владимира Торлопова проходила под лозунгом «Сломаем систему страха» [точный лозунг — «Сломать систему страха»]. Кто-нибудь может сказать, что в 90-е годы Спиридонов создал какую-то систему страха? Лично я не думаю. Мы писали что хотели, писали что думали и никакого страха не испытывали. Я думаю, что ни один из жителей республики, если не считать членов правительства и членов аппарата, с которыми он был действительно очень строг, жесток, не видел системы страха. Но «систему страха» они, видимо, решили сломать для того, чтобы создать коррупционную систему. И это первое опровержение того, что вот были лихие 90-е.

А с приходом Путина наступила благодать. Нет. Именно в нулевые годы была создана коррупционная система именно в нашей республике. Мы помним, с чего все это началось: Торлопов не мог победить на выборах политического тяжеловеса Спиридонова — это слишком мощная фигура. Требовались большие деньги. И не просто на предвыборную кампанию, требовались огромные деньги на провокации. Для этого использовались самые грязные технологии, какие только возможно, и я, и Сергей [Сорокин] об этом писали, вплоть до использования газеты «Коммерсантъ-Власть», где просто, чтобы снять Спридонова, с его именем выходила статья, с подкупом, со снятием Чистоходовой и так далее. Но это долго рассказывать, это отдельная история. Ни для кого ни секрет, что одним из спонсоров этой кампании был Зарубин. Понятное дело, что после этого он занял пост главного советника, — видимо, ему за кулисами находиться было приятнее, чем на сцене, и он на этом посту продержался несколько месяцев.

Дальше мы помним, что начинается. Республика Коми, ввиду того, что она имеет коренных жителей, что это республика, а не область, у нас не очень хорошее отношение к «варягам». Но в этот момент приходят «варяги», и совершенно не понятно, для чего. Мы знаем, команда Левицкого — Орда, Кабин, и одновременно появляется Чернов. Долго рассказывать, но все помнят, что потом Левицкий и Кабин как-то сходят, а у Чернова начинается взлет. Мы знаем, если посмотреть внимательно на биографии, видна связь всех этих людей. И в то же время начинается взлет Гайзера, который был в Комисоцбанке и связан с Зарубиным. Мы знаем, что делал добрый друг Дмитрия Несанелиса Леонид Чернов, с которым он сохранял хорошие отношения: полное уничтожение коми-журналистики, даже не СМИ, а именно журналистики, ее в Коми сейчас нет. Потому что журналистика — это информирование о том, что происходит, а не пропаганда, не работа на власть, не односторонняя подача информации, а точная. Такой была с начал 90-х годов газета «Молодежь севера», такой была «Зырянская жизнь», потом какое-то время было «Красное знамя», да и на телевидении были передачи, которые занимались журналистикой. Ничего этого не стало. И это не секрет, и доказывать не нужно, это работа господина Чернова.

 

 

Мы помним все совершенно грязную кампанию по снятию мэра Катунина. Я бы сказал, что это просто плохая режиссура. Но это надо быть очень плохим режиссером, чтобы додуматься собрать группу депутатов в Торгово-промышленной палате, и эта группа принимает решение, что Катунин больше не мэр и подставить главу республики. Потому что Владимир Александрович Торлопов сказал тогда, что их действия правильные, и выразил поддержку. Незаконность этого действа была тут же Катуниным доказана в суде. У Торлопова рейтинг и так уже начинал падать. А после этого просто покатился. Очевидно было, что это не хозяин республики.

Люди ждали хозяина, хотели хозяина, и он появился. Понятно, что в 2005 году он бы на выборах не победил, но в 2010 назначили Гайзера, молодого, энергичного, который стал показывать, что он здесь действительно хозяин. Через год он сменил правительство полностью — отправил в отставку, сказал «ребята, вы плохо работаете, не выполняете мои указания». Это вызвало восторг у людей. Он поменял очень многих глав администраций, что, кстати, не его дело было, но он это сделал. И все это было оправдано. Потому что на каждом числились какие-то грехи; в частности, мэр Печоры провалил программу по переселению из аварийного жилья. Появились какие-то положительные моменты, заработала малая авиация, открылся медицинский институт, о котором мечтала еще покойная Валентина Александровна Витязева, причем мечтала с 1972 года, со дня открытия университета. И много таких примеров можно привести.

Но если посмотреть немного дальше, то мы сразу узнаем несколько соотношений. Гайзер работал с Зарубиным в «Комисоцбанке». Значит, они не могли не быть в одной связке. Можно было подумать, что потом он от этой связки отказался. Но когда должно было произойти то, чего мы все ожидали — в правительстве не окажется Чернова и Ромаданова... Про Ромаданова отдельная история. Все знают какие у него доходы, сотни миллионов, которые даже официально декларируются. Приходится делать горький вывод: под какое бы обаяние Гайзера мы все ни попали, он работал в связке с этими людьми. Был ли он там «паханом», официальным главой или «одним из», а главой был Зарубин, этого я не знаю, и, наверное, никто из нас не сможет сказать.

Что касается того, что это наверняка происходит и в других регионах, я ничего не могу сказать, потому что в других регионах я не жил, жил в Коми. Вполне возможно.

То, что порка была показательной, это видно тоже, сто процентов. Наверное, если бы ее не было, это было бы сделано иначе. А тут дождались окончания выборов и резко в выходной день... Неслучайно показали часы. Все помнят часы Пескова, патриарха. А вот смотрите, у Гайзера набит часами целый сейф. Ясное дело, что это тоже режиссура, но более умная, чем то, что устраивал Чернов. Я думаю, что мы должны признать тот факт, что мы жили в коррумпированной системе, созданной в 2001 году господином Зарубиным, где он был главным кукловодом, а куклами были Торлопов и так далее, что Гайзер не был настоящим хозяином республики. Теперь возникает вопрос: что будет вместо этого? Будет очень печально, если история повторится, если на место одного вора придет другой. Думаю, что многое зависит от нас с вами, потому что кого бы ни назначили врио губернатора, губернаторские выборы никто не отменял. И здесь мы с вами должны сыграть какую-то роль, что-то сделать, чтобы такая история не повторилась.

 

 

Сергей Сорокин, журналист, автор расследования «Зарубинкорпорейтед» в газете «Красное знамя»:

— То, что говорил Игорь Бобраков — правильно. То, что говорил Леонид Зильберг, — они обрисовали картину. Тут добавить нечего.

Я хотел вспомнить 2012 год и выборы в так называемую «Госдуму». Помните, здесь была массовая фальсификация? Причем открыто сфальсифицировали голоса — 32 тысячи, чтобы провести Поневежского, бывшего прокурора [Коми]. Первый и единственный раз народ вышел, народ возмутился на Театральной площади. И как они испугались, прислали ОМОН. Как это все грубо проходило.

И потом мы долго и упорно добивались того, чтобы нас принял Гайзер, чтобы он нас выслушал. Естественно, мы были возмущены и фальсификацией, и грубым разгоном. Он долго не соглашался [на встречу]. Потом мы пришли, сели, рассказали о том, что произошло. Он сказал: «Обращайтесь в суд». И мы сказали: «Вы что, не понимаете, что такое наши суды?». Мы не раз обращались и до этого по поводу фальсификаций, и суды выносили понятно какие решения. Он несколько раз нам повторял: «Обращайтесь в суд».

Сейчас Гайзер будет ждать суда, в который он нас посылал. Гуманный, справедливый, честный суд.

 

 

Андрей Никулин, член КПРФ:

— Нас всех поразила грандиозная новость — пал мафиозно-клептократический режим. Это очень хорошо, потому что власть ждет серьезное обновление. Из власти изгнаны, пусть не все, но как минимум самые одиозные личности, связанные с мафией.

В любом цивилизованном государстве мафия подвергается анафеме. Мы все помним 1992 год, Италия, операция «Чистые руки», когда все, вплоть до премьер-министра Италии Джулио Андреотти, были посажены в тюрьму. Это дало толчок Италии для нового, благополучного и демократического развития. Именно того, чего не хватает нам в России и в Республике Коми в частности.

Но мы должны понять, почему так случилось, что 10 лет нами управляла мафия. Это стало возможным, потому что люди привыкли верить на слово. И это оказалось возможным, потому что у мафиозных структур оказалось слишком много приспешников и помощников.

Кто эти помощники? Это те журналисты, которые работали в государственных или окологосударственных средствах массовой информации и каждый день пели здравицу мафии и ее лидеру Вячеславу Гайзеру. Это так называемые «общественники», которые тоже поддерживали, объединялись вокруг лидера мафиозной группировки и всячески реализовывали его программу. Это верхушка партии «Единая Россия», которая говорила, что она является командой Вячеслава Гайзера.

Что мы потеряли за эти 10 лет, пока у власти находилась организованная преступность? Мы потеряли гигантское количество денег и имущества. Того имущества, которое могло пойти на строительство дорог, жилья, выплату дополнительных пенсий, улучшение образования. Мы потеряли 10 лет пути. Мы топтались на месте и деградировали, благодаря тому, что кое-кто работал на мафию.

И сегодня наше главное предложение заключается в том, что помимо тех, кто сегодня сидит в тюрьме, мы не должны забывать о тех, кто помогал прийти к власти, и тех, кто помогал им удержаться у этой власти все эти 10 лет. Поименно назвать этих общественников, журналистов и прочих приспешников режима. Эти люди ни в одном цивилизованном государстве не имели бы права ни заниматься политикой, ни заниматься журналистикой, ни какой бы то ни было общественной деятельностью.