Андрей Журавлёв: Жизнь — это бой. И как ни странно — это мой девиз

В городе редко можно встретить людей с инвалидностью на колясках. Все потому, что передвигаться по улицам неудобно и порой опасно. Однако исключение все же есть. За право на доступную среду борются участники реабилитационной велокоманды «Кентавр». Именно они ездят по улицам на лежачих трехколесных велосипедах, участвуют в акциях и соревнованиях. В команде сейчас всего четыре человека — все эти люди с детским церебральным параличом (ДЦП). Наш корреспондент провел с велокомандой один день: узнал, как участники воспринимают Киров и почему всероссийское общество инвалидов не работает с людьми с самыми тяжелыми видами инвалидности. 

Команде «Кентавр» четыре года. Первым передвигаться на трехколесном велосипеде попробовал Михаил Обатнин, который позже стал руководителем реабилитационной велокоманды «Кентавр». Потом он предложил присоединиться председателю кировского общества инвалидов «Лучик» Андрею Журавлёву.

«Этот город очень запущенный»

Мы стоим у входа в гараж, в котором четыре лежачих трехколесных велосипеда, по-другому — трайки. Один из них не на ходу. На каждом или российский триколор, или желтый с логотипом «Лучика». Когда у команды появились велосипеды, возникла проблема, куда же их поставить.

— Мы кинули клич, нашли деньги на металлический гараж, поставили его около моего дома. Немного обустроили территорию вокруг, — прерывисто, иногда чересчур громко рассказывает Михаил.

Правда тропинку к гаражу не удалось доделать до летнего сезона: кирпичи разваливаются и заезжать бывает трудно. У Андрея сейчас есть желание преобразить этот гараж. Для этого он обратился к директору центра современного искусства «Галерея Прогресса» Дмитрию Шиляеву, чтобы он привлек граффитчиков.

— Я хотел бы, чтобы здесь появился настоящий арт-объект, чтобы он радовал всех проходящих. А сейчас здесь — железяка, а надо, чтобы все было прекрасно! Все это затягивается и откладывается. Не люблю, когда так. Надо здесь и сейчас, — тянет слова Андрей.

Старый знакомый Михаила и Андрея Роман помогает выкатить трайки. Он часто выручает их: разобраться в компьютере, что-то починить. «Им рук очень не хватает, вот я и помогаю», — говорит он.

Через 10 минут я уже точно понимаю каждое слово собеседников. Если что-то у Андрея не получается сказать внятно, Михаил это повторяет.

— Человеку, который первый раз едет, лучше кататься на этом, здесь есть задний привод, — объясняет Роман и дает мне велосипед. Я с трудом выкатываю его на тротуар — тяжелый. Андрей и Михаил уже готовы: сидят в трайках, оба в солнечных очках и с флагами за спиной. Я сажусь на трайк, точнее ложусь. Мне объясняют, как переключить скорость и тормозить.

Мы втроем едем по двору, делаем круг. Все ямы чувствуются настолько сильно, что хочется быть как минимум повыше от земли, как на обычном велосипеде, чтобы избежать столкновений. Объехать ямы на трайке практически невозможно — они везде. С бордюрами и вовсе сложнее — их приходится перескакивать. С машинами разъезжаемся: когда они нас пропускают, когда — мы их. За нами любопытно наблюдают пешеходы. 

 

 

Перед нами с Андреем — большая лужа, во всю проезжую часть. Я встаю с трайка и качу его по тротуару. Андрей решительно пересекает лужу, так, что все ботинки оказываются в воде.

— Я только что перевернулся! — встречает нас Михаил у гаража и поворачивается к нам испачканным плечом. — Ничего, сейчас надену другую куртку.

— Вы первый журналист, кто решил прокатиться с нами на трайке! — говорит Андрей мне после катания.

— Физически ездить тяжеловато, — делюсь первыми впечатлениями. — А вам как?

— Перед катанием на трайке я три года ходил в рукопашку, выполнял физические упражнения, теперь для меня это просто, — рассказывает Михаил.

— Понимаете, никто, кроме нас, по городу не ездит, у нас столько инвалидов-колясочников, а где они все? В Анапе я катался каждый день, и мне немного надоело. Там я проехал в общей сложности 260 км! Вы не проверите, я никогда не ругаюсь, но недавно, когда ехали с кировского вокзала, я все дорогу ругался как сапожник, почему у нас такие дороги? После анапских разница сильно чувствуется. В Анапе условия городской среды лучше. Но люди настолько привыкли сидеть на одном месте, что не выезжают даже из дома. Еще в Анапе очень хорошо развита велоструктура относительно маленького города. А улицы Кирова просто не приспособлены для велодорожек, но это можно сделать при наличии воли у городских властей.

— Но наши власти еще не делают вот по какой причине: при нашем климате на велосипедах катаются только полгода, — уточняет Михаил. — Я, кстати, впервые этой зимой один раз в четыре дня кружок делал.

— Когда мы приехали из Анапы, нас встречал мой отец. Он рассказывает, что с ОЦМ до вокзала добирался 2 часа! — удивляется Андрей. — У нас такая система, что, если будет авария, она моментально приводит к пробкам не только в том районе, но и в другой части города.

— Например, вот эта часть города [перекресток ул. Производственной и ул. Солнечной] соединяется с центром только через три моста, — замечает Михаил.

— Конечно, это не вина властей, а тех, кто проектировал город. Но ведь сейчас в каждой семье есть машина, и не одна. И получается, мы просто не хотим развивать наши города по-европейски: наши улицы не приспособлены для такого количества машин. И проблема даже не в количестве, а в частоте их использования, — рассуждает Андрей. — Приходите с нами кататься! Чем больше нас, велосипедистов, тем меньше их! Город очень запущенный. У нас скоро дорог не останется. И в нем неудобно всем: и старикам, и мамам с колясками, я уже не говорю об инвалидах.

Михаил вспоминает, как в 2011 году велокоманда участвовала в марше инвалидных колясок совместно с блогер-клубом «ФСБ». 30 инвалидов-колясочников вместе с кировскими чиновниками проехали по улице Московской от Театральной площади до улицы Ленина. Через месяц на этой улице появились удобные скаты. «И теперь это единственный участок, эти три квартала, где есть скаты», — с гордостью говорит Михаил.

— Да, пока никто не ткнет — ничего не будет, — замечает приятель Роман.

— У меня был другой случай при беседе с одним чиновником. Он мне сказал: «Вот вы ездите по всему городу — мы за вас беспокоимся, нарисуйте нам маршрут, мы его и сделаем». Я удивился, спросил: «Неужели нам только по этому маршруту и ездить всю жизнь?». Если делать, то везде, по всему городу! Эта встреча ничем не закончилась, я этого чиновника больше не видел. Они имеют свойство исчезать, их, наверное, учат этому, — шутит Андрей, и тут же добавляет: — У нас без юмора нельзя. Иначе будет печально и грустно, а нам так нельзя.

— Вы собираетесь ехать в Великорецкий крестный ход. Не понимаю, как? — продолжаю удивляться я.

— Как сказал знакомый отец Андрей Рассанов «Едьте, главное — доехать, и неважно, будете ли вы посещать все в Великорецком». Сначала хотели ехать впятером. Но ближе к крестному ходу осталось только три желающих: я, мой друг и моя мама. Бог бережет во время крестного хода. Я верующий, но некоторые постулаты не понимаю, — признается Андрей.

— Я не буду участвовать в крестном ходе, — говорит Михаил, но не объясняет, почему.

— Три года назад мы ездили в крестный ход. Мы каждый год хотели повторить. Перед крестным ходом нужно будет проверить велосипеды. Мы их доработаем, чтобы они выдержали весь путь, нужно приделать багажник. Я обращался к Валентину Пугачу [ректор ВятГУ], чтобы его студенты помогли нам. Но мне так и не ответили, — с сожалением говорит Андрей. — А вы пойдете в крестный ход?

Я отвечаю, что я атеист, но на это Андрей смело замечает: «В окопах атеистов не бывает, а мы все в какой-то степени в окопах».

— Что вы имеете в виду?

— Жизнь — бой. И как ни странно — это мой девиз.

— Моя цель, прежде всего, — жить, — в свою очередь говорит Михаил.

«Когда я на велосипеде — я свободен»

 

 

В квартире Михаила просторно, невзрачно, не хватает уюта. Окно в комнате открыто. Михаил дает мне тапочки, чуть падает на пол — тут же встает. Такса шустро бегает вокруг нас, но после замечания хозяина пропадает на время разговора в другую комнату.

— Я живу здесь с таксой Чарли. У меня есть старший брат, он ко мне раз в неделю приходит в гости. Мне 48 лет, — рассказывает Михаил.

— Миша физически получше меня, — замечает Андрей. — А я живу в Радужном, но приезжаю в Киров на сезон. Папа вместе с мамой живут в Кирове, мама раз в неделю приезжает ко мне приготовить еду. Пять лет назад я решил съехать от родителей. Я считаю, что человек должен жить своей жизнью, как у него получится. Он не должен зависеть от своих возможностей, он должен создать семью. Мне 41 год. Я всегда забываю, сколько мне лет, в душе ощущаю себя на 30. В Анапе удивлялись и думали, что мама — это моя бабушка.

— Вы выглядите действительно не на свой возраст. Почему вы создали велокоманду?

— Мне просто надоело сидеть дома! — радостно отвечает Михаил. — И четыре года назад у меня возникла идея: будем кататься на лежачем велосипеде. Деньги нашли, чтобы заказать пару таких аппаратов. Потом подтянулись знакомые. Двух аппаратов стало мало. Мы тогда уже известными в городе были, да и мир не без добрых людей. Теперь у нас шесть лежачих велосипедов.

— А у меня более глубокая философия, — подхватывает Андрей. — Я считаю, что каждый человек должен быть свободен. Кто-то свободен от денег, от болезней. У него есть все возможности. Я подумал: денег у меня нет, семьи нет, а почему бы не убрать эту преграду и сесть на колеса. Когда я на велосипеде — я свободен, я могу поехать куда хочу. Ограничивают только мои физические возможности, но это стимул идти дальше. Мы даже не планировали, что у нас соберется команда. Но так получилось. По командному списку нас девять человек, а в этом году катается не больше четырех.

— У нашего друга сейчас проблемы с позвоночником, и поэтому пока он не катается.

— Вы довольно часто участвуете в спортивных соревнованиях. Какие будут в ближайшее время?

— Скоро, в июне, мы поедем в Углич, в Ярославскую область. Марафон в Питере скоро будет, но организаторы пока молчат, — говорит Андрей. — Мы участвуем во всех велосипедных мероприятиях. «Велосипедизация» — хороший проект; я очень рад, что в нем участвуют люди, которые продвигают идеи удобной городской среды для велосипедистов и понимают важность этого. Но все-таки на 90% все зависит от наших властей, а им, видимо, пока нет до таких инициатив дела.

— Мы очень благодарны спорткомитету области — они делают все что могут. Деньги выделяют, небольшие, но это лучше, чем ничего. Мы можем хотя бы выезжать на соревнования, — добавляет Михаил. — Совсем недавно спорткомитет отправил члена нашей команды Елену Норину на соревнования в Ижевск. Там она была единственной по всей России, но по международным стандартам участник не может участвовать один в этой категории. И по этой причине она не привезла даже грамоту, не говоря уже о медали. Хотя улучшила свои результаты.

— Почему такое происходит?

— По правилам велосипедной ассоциации, которая проводит все соревнования, лежачие велосипеды запрещены. Такой велосипед был придуман около 100 лет назад, и тогда в Европе проводили велосоревнования и участник на лежачем велосипеде пришел первый! И вот после этого случая их запретили. Например, в Ижевске, на одном соревновании нам запретили участвовать в гонке, а во второй все-таки разрешили вместе со всеми, но потом не включили в итоговый протокол. Еще мне запомнилась поездка в Волгоград на экскурсию. У нас в группе было трое колясочников, наш гид сказал: «Я впервые вижу на экскурсии колясочников из России!».

— Как вы взаимодействуете со Всероссийским обществом инвалидов в Кирове (ВОИ)?

— Лет 25 назад мы первые вступили в него. Там немного было людей. Мы участвовали в различных мероприятиях: смотрели кино, ездили так же на спортивные соревнования. Но сейчас оно разрослось, им тяжелее стало работать. И когда я увидел, что ВОИ себя изжило, если честно сказать, то оно превратилось в неуправляемый механизм. Дело в руководстве.

— Например, Ленинское общество инвалидов работает неплохо. А ВОИ из-за руководства просто не справляется, — соглашается с Андреем Михаил.

Так и появилось небольшое общество «Лучик», которое возглавил Андрей. Сейчас он гордится, что они помогают тем, кто зачастую становится изолированным от общества:

— У нас в обществе такой принцип, что мы работаем с теми, кто очень нуждается в поддержке. Решили, что у нас будут и колясочники, и люди, которые сидят дома. С такими людьми ВОИ не работает. Они работают с теми, кто полегче, сам ходит, сам себя обслуживает. Но у нас другие случаи. Таких, конечно, не так много, потому что нужны ресурсы. Но мы не гонимся за количеством, у нас всего 15 человек. Как-то один умный человек сказал: не пытайся осчастливить всех, а только тех, кто хочет этого сам. По этому принципу я и действую. До сих пор, хотя и нет уже социализма, но в нашем обществе остался принцип: «Нужно дать всем всего понемножку, и в итоге никому ничего не достается». Или наоборот: «Кому-то все, а другим — ничего».  

Прощаясь, Андрей показывает мне подошву своих кроссовок, которая после 260 километров анапских дорог порвалась. А я думаю, что в Кирове такие кроссовки прослужат ему гораздо дольше.