Норвежский саами Ниилас Сомби: Я хотел, чтобы мой голос услышали!

Сегодня норвежское общество, условно, разделилось на саамов, тех, кто к ним благосклонен, и на тех, кто вовсе не хочет признавать их особенного положения. Активная работа по защите прав коренных народов Севера в Норвегии началась еще в середине прошлого века. Уже к началу восьмидесятых законом были закреплены особые права саами по использованию земель, рек и морских акваторий, началась активная работа по сохранению и распространению своего языка, появились общественные национальные организации и первые саамские политики. Корреспондент «7х7» встретился с представителем саамов Нииласом Сомби, который во второй половине XX века фактически возглавил в Норвегии борьбу за права малых коренных народов.

Ниилас Сомби — норвежский саами, режиссер документальных фильмов, писатель и журналист. Он один первых саамских активистов, борцов за права коренного народа Севера. Но известность Ниилас приобрел благодаря истории, которая произошла еще в семидесятых годах прошлого века. Он организовал первую саамскую голодовку в Норвегии и заложил бомбу на гидроэлектростанции. Ниилас Сомби, вместе с другими саамами из района Тана на Севере страны, выступил против строительства ГЭС на семужьей реке Альта.

— Мы были первыми, кто обратил внимание властей на жизнь саамского народа. Когда стало известно, что на реке планируют строить станцию, я собрал людей и на месте предполагаемого строительства мы разбили лагерь — поставили наши национальные жилища (лавво). Мы обсуждали, как защитить реку. Мы решили отправиться в столицу. Через несколько дней весь наш лагерь уже был расположен перед входом в здание парламента в Осло. Мы просили о встрече с руководством страны. Мы хотели рассказать о том, что река Альта — это наша кормилица, о том, что любая промышленность повлияет на природу и на нас, как на ее часть. Но политики не собирались общаться с нами. Зато горожане приходили к нам. Для многих было в диковинку увидеть саами в национальной одежде, с оленями, в национальном жилище. С нами знакомились, узнавали, как и чем мы живем, — вспоминает Ниилас Сомби.

Три дня саами жили в лагере, встречались с жителями Южной Норвегии и рассказывали о себе: о культуре и быте, о том, почему и зачем пришли в столицу. На четвертый день их приняли в парламенте, выслушали и обещали остановить возведение станции.

— Наша цель была — встреча с правителями. Они отказывали нам в диалоге, и тогда мы объявили голодовку. В то время это было чрезвычайной ситуацией, и только так мы добились их внимания. С нами все-таки провели переговоры, — отметил Ниилас.

Это была первая саамская забастовка в истории Норвегии. Ее результатом стало официальное признание прав саамов на традиционный образ жизни, на пользование реками и пастбищами. В законах закрепили обязанность промышленников проводить консультации с саамским сообществом перед началом разработок или строительств. По словам Нииласа, власти обещали остановить строительство ГЭС, но слово не сдержали и уже через год станция была готова к эксплуатации. Тогда Ниилс и его единомышленники решились на крайнюю меру.

Дело Нииласа Сомби

— Я и два моих товарища подготовили подрыв моста, ведущего к гидроэлектростанции. Мы собрали все необходимое для изготовления бомбы. Была зима. Мы загрузили сани и отправились к безлюдной реке. Взрывчатку установили так, чтобы разрушить мост. Все было готово. Но в последний момент электронные часы (таймер) перестали работать. Скорее всего, батарейка была испорчена. У меня была запасная, и я решил ее заменить. Как только я вставил рабочий аккумулятор, взрывное устройство сработало. Я до сих пор помню и белую пелену, и то, как перед глазами пролетели лица всех близких и дорогих мне людей… как в кино! И мне было так хорошо и так легко! Как только я услышал голоса моих друзей, которые изо всех сил пытались привести меня в чувства, по всему телу раскатилась такая боль, что я подумал: лучше бы умереть сразу! — описывает свое состояние Ниилас.

Сомби перенес несколько операций. Он потерял глаз и руку. Уже в больнице с ним работали полицейские. Больничную палату он едва ли не сразу должен был сменить на камеру тюремного заключения. Его судили по одной из самых строгих статей того времени, как террориста. Для того, чтобы остаться на свободе, ему пришлось проявить немалую изобретательность.

Почему норвежские власти оправдали «террориста»?

— Я понимал, что, находясь в тюрьме, у меня нет никаких шансов выиграть суд. Я хотел выбраться любыми способами. Я стал притворяться душевнобольным. Я отказывался от еды и говорил, что меня пытаются отравить, чтобы я даже не дожил до суда. «Спектакль» длился несколько недель, закончился переводом в психиатрическую клинику. Из больницы мне удалось уехать домой. Конечно, я не мог выезжать из страны до окончания судебных процессов, но я пошел на преступление и сбежал. В Канаду. Меня укрывали индейцы, — рассказывает норвежский беглец.

Ниилас не соглашался с обвинением в терроризме. По его словам, «подрывом» ГЭС он привлекал внимание к проблеме своего народа, которую не хотели замечать, демонстрировал готовность саамов защищать земли, на которых их народ исконно жил и вел хозяйство. Он хотел, чтобы люди, пришедшие в тундры, учитывали и уважали мнение коренных. И он добился своей цели.

— У меня были отличные товарищи, в том числе и среди журналистов в Америке. Они первыми написали в Times: «Норвежский террорист скрывается в Канаде, но преступник ли он?». Эту новость подхватили многие международные средства массовой информации, и все рассуждали на тему справедливости обвинения. В конечном итоге норвежскому правительству пришлось признать, что я не террорист. Суд оправдал Нииласа, так как от его акции протеста пострадал лишь он сам и у него не было намерений причинить вред людям. Группа молодых саами намеревались разрушить только мост. Через несколько лет я смог без опасений вернуться домой. Одни встретили меня, как героя, другие — как антигероя. До сих пор, несмотря на то, что мне уже много лет, некоторые люди относятся ко мне с презрением из-за моего поступка, — делится Ниилас Сомби.

Сегодня Ниилас — человек почтенного возраста. Он снимает кино о жизни своего народа, пишет книги и строит дома. По его проектам в Северной Норвегии появились современные коттеджи в этническом стиле. Внешний вид и основные формы в его проектах — традиционные. Например, круглый очаг как центр здания или торфяная крыша (как у землянки). Ниилас старается сохранить культуру саамского быта и передать ее будущим поколениям, но уже в новом формате. Теперь Ниилас далек от политики. Хотя во время этого интервью, он высказал недовольство современным саамским советом в Норвегии. По его мнению, они излишне любезны и слишком сговорчивы с политиками. Кстати, дело Нииласа едва ли не единственный пример в истории международной саамской политики. Саамское сообщество всегда демонстрирует свое мирное настроение и настаивает лишь на диалоге с руководителями стран проживания и бизнесом, которые заинтересованы в использовании природных ресурсов Севера.