Лица без гражданства: права и бесправие

Начальник специального учреждения временного содержания иностранных граждан (СУВСИГ) УФМС России по Кемеровской области Михаил Грязнов угрожает содержащемуся в учреждении Виктору Нигматулину за то, что он дал комментарий «Радио Свобода», — сообщил «7x7» сам Виктор Нигматулин.

25 марта 2016 года на сайте «Радио Свобода» была опубликована статья «Продукты распада» об условиях содержания людей в СУВСИГах в нескольких регионах, в том числе и в Кемерово. Комментарии для нее, а также фотографии и видео сделал Виктор Нигматулин. Его правовой статус — лицо без гражданства (ЛБГ). Он родился в Казахстане, там же в 1993 году получил паспорт, но без отметки о том, что он является гражданином этой страны. После этого мужчина переехал в Россию, где не смог получить гражданство. В 2009 году попал в тюрьму, а после освобождения был задержан и 23 мая 2015 года направлен в СУВСИГ. Там до момента выдворения находятся нелегальные мигранты и лица без гражданства.

Минюст запросил в Казахстане сведения о том, является ли Нигматулин гражданином этой страны. Ответ был отрицательным. Поэтому было вынесено решение о том, что мужчина будет находиться в СУВСИГе до исполнения решения о депортации. По решению суда до 2023 года Нигматулин «нежелателен на территории России».

Видео с сайта «Радио Свобода»

Условия содержания в специальном учреждении временного содержания иностранных граждан Нигматулин сравнивает с тюремными. Мужчина не может выйти из здания, найти работу, часто встречаться с близкими. Именно об этом он и рассказал корреспонденту «Радио Свобода». Два дня назад его в кабинет вызвал начальник СУВСИГ Михаил Грязнов, который был очень рассержен появлением в прессе информации о заведении.

«Тут зоновские методы»

Корреспондент «7x7» связался с Виктором Нигматулиным и попросил его рассказать о том, что произошло после публикации статьи на сайте радиостанции «Свобода». Вот его ответ.

30 марта.

— Начальник меня вызвал и говорит: «Как будем жить дальше? Ты понимаешь, что шпионажем занимаешься? Это специально заведение. Тебе разрешал тут кто-то снимать? Тобой займется федеральная служба безопасности». И он спрашивает: «Ты знаешь, что такое „Радио Свобода“?». Я говорю: «Средство массовой информации». Он: «Кто тебе разрешал выносить информацию из этих стен?». Он дал понять, что будут санкции. Пригрозил, что приведет ОМОН, перевернет все комнаты. Прямых угроз не было, но он дал понять, что если я продолжу качать права, то будут жесткие санкции.

Тут зоновские методы: если кто-то «выкидывает» информацию за забор о том, что происходит, то это наказуемо. И мне именно это дали понять. Что мне делать, если меня некуда депортировать? Я буду здесь до 2023 года сидеть? У меня нет права ни выйти, ни поработать. Это тюрьма. За что? Я уже отсидел шесть лет за свое наказание. Я добиваюсь того, чтобы обратить внимание людей на проблему. Многие не знают о существовании СУВСИГов.

31 марта.

— Я не успел глаза открыть, пришел администратор, сказал, что вызывает начальник. В кабинете были еще двое [тоже содержащиеся в СУВСИГ мужчины]. Они долго сидят тут, у них есть авторитет среди своих.

Он [начальник] сразу стал орать, оскорблять. И я решил уйти. Он стал кричать охраннику: «Держи его, заводи сюда». Начал объяснять ситуацию этим двум: «Вам здесь, видимо, телефоны не нужны. Вы из-за них пострадаете. Сейчас ОМОН приедет [проведет обыск и отберет телефоны]». Стал говорить о том, что то, что я делаю, никому не нужно и бесполезно.

Он попытался настроить других обитателей СУВСИГа. «Или ты сам пойдешь собирать телефоны по всем комнатам и принесешь мне, или завтра приедет ОМОН», — сказал он.

Некоторые люди сказали, что поддержат меня.

Здесь навязывают лагерное поведение. Ты как будто сидишь в тюрьме, если не пойдешь у них на поводу и не перестанешь требовать соблюдения своих прав. А я требую легализации мобильной связи. Если я тут вынужден долго сидеть, то почему я не могу пользоваться ею. Это что, тюрьма? Если не можете вывезти, дайте доступ к информации. А доступ — это интернет.

Тут люди без гражданства сказали, что если будет большой обыск, то они начнут вскрывать вены. Тут будет большой кипеш. Это делается для того, чтобы привлечь внимание к тому, чтобы СУВСИГ превратили в тюрьму.

Тут сидят по 15–20 человек. И никому эта проблема не нужна. Я писал в Минюст, уполномоченному, президенту. Присылают отписки. Сроков содержания здесь нет.

Я хочу жить нормальной жизнью. Почему мы должны здесь сидеть, на шее у налогоплательщиков? Сейчас же кризис. Неужели им выгодно нас здесь держать?

«Удивительная безответственность власти»

Ситуацию в СУВСИГе Кемерово прокомментировала «7x7» председатель комитета «Гражданское содействие», руководитель сети «Миграция и Право» правозащитного центра «Мемориал» Светлана Ганнушкина.

— Насколько бесправны те люди, которые находятся в СУВСИГах?

— Конечно, они бесправны, потому что СУВСИГ — это та же тюрьма. Пока до 2014 года СУВСИГи были в ведении МВД (раньше они назывались «центры для содержания иностранных граждан, приговоренных к выдворению»), отношения с руководством у нас были гораздо лучше. Мы ожидали, что когда СУВСИГи передадут из ведомства в погонах гражданскому ведомству, Федеральной миграционной службе, там будет более мягкий режим. Но, к сожалению, этого не произошло. После этого в СУВСИГи не пускали даже адвокатов с ордером.

Когда они были в ведении МВД, людей туда помещала миграционная служба, а МВД было только «камерой хранения». У них не было своего отрицательного отношения к этим людям. Не они принимали документы на предоставления убежища. Их задача была — содержать. Часто было так, что приезжал адвокат к кому-то одному, а руководство центра говорило адвокату: «Поговорите еще и с этим человеком. Нам кажется, что есть основание для обжалования его помещения сюда. Или у него тяжелое заболевание». Они этим людям сочувствовали. И было свободнее приехать сюда. Миграционная служба не была готова заниматься этим вопросом.

— Как вы оцениваете то, что происходит в СУВСИГ Кемерово?

— Это ужасно. Виктор Нигматулин — лицо без гражданства. Тут вопрос не только к руководству СУВСИГа и к руководству ФМС, которая его туда посадила. Это вопрос к судебной системе. Принимается решение о выдворении. Его принимает суд. И вот что судья имеет в виду, когда пишет «принимается решение о нарушении статьи 18.8 или 18.10 КоАП, штрафе, выдворении и помещении под стражу до момента выдворения». А куда они собираются выдворять?

По Нигматулину мы обжаловали решение в Москве. У него есть адвокат, который ничего не может сделать, потому что решение принимается в поддержку о выдворении и никто не отвечает на вопрос, куда выдворять. Какое государство примет лицо без гражданства? У него нигде нет постоянного проживания. Куда он должен ехать? По закону люди могут находиться в СУВСИГ два года. И это много. Он пробудет там два года, выйдет, и через два дня его снова задержит полиция, и все начнется сначала.

У нас удивительная безответственность органов власти. Принимается решение, что он нам не нужен. Но он же живой человек. Скажите то место, где он окажется нужным?

По словам Нигматулина, в СУВСИГ Кемерово около 20 лиц без гражданства. У них нет устойчивой связи ни с одним государством. На самом деле связь есть — с Россией. Но она не признана законодательно.

— Есть ли какие-то инструменты гражданского контроля над работой СУВСИГов?

— Туда сначала не пускали членов Общественной наблюдательной комиссии (ОНК). Теперь стали пускать. Но ведь они практически ничего не могут сделать, кроме того, чтобы сказать, что условия не соответствуют никаким нормам. А отношение — безобразное. Я благодарна Виктору Нигматулину за то, что он активно поднимает этот вопрос. Особенно в отношении лиц без гражданства, которых помещают в эти заведения на всю оставшуюся жизнь.

Обязанность найти выход из ситуации нельзя возлагать на руководства СУВСИГов. Это должно быть законодательное решение. Это может быть миграционная амнистия, которую некоторые страны проводят регулярно. Ее надо провести и дать людям вид на жительство. Это же наши люди, для которых русский язык — родной, они родились и выросли в Советском Союзе.

— Насколько вероятна миграционная амнистия в России в ближайшее время?

— Это обсуждается много лет. Первый, от кого я это услышала, был заместитель директора Федеральной миграционной службы. Говорилось об этом бесконечно, но ничего не сделано. Хотя некоторые элементы появились, но они далеко не для всех. Амнистию надо проводить раз в 10 лет. Мы в этом нуждаемся, поскольку еще недавно мы были одной страной.