На прошлых выходных в Москве собрались люди, для того чтобы пройти базовый курс по правам человека. Они приехали из разных регионов: Воронеж, Сыктывкар, Минск, Киев, Крым, Бишкек, Вильнюс. Были и местные — москвичи. Семинар провел правозащитник Андрей Юров. Субботу и воскресенье участники практически безвылазно провели в Сахаровском центре, где говорили о концепции прав человека, истории ее развития и о применении знаний на практике.
Интернет-журнал «7х7» предлагает вам краткий конспект лекций, сдобренный историями, рассказами и анекдотами Андрея Юрьевича. А в конце текста вы можете, как говорится, найти список дополнительной «литературы».
Горящие глаза и правду нельзя кинуть на чашу весов
— Первое, что необходимо понять: семинары по свержению правительства я пока вести не собираюсь, — сразу расставляет все точки над «i» ведущий семинара. — Я буду рассказывать лишь о том, как можно защищать права человека, признавая нынешнюю действующую власть.
— А вы расскажете, можно ли как-нибудь предотвратить подписание глупых законов? — задают вопрос из зала. — Например, сейчас меня волнует то, что собираются запретить иностранное оборудование в больницах. Врачи говорят, это будет в прямом смысле смертельно для пациентов...
— Боюсь, это к вопросу о свержении власти, — похоже, вовсе не шутит Андрей Юров.
— Теперь попытаемся разобраться, что же такое права человека, — продолжает правозащитник. — За последние 20 лет мы слишком часто слышим это словосочетание, поэтому считаем, что если мне наступили на ногу в троллейбусе или не повысили по службе — это все нарушения прав человека. Но это далеко не так.
Андрей Юрьевич объясняет, что проблема в понимании понятия начинается уже с определения составных слагаемых «прав человека»: человеческого достоинства, свободы, равенства, справедливости.
— Возьмем такое громкое слово как «свобода», — поясняет правозащитник. — Скажем, в Чечне «свобода» толкуется как «свобода от искушения», поэтому они заставляют своих женщин носить хиджабы. Если честно, я им завидую: искушаться только при одном виде женского лица — это ж каким мужским здоровьем нужно обладать, — восхищается Юров. — Я вовсе не издеваюсь над другими пониманиями концепции свободы. Я просто подчеркиваю, что мы никогда не сойдемся на чем-то одном, и это нужно принимать как данность.
— Еще одно спорное понятие — это «правосудие», — продолжает рассуждать Андрей Юрьевич. — Существует две концепции, условно назовем их западная и восточная. Во втором случае процедура — ничто, результат — все! Судья словно мудрый Соломон. В западной концепции упор делается на честность самой процедуры.
— Но ведь суд устанавливает истину, тогда в чем разница между этими подходами? — удивляются присутствующие.
— Интересно, как так исковеркал ваше сознание «Первый канал»? — искренне недоумевает правозащитник. — Не зря ведь главный символ правосудия — слепая женщина с весами. Суд всего лишь устанавливает факты. До тех пор, пока вы его сакрализируете, мы будем жить в ГУЛАГе. На чаши весов кидаются разные аргументы: экспертизы, прецеденты. Горящие глаза и правду нельзя кинуть на чашу весов.
Есть и более сложные понятия
— Пандусы — это не справедливость и свобода. Они просто есть или их нет. Вы знаете, сколько людей в мире, по статистике, прикованы к коляскам? 0,1-1%. В России процент значительно больше, так как только за последнее время мы пережили две чеченские войны. Считаем: на 20-миллионную Москву колясочников приходится примерно 100 тысяч. Вы видите их? На Западе сталкиваешься с ними прямо в аэропорте. Потому что есть пандусы.
— Мы все принадлежим сотням меньшинств, — неожиданно заявляет Юров, — по этническому, конфессиональному, политическому признаку... И когда власть большинства отправляет вас, меньшинство, в лагеря, лишает доступа к правосудию — тогда ситуация становится нестерпимой. Права человека были придуманы вовсе не для того, чтобы всем жилось хорошо — это невозможно. Это было сделано, чтобы хоть как-то помочь меньшинству защититься от всевластия большинства: права человека словно универсальный щит.
— А количество ЛГБТ вы знаете? — приводит другой пример Андрей Юрьевич. — Средняя цифра, на которой сходятся статистики, — 5%. Правда, это не работает в Ингушетии и Чечне. Там, похоже, есть специальный озоновый экран. В поезде Москва-Грозный при пересечении границы 5% мгновенно превращаются в 0%. Но вернемся к той же самой Москве. Выходит, там миллион людей с нетрадиционной ориентацией. Иногда важно просто представить масштаб меньшинств.
— Вообще, вы знаете, что такое человек? — внезапно спрашивает у собравшихся Андрей Юров.
— Homo sapiens, — незамедлительно раздается ответ.
— Тогда как определить принадлежность к homo sapiens? Когда человек становится человеком? В законодательстве РФ, например, нерожденный ребенок не считается человеком. Выходит, беременная женщина, потерявшая ребенка из-за нападения хулиганов, может подать заявление только по факту причинения ей физического вреда, но не убийства. Во многих европейских странах зародыш в возрасте нескольких недель уже считается человеком. А в исламских странах — с момента зачатия. Право на жизнь — священное право человека. Но единого стандарта, когда начинается жизнь, нет.
— Или другой пример — можно ли защищать, скажем, террористов, маньяков, «бандеровцев»?.. Главное свойство пропаганды – никогда не называть другую сторону людьми. Тогда их можно мочить, ликвидировать, зачищать... Нам каждый день говорят, что какая-то часть людей — нелюди. И этому очень тяжело сопротивляться. «Язык — фашист», как сказал Фуко. Кстати, признаюсь, мы помогали и фашистам. Сначала помогали им сесть по 282-ой статье, затем защищали от несправедливого суда. Правозащита начинается не с принятием прав, а с принятием людей.
У вас в голове должен быть специальный локатор
— Давайте теперь разберемся, что такое общественная проблема, или, как говорят на Западе, общественный интерес? — задает вопрос Андрей Юров.
И дает задачу — на размышление:
— Представьте, что вы сидите не берегу реки. И вдруг видите: река мимо вас проносит тонущего ребенка. Ваши действия?
Единогласно решено, что надо его спасать.
— Сидите вы дальше — и вновь видите тонущего ребенка. Вы и его спасаете. Но поток тонущих детей не прекращается. Вы поднимаетесь вверх по реке — и видите огромного монстра, который по очереди выкидывает детей в реку. И что вы будете делать теперь?
— Надо строить баррикады! — кричат девушки из Украины.
— Ага, и жечь покрышки... — ухмыляясь, добавляет кто-то.
— Это все американцы! — продолжают шутить собравшиеся.
— Я дальше пойду пиво пить, — смеется кто-то.
— Знаете, я заметил печальную тенденцию, — резюмирует Андрей Юрьевич. — За последние 8 лет только в одной группе не было предложено ни одного варианта ухода от проблемы: «Уйти пить пиво». Для молодежи сейчас проблемы не реальны, они виртуальны: достаточно просто выключить компьютер. «Молиться» — тоже популярный вариант за последние лет пять. Видимо, у нас кончаются физические силы, и мы начинаем надеяться на метафизические. Но хорошо, что до сих пор встречаются варианты типа «поговорить с монстром» — действительно, вдруг он просто не понимает, что поступает плохо? Или «предупредить детей об опасности» — работа с жертвой, тоже верный подход.
— Когда вы решали задачу, внутри вас сработал некий локатор, который должен быть у всех правозащитников, — объясняет Юров. — Вот у Игоря Сажина, члена «Мемориала» из Сыктывкара, он определенно есть. Был такой случай: одна бабушка судилась с соседом — что-то они на своих участках не поделили. Эта бабушка пришла в правозащитную приемную, стала рассказывать о своей беде. Но спор по поводу участка — это не поле деятельности правозащиты — с этим нужно разбираться в судебном порядке. Но тут она вдруг сказала: «Пошла я в канцелярию, а она на верхнем этаже. А я же старенькая, мне тяжело по лестницам подниматься...» И Сажин понял — вот она, общественная проблема! И решили они ее так: засняли на видео, как бабушка, кряхтя и охая, поднимается в канцелярию. В общем, устроили шоу, но оно было честным — поэтому и помогло решить проблему. Но если бы они в подобном случае допустили бы какой-нибудь обман — это бы стало уже пиаром. И тогда это не сработало бы.
9,5 шагов к изменению мира
О том, как правильно действовать в защиту общественного интереса, Андрей Юров вновь поясняет в образах:
— Представьте, что проблема — это большая, длинная стена. Ее нужно разрушить. Для этого есть два способа. Первый — рушить там, где стоишь. А вдруг это самое толстое место? Второй, более продуктивный, — найти слабую точку, самый хрупкий кирпич. Затем его нужно внимательно исследовать. Сделав выводы, разработать план действий: именно по отношению к этому кирпичу, а не к целой стене! В первую очередь, нужно понять, кто наши реальные союзники, кто враги, а кто пока что придерживается нейтралитета. Вот на них в первую очередь и нужно «работать».
— Следующую стадию я условно называю «Контакт первый», — продолжает разъяснять технологию Андрей Юрьевич. — Не стоит сразу выходить на митинг: изначально нужно пытаться разрешить проблему с помощью правовых механизмов. Иначе подойдут к вам журналисты и спросят: а к тому-то обращались? Что вы ответите? Что про вас напишут? Не забывайте при этом работать с группами: необходимо консолидировать союзников, «раздавить» противников и вызвать симпатию «нейтралов». Затем время установить «контакт второй» — предложить виновному в проблеме лицу ультиматум. Это должно быть такое вежливое обращение: либо мы приступаем к переговорам, либо наша кампания станет еще интенсивнее. Если с вами идут на контакт — это прекрасно. Заключайте соглашение: но только либо письменное, либо под камеру.
— А вот до следующего пункта лучше бы не доводить, — предупреждает правозащитник. — Но к ней придется обратиться, если с вами не пойдут на контакт. Она называется «кампания прямого давления». Есть две технологии: разрыв отношений с властью или создание помех для власти — перекрытие трасс, зданий. Сюда же можно отнести практику забастовок по-итальянски — идиотски пунктуальным образом выполнять идиотские предписания. Но помните, что если вы начинаете голодать, то вы должны быть готовым умереть. Но побеждать — это не про героизм. Победитель решает проблему, а герой умирает под стеной.
— И, наконец, остался самый важный пункт, — отмечает Андрей Юров, — про который, к сожалению, многие забывают — гражданский контроль за исполнением соглашения.
— Но вы перечислили только девять шагов, — замечает внимательный слушатель. — А что же такое половина?
Андрей Юрьевич вспоминает старый, не очень политкорректный анекдот.
Приходит маленький, слабоумный мальчик в аптеку и спрашивает:
— Дайте, пожалуйста, хлеба.
— Мальчик, это аптека, здесь нет хлеба.
Расстроенный, мальчик уходит. На следующий день история повторяется:
— Здравствуйте, дайте, пожалуйста, хлеба.
— Мальчик, мы вчера уже объясняли тебе, что здесь аптека. Мы продаем лекарства, таблетки, а хлеб можно купить в гастрономе.
Эта история продолжалась несколько дней. Под конец добрая аптекарша сжалилась над мальчиком и решила купить хлеба — специально для него. Мальчик, как обычно, пришел на следующий день. Аптекарша, улыбаясь, сказала:
— Мальчик, здравствуй! Вот, держи свой хлеб.
— А зачем мне хлеб? Я за молоком пришел.
— Но ты же спрашивал про хлеб...
— Так хлеб я уже в другой аптеке купил.
— Так вот, — комментирует Андрей Юрьевич, — правозащитник и должен быть таким вот слабоумным мальчиком, который будет обивать пороги, пока не добьется изменения ситуации. Последние полшага — это «на колу мочало — начинай с начала»...
***
В заключение Андрей Юров провел небольшой опрос: что после семинара хотелось бы участникам? Пусть участники немного устали от двухдневного «просвещения», огонь в их глазах не погас — лишь сильнее разгорелся. Приехавшая из Симферополя Алена Лунева решительно заявила, что она вновь обрела силы вернуться на родину и помогать людям бороться за свои права:
— Признаюсь, я была удивлена: у собравшихся здесь людей не было заранее заданного мнения, продиктованного телевидением. Я уже прошла сотни подобных школ, поэтому мне скорее была важна площадка для обсуждения.
С ней солидарен и молодой человек из Беларуси (он вежливо поправил: не Белоруссии), представившийся Антосем:
— На постсоветском пространстве очень много похожих проблем. Сейчас крайне важен обмен опытом между правозащитниками.
Кто-то пришел обрести поддержку своих взглядов. Например, Сергей Блохин, московский журналист-фрилансер «Афиша-город»:
— У моего отца просто аллергия на словосочетание «права человека»... А здесь я встретил людей, которые солидарны с моими взглядами. Я понял, что правозащитная деятельность в России необходима, как вода, после 6 мая. Я тоже был на Болотной, не совершил ничего противоправного — лишь мирно протестовал. И меня чуть было не задержали... Каким-то чудом я увернулся от ОМОНовцев, которые шли прямо на меня. Теперь я понимаю, что на месте узников Болотной мог бы быть и я.
Семинар, как оказалось, заинтересовал не только братьев-славян. Джованни Маспес, 20 лет назад приехавший в Россию из Милана, тоже провел выходные в Сахаровском центре. В Москве он преподает итальянский как родной, историю, географию в школе при посольстве Италии:
— Мне просто стало интересно. Хотелось понять общую философию с исторической точки зрения. Записался на мастер-класс «Просвещение». Мне близка тема прав человека, когда я жил в Италии, я много занимался благотворительностью, работал с детьми, был гражданским активистом.
***
Рекомендации к прочтению/просмотру от Андрея Юрова:
Комментарии (9)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
— Первое, что необходимо понять: семинары по свержению правительства я пока вести не собираюсь,
--------------------------------------------------------------
Ключевое слово "ПОКА"...
Хорошая лекция... У нас очень многие "сакрализируют" не столько суд, сколько - власть, как таковую. Именно про суд - не про нас.
- Как вас судить: по закону или по справедливости?
- Суди по справедливости, барин.
Это - наше. Поэтому: "Пока вы сакрализируете власть, мы будем жить в ГУЛАГе..."
Коми морт про всякого начальника говорит - "СУДДЯ".
А он мне интересен. Послушала бы его вживую.
Любовь, вот видеозапись его лекции в СыктГУ http://www.youtube.com/watch?v=y3VZm-cB0gM
Спасибо.
Сказал, что в воду... Мы ни пока ни в будущем суд не сакрализировали, и в ГУЛАГЕ не живем... Парень, ты о чем? Грибов поел?
Во многих странах есть пандусы (в основном бессовестных странах, которые грабят других). А еще в большем количестве стран у инвалидов и колясок нет (они там просто умирают или живут без колясок). А теперь вопрос, какое это имеет отношение к правам человека? Вы лучше про двойные стандарты Некоторых Нарушающих Государств бы рассказали собравшимся...
У таких товарищей в голове ГУЛАГ)