Елена Эске: «Меня поддерживали работники УФСИН, охранники, женщины в СИЗО, и никто не понимал решения судьи»

Елена Эске, бывший главный бухгалтер компании «Вымпелком» («Билайн»), осужденная условно за растрату 62 тысяч рублей, чуть больше двух недель на свободе — дома, с мужем и новорожденным сыном Сашей. Напомним, что, как только мальчик родился, его вместе с матерью из больницы отправили сначала в ИВС, а потом в СИЗО. Семья потихоньку возвращается в прежний ритм жизни, но пока, говорит женщина, воспоминания о громкой судебной истории свежи, и многое шокирует и удивляет до сих пор. С одной стороны, поддержка СМИ, общественников и даже сотрудников УФСИН и охраны в СИЗО, с другой — решение судьи, которого, по словам Елены Эксе, не понимает никто, с кем она сталкивалась. В интервью «7х7» сыктывкарка рассказала подробности своего ареста, содержания в учреждениях пенитенциарной системы и освобождения.

— Вас упрекали в том, что вы бегали от правосудия. Действительно ли вы скрывались?

— От правосудия мы не бегали. Изначально мы посещали все суды, даже уже будучи беременной, я их посещала. С лета, когда стала плохо себя чувствовать, мы ходатайствовали о переносе заседаний на время после моих родов. Я брала официальный больничный, иногда «скорую» вызывала. Все оправдательные документы у нас всегда были. Бывало, перед самым заседанием мне на нервной почве становилось плохо. Часто было очень высокое давление, до двухсот. В октябре я поступила в реанимацию. Я сообщала об этом адвокату, судье, его помощнику, а 5 ноября судья накладывает на меня арест. Вообще, я все время жила дома, меня часто посещал терапевт, все об этом знали.

— Где вы были, когда к вам домой пытались зайти сотрудники МЧС и оперативники?

— Была на приеме у врача. Да, они дверь выносили, через окно лезли. Конечно, на все правосудие грешить нельзя. Есть конкретный судья — Евгений Сажин. Не знаю, как он принимает такие решения…

— Как вас обнаружили сотрудники уголовного розыска?

— Когда мы пришли в перинатальный центр рожать. Я сидела в приемном покое, сдала уже все свои данные. Им, видимо, сообщила лечебная организация. Я уже рожала, были схватки, состояние было ужасное. Тут приезжают двое мужчин. Мужа позвали. Это были те же люди, которые тогда вламывались домой. Я уже поступила в медучреждение, была переодетая, а они сидели, ждали в приемном покое. Потом меня подняли в реанимацию, туда сразу пришли две женщины — охрана. Они зашли прямо в палату. Со мной лежала девушка, она как раз была сразу после кесарева. Человек посторонний, в реанимации, а они прямо рядом сели на кровать. Почему их пропустили в палату, я не знаю. Представляете, мне надо анализы сдавать перед родами, а они там сидят. Ладно, если бы я кого-то убила и могла бы убежать, а тут…

— Что происходило после родов?

— Девушки, охрана, были днем и ночью, сторожили. Менялись сменами по 12 часов. Со мной ходили кормить ребенка. Контролировали. Вначале они относились ко мне жестко, не знали, кто я такая, а им положено свою работу выполнять, это я понимаю. Потом эти девушки перешли со мной в отдельную палату. Им дали бахилы, халаты. Через некоторое время они стали общаться со мной по-человечески. Все мы люди, они кушать приносили, чтобы я там не пугала народ, и в то же время общались хорошо. Перед отъездом в ИВС одна даже пинетки ребенку подарила. Через семь дней меня отправили в ИВС. СИЗО брать меня отказался, потому что там нет возможности находиться ребенку. Там ведь у них туберкулез, гепатит и так далее. В ИВС приготовили условия: детскую кроватку, купили мне постельное белье, матрас, подушки, предоставили чайник. Там я была два дня. Через день меня перевели в СИЗО с ребенком, так как на это дал согласие начальник медчасти изолятора.

— Чем отличались условия вашего содержания в ИВС и СИЗО?

— Условия особо ничем. Не понимаю, почему он не мог принять меня сразу. Меня поселили к девушке с полуторамесячным ребенком. Отличие в режиме. Там в камерах нет двухъярусных кроватей, есть телевизор, свет не выключают или, наоборот, выключают, когда тебе хочется.

— Надеялись ли вы на изменение меры пресечения?

— Накануне мне позвонил адвокат, сказал, что меня должны выпустить под домашний арест. На суд 2 декабря я приехала с сумками и под конвоем. Мы ходатайствовали об изменении меры пресечения на домашний арест. Прокуроры нас поддержали, мы тогда подумали: ну все, раз и обвинение поддержало нас, значит, решение будет положительным, и меня отпустят домой. Ждала, как бы снова оказаться в человеческих условиях, ребенка хоть помыть нормально… Два часа мы ждали, когда судья примет решение. И тут нам говорят, что мера пресечения остается прежней. Поэтому, раз ребенку нужно медобслуживание, его изымают органы опеки. Я подумала, сейчас я здесь упаду. Как такое возможно? Органы опеки приходили домой смотреть условия. Нас поддержала уполномоченная по правам ребенка Нелли Струтинская, общественные организации, и ребенка оставили отцу.

— Как относились к вам люди, с которыми приходилось пересекаться?

— Меня поддерживали работники УФСИН, охранники, женщины, сидевшие со мной в СИЗО, и никто не понимал решения судьи. Никто не понял, что это такое. Даже охрана в СИЗО, когда меня туда привезли, была в шоке. Говорили: «Это как это? Это что такое? Сколько лет работаем, первый раз такое чудо видим, чтобы ребенка отобрали, а мать обратно вернули. И это по 160 статье». Относились ко мне тюремщики хорошо, более спокойно, чем ко многим остальным, без какого-то их этого сленга. Видели, что я простой человек, не рецидивист, никогда не сидела.

— Такое решение судьи, на ваш взгляд, что это? Перекос судебной системы или необоснованное решение одного человека?

— Необоснованное решение одного человека. Я не понимаю, почему судья вынес такое решение из-за какой-то неявки в суды, причем выдуманной.

— Как вам помогли освещение вашей истории в СМИ и общественные организации?

— Низкий поклон всем правозащитникам, председателю КПК «Мемориал» Игорю Сажину, уполномоченному по правам ребенка республики, Общественной палате Коми, главному редактору «7х7» Максиму Полякову, вам. Ведь многие СМИ очень боятся озвучивать такие истории. Я была в приятном шоке. Столько хороших людей рядом! Столько тепла и заботы! Если бы не все эти люди, даже представить не могу, каким могло быть решение суда и насколько бы все затянулось.

— Будете ли обжаловать решение суда?

— Да, конечно.