Заслуженный тренер СССР по лыжным гонкам Николай Клюшин: «Думаете, Сметанину не приглашали в другой регион? Ей предлагали платить в 3-4 раза больше, чем у нас»

Николай Николаевич Клюшин — один из тех людей, благодаря которым лыжники из Коми во второй половине XX века завоевали россыпь медалей на Олимпийских играх и чемпионатах мира. В начале 70-х он работал заместителем руководителя спорткомитета республики, а потом стал главным тренером Советского Союза по Коми АССР. Хотя сам он скромно замечает, что в одиночку подготовить олимпийского чемпиона невозможно — для этого нужна большая команда и отлаженная система. Сегодня он отмечает свое 77-летие. В кругу его семьи шутят о том, что это своеобразный юбилей — «двух семерок». В канун этого праздника корреспонденты «7х7» встретились с Николаем Клюшиным, чтобы спросить, за счет чего лыжники из Коми выбились в мировые лидеры, и как они тренировались 40 лет назад.

Николай Клюшин родился на Вологодчине. После школы пошел на флот, а когда вернулся, стал работать учителем физкультуры. За год его ученики выбились в лидеры по району. Через три года он перешел в райцентр на работу в училище. Был классным руководителем и физруком. Картина повторилась: за год училище вновь стало первым по району. Потом возглавил районный спорткомитет. Через некоторое время родной брат — Леонид — предложил переехать в Сыктывкар, где было место физрука в медучилище. Предложили достойные условия, в училище был свой спортзал. В Сыктывкаре Николай Клюшин живет с 1965 года. В 1971-ом он стал замом спорткомитета Коми АССР, а в 1979 году — тренером сборной России по Коми.

— О лыжниках из Коми заговорили на союзном и мировом уровне в 70-х годах, тогда республика зазвенела на всю страну. Как раз в то время вы и стали работать с ними.

— Я отвечал за всех лыжников в Коми АССР, начал я этот вид спорта развивать в 1971 году, когда стал зампредом спорткомитета при Совете министров. Но хочу сразу сказать, что это общая заслуга. Один человек никогда олимпийского чемпиона не подготовит. В этом всегда участвует масса людей, это целая система. Кто-то в школе начинал с ним заниматься, потом он продвинулся, попал в сборную города. И так далее. У нас есть пример — Рочевы из Ижмы. В мое время Ижемский район мог выступать на Первенстве Советского Союза своей командой. Там был Михаил Гаврилович Дуркин, преподаватель биологии, который при этом сделал секцию лыжных гонок, и тогда появились люди. В то время о патриотизме меньше говорили, а больше делали. Люди старались не за деньги, а вкладывали душу и все свои силы, поэтому и был результат. Между школами обязательно были соревнования. Можете представить, что на Первенство между школ не пускали всех желающих, потому что в заявке от школы было по 80 человек. Поэтому и получалось, что на старт выходили до 500-600 человек. В какой-то момент пришлось даже сделать ограничение: не ниже второго разряда.

— Расскажите про то время, когда Раиса Сметанина впервые заявила о себе?

— Она после 8 класса приехала учиться в сыктывкарское педучилище. И на тренировках, и на соревнованиях ее было сразу видно. А как было не заметить, если она в 16 лет боролась наравне с мастерами спорта? Ведь тогда мастеров было больше. В мужской гонке, например, участвовало по 130 человек, и из них мастеров было человек 30. Рая впервые проявила себя в гонке на 3 километра на соревнованиях за общество «Спартак». Тогда она перед спуском потеряла палку, скатилась с горы, но потом вернулась за палкой, и все равно стала третьей. Так проявился ее яркий талант. Это было явление, все тренеры за голову схватились. Но тренер «Спартака» не взял ее на Первенство Советского Союза.

— Почему?

— У него уже была команда, и Раиса не входила в нее. Сезон в «раскрутке». Я сильно и не обвиняю его. Ну, пробежала девочка 3 километра хорошо, а тренеру надо было проталкивать в сборную человека, который уже зарекомендовал себя. Через два года, будучи юниоркой, Рая на Кубке Советского Союза, снова завоевала третье место. И тогда журналист спросил у тренера: «Откуда она появилась?» Стали разбираться. Я сказал, что надо у тренера спросить, почему он не взял ее в команду еще два года назад, когда она третьей была.

— А когда впервые «выстрелили» Рочев и Бажуков?

— И тот, и другой появились на спартакиаде школьников, финал которой был в Сыктывкаре. Тогда мы еще дистанцию лопатами готовили. В Коми они уже отличались. Рочев тогда выиграл дистанцию, причем на дистанцию вышло человек 300.

— За счет чего в Коми произошел прорыв в результатах?

— С нас многие брали пример в организационном плане. Это не простая штука, как некоторые думают — мол, надел лыжи, побежал и все. Ведь эти лыжи надо найти, купить, оборудовать их. Надо места для тренировок найти. Ведь пешком не побежишь до базы, если она за 20-30 километров находится. Поэтому, когда я был зампредом, то воспользовался автономией республики, ее статусом, и составил план подготовки сборной Коми на 4 года. Я посчитал, сколько денег надо на каждый сбор, и постановлением обкома партии эти деньги стали отдельно выдаваться команде. Я включил туда затраты и на научную группу, и на медиков. Кроме того, я подобрал места для тренировок почти там же, где тренировалась сборная Союза. Поэтому ребята смотрели на самых лучших лыжников, общались с ними. Вроде мелочь, но из таких мелочей и складывается будущее.

— Вы сказали про патриотизм. Когда мы общались с местными чиновниками, которые отвечают за лыжи, у них иногда проскакивала мысль, что некоторые современные лыжники не столь амбициозны, как советские спортсмены. Сейчас очень много денег в спорте. Поэтому иногда лыжники предпочитают коммерческие соревнования. 

— Не зря я начинал с системы. Изменилась система ценностей, ценностями стали деньги (и началось это не с лыж, а с других видов спорта). Спортсмены стали убегать заграницу. Дурной пример заразителен. А ведь в те времена, когда я тренировал, ни один из наших лыжников даже не уехал в другой город. Вы знаете, сколько было приглашений? Думаете, у Сметаниной их не было? Просто она не говорит этого. А я знаю, что их (лыжников из Коми – 7х7) покупали и платили бы им в 3-4 раза больше, чем здесь. Это уже в то время было. Ведь Москва никогда не бежала со своими лыжниками, их брали из других областей. Но наши ребята остались.

— Почему?

— Вот это и есть настоящий патриотизм, а не тот, о котором по телевизору говорит Сванидзе. Меньше слов, а больше дела. Они действительно были душой и сердцем преданы Коми. Патриот тот, кто дело делает.

— Кто из известных спортсменов удивлял вас не только на лыжне, но и вне ее? 

— Мне, конечно, импонировали Коля Бажуков, Рая Сметанина. Она ведь, поймите, имела талант, но его надо было как-то раскрыть. Вот тут и заключается роль тренера. Она в 1973 году попала к Виктору Александровичу Иванову, который прошел 10 Олимпиад и был тренером 30 с лишним лет. Он сумел понять ее и подсказать, вложил в нее и скромность в том числе. Он был очень умным и порядочным. Это осталось и у нее. Если говорить о Васе Рочеве… Как он шел в 76-ом на Олимпиаде! Он ведь уже почти без памяти финишировал. Умение выложиться дано не каждому человеку. Не только спортсмену, любому. Когда на лыжне сделается тяжело, у человека появляется мысль: а зачем я вообще этим видом спорта занимаюсь? Зачем это далось? Особенно красивым девушкам. Эти предательские мысли на дистанции бывают часто. Вот почему на Олимпиаде 80-го года, когда встал вопрос об участии в эстафете Бажукова, Рочев, Зимятов и Беляев встали дыбом против тренера: «Без Бажукова не побежим!». Пришлось согласиться. Они знали, что Бажуков — боец. Василий Павлович во время дистанции кричал тренерам: «Перемажьте Бажукова, не держит». А у Бажукова ноги сильные, ему надо, чтобы в горку держало хорошо. И Коля выдержал трудные 7 километров подъема, на характере вышел…

— На каком инвентаре спортсмены занимались в то время? 

— Когда я здесь начинал работать еще в Медицинском училище, у меня были случаи, что я свои носки отдавал детям. С деревни придет парень, ну нет носков, только портяночка. Или валеночек. А ботинки то раньше были из толстой кожи, быстро накомкали. Хоть у нас и был плохой инвентарь, мы были физически сильнее остальных. У нас выносливость была. Они же на сборах в лесу и пилили, работали, а сейчас «бройлеры» пошли. Вроде у спортсмена и рост есть, и фигура, но он и половины дистанции выдержать не может. Вы же сами видите по телевизору соревнования. Только одна физика, никакая смазка не влияет. Спортсменов просто не хватает на финише, вот и все.

— Расскажите, на какой базе тренировались лыжники? 

— Как и сейчас, тогда был и 101-ый автобус до Выльгорта. Были там телефонные столбы и поле. И вот лыжи одеваешь и по этим телефонным столбам вперед. Приходишь туда на Птицефабрику, около куста разденешься и тренируешься. Лыжню никто не готовил тогда. Она сама по себе содержалась за счет людей, которые там регулярно занимались. Как охотничья тропа. Ходили и за вокзал. С медучилища ходили мимо кладбища, переходили ж/д пути и за Динамо, и всех устраивало.

— Как же вы тренировались на лыжне, которая не была готова?

— Очень просто. Во-первых, сами тренеры ходили на лыжах. Не сидели, как некоторые сейчас. А стояли они впереди отряда, «на лихом коне». Идешь и топчешь. Первый круг идешь, второй идешь — лыжня уже готова. Тогда буранов не было. Это если говорить совсем о старых временах. Даже когда я проводил здесь в 73 и 74 году Первенство Советского Союза по юношам и девушкам, готовили лыжню лопатой и руками.

— Как у вас проходил сам тренировочный процесс? Насколько часто вы импровизировали или меняли свои планы в зависимости от психологического состояния спортсменов? Поясню на примере. Вчера читал интервью одной российской пловчихи, которая уехала тренироваться в США. Она рассказывала, что там другая атмосфера, а сами занятия очень разнообразные. Разве что на головах они там не стояли. Девушка подчеркивала, что ей очень понравилось разнообразие и психологическое спокойствие, а не российская дисциплина. 

— Если вдуматься, ведь иногда все гениальное действительно просто! Смена обстановки! Вы замечали, вот, к примеру, волейбол недавно шел. У девчонок начинается какой-то ступор, а ведь это обыкновенное расстройство. Кто-то сделал ошибку, команда начинает проигрывать, и психологическое состояние уже совершенно другое, играют уже как будто не они. Смена психологической обстановки в таких ситуациях дает результаты. Конечно, может, в каких-то технических или бытовых моментах у них там в Америке уровень повыше, я не знаю. Важен индивидуальный подход. А по поводу этой спортсменки, о которой вы сказали… Если отнестись к этому в философском и психологическом плане, то, если бы она была психологически готова заниматься, то делала бы это и здесь. А райские условия для тренировок — это не всегда хорошо. Все должно быть в меру. Хотя я считаю, что и у нас сейчас все условия созданы нормальные, во всех видах спорта.

— В футболе, например…

— Разве у нас футболисты в плохих условиях? Но они все равно не выигрывают! Если ребята во дворе не будут играть в футбол, ничего никогда не получится, все это ерунда. Вот, все упираются, что детям нужен пример. Какой пример? Не пустят в спортзал-то. У нас и мимо стадиона сейчас идешь и смотришь через решетки, кто там занимается. Нужны соревнования, чтобы люди занимались. Ну, купишь ты футболиста, но если в школах не играют, детских спортивных школ нет, так из чего будет резерв? Нужно, чтобы в городах детские спортивные школы были, а лучше — чтобы в деревнях. Если бы снабдили эти школы винтовками, инвентарем для биатлона, стрельбищами — вот с чего надо развивать. Все боятся, что результат надо показать сегодня. Да не надо сегодня! Пусть несколько лет не будет результата, но за это время надо дать этому виду спорта развиться, и свои игроки появятся. И снова можно выйти в Высшую лигу. Вот у нас спортсмены говорят, сегодня я проиграл, а к следующему году подготовлюсь. Так ты подготовься сначала, а потом и лезь. А толк будет тогда, когда начнет играть тысяча человек, а выберут 20. Лучших.

— Если говорить о спортивных объектах, на ваш взгляд, чего в Сыктывкаре недостаточно? Или хватает всего? 

— В сравнении с тем, что я видел здесь с 65 года, конечно, сейчас их достаточно. Я считаю, что в северной республике необходим трамплин для прыжков на лыжах. Если подходить ко всему комплексно и развивать зиму, а нам надо ее развивать. Со временем люди это поймут, потому что это нужно для здоровья, чтобы оздоровилась нация в целом. Потому что это все на свежем воздухе. Сейчас это несколько забросили, настроили везде спортзалов, это хорошо, есть где людям заниматься. Но это спортзал! Вот в школе пройдет десять уроков за день, все вытряхнут пыль и грязь, и все этим дышат. В ущерб лыжным гонкам…

— Чего недостает молодому спортсмену?

— Знаете, как Высоцкий пел… «Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков». Вожаков не хватает. Все-таки народ привык за вожаком идти. Посмотрите на гусей или журавлей (улыбается), какой порядок у них, никто же их не учит, но есть Вожак! А у народа нет…

Фото Максима Полякова.