«Война глазами детей»: в Сыктывкаре читали антивоенные книги уроженки Грозного Полины Жеребцовой

В центре культурных инициатив «Югор» состоялись антивоенные чтения дневников уроженки Грозного Полины Жеребцовой, которые она писала во время первой и второй чеченских кампаний с 1994 по 2004 годы, — сообщил корреспондент «7x7», побывавший на мероприятии.

Как рассказала организатор встречи Марина Седова, идея устроить открытое чтение дневников Полины Жеребцовой возникла тогда, когда российская армия втянулась в очередную военную кампанию.

— Сейчас много войн, и многие их внутренне поддерживают. Почему? Возможно, потому, что они не жили при таких событиях, не прятались от бомб в подвалах. Те люди, которые перенесли эти страшные события, никогда не будут поддерживать войну, — отметила Марина Седова.

Участники мероприятия по очереди читали главы из книги «Муравей в стеклянной банке», в которых описывались военные и послевоенные будни главной героини.

После этого автор дневников Полина Жеребцова вышла на связь с участниками антивоенных чтений и рассказала о жизни в Чеченской столице:

— Когда я была маленькой, у нас была большая библиотека. Еще были тетрадки, открытки, блокноты за последние 200 лет. Бабушки, прабабушки что-то писали: поздравляли друг друга с Пасхой, другими праздниками. Там были еще и дневники. И мне говорили: «Смотри, прабабушка вела дневник еще в Первую мировую войну». Мне было 7-9 лет и я думала: «Я не хуже напишу, я не хуже смогу». Но я не предполагала, что у меня будет война. Я думала, что мальчики будут в меня влюбляться, приключения будут, вот тогда и напишу.

Жили мы сложно. Перестройка, хлеб по талонам. Но национальных конфликтов в Грозном не было. По крайней мере до первой кампании. У всех были паспорта Советского Союза. Когда начались бомбежки, старики ничего понять не могли: вроде в одной армии служили. То, что бы Чечня отъединилась, такого в массовом сознании не было.

После второй чеченской кампании я пошла в местную газету. Сказала, что хочу писать для них репортажи. У них там был старый компьютер — прадедушка всех компьютеров. Они на печатной машинке тексты набирали. Стекол не было, сами сидят в калошах. И меня взяли, так как у них не было никакого корреспондента. И я писала заметки о том, что происходит на улице, если что-то взрывалось. Потом я стала писать фельетоны, репортажи. Меня публиковали в пяти разных газетах. Платили за статью 100 рублей — это один раз хлеба купить.

Когда к нам стали приезжать другие корреспонденты, из Москвы, я поняла, что никто не знает правду. Они заглядывали в ад, а мы жили в нем 10 лет. Мы пережили и шариатские суды, и ковровые бомбежки, и зачистки. В этот момент, когда мне было 18 лет, я подумала, что надо найти людей, которые помогут издать дневники.

Я поехала в Москву, говорила с издательствами. Отказывали. Говорили, что это не ко времени, что это опасно. Один издатель был агрессивным, он мне сказал, что я предатель, что не должна была писать о преступлениях военных. Я ему сказала, что я писала о своей жизни, о мирных людях. Таких людей было много, которые не принимали.

Когда книга вышла в конце сентября 2011 года, сразу же на десятках российских сайтов появилась информация, что книгу написал историк-фантаст, который пишет для детей. А Полина Жеребцова — выдуманный персонаж. Эта информация стала распространяться как вирус: сначала на 10 сайтах, потом на 50, затем на 100. Мне стали угрожать националисты. Но я космополит. Мне важна правда.

В России мне помогла Светлана Ганнушкина [председатель комитета «Гражданское содействие»]. Она выступила и сказала, что сама видела мои дневники, а я реальный, а не выдуманный персонаж. После этого журналисты стали расследовать, фотографировать дневники. Мне тогда звонили с BBC, с газеты Guardian. Людей не удалось одурачить.

Мне угрожали, нападали. В чем претензия? Не позорьте господина Путина, не позорьте Россию. Но мы просто о своей жизни рассказываем.

Эта книга против войны. О жизни людей. Эта книга показывает, что такое война глазами детей. И это страшно. И любой вменяемый человек, прочитав ее, поймет, что политики должны договариваться, а не допускать кровавую бойню, которая была в Чеченской республике.

Я уехала из Чечни в 2004 году, прожив там 20 лет. Я любила этот край до первой чеченской кампании. Грозный окружен горами, он как на дне чашки. Я думала, что, когда вырасту, покорю эти горы.

Когда началась война, случился геноцид. Сначала погибли русские старики в центре Грозного, потом в селах стали погибать чеченские дети. Затем был виток национализма. Всех нечеченцев объявили русскими. Бандитские группировки заходили в села, всех убивали и заселялись туда. Аргументировали тем, что во время Сталина чеченцы и ингуши были депортированы, а теперь они компенсируют. Но такого не было до первой чеченской кампании.

И сейчас я не скучаю по этому. Современная Чечня совсем мне не близка. Возвращаюсь в советскую Чечню только в снах. Там сейчас установился султанат, — сказала Полина Жеребцова.

Девушка стала вести свои записи с девяти лет. Дневники стали основой для трех книг: «Дневник Жеребцовой Полины», «Муравей в стеклянной банке», «Тонкая серебристая нить». Документальная проза переведена на 12 языков мира. Ее свидетельства чеченской войны критики и журналисты ставят в один ряд со знаменитыми дневниками Анны Франк и рассказами Варлама Шаламова.

Сегодня, 10 апреля, с 16 часов в фотостудии «Фабрика» (Первомайская, 92) пройдет просмотр документального фильма «Чечня. Война без следа» французской журналистки Манон Луазо. Фильм рассказывает о том, как преобразилась Чечня, как люди живут в послевоенной республике. В марте 2015 года этот фильм показал франко-немецкий телеканал ARTE, затем состоялись его презентации в Женеве, на фестивале «Единый мир» в Праге, на международном фестивале документальных фильмов о правах человека «Один мир» в Брюсселе, где фильм был признан лучшим. В России картина «Чечня. Война без следа» впервые была показана в июле 2015 года в Москве. Премьеру приурочили ко дню памяти журналистки Натальи Эстемировой.