Вчера, 25 июля, апелляционная коллегия Верховного суда Коми оставила в силе решение Сыктывкарского горсуда, который в январе с.г. отказал в удовлетворении иска жительнице Сыктывдинского района Галине Баскаковой, требовавшей признать причинно-следственную связь между смертью ее сына, скоропостижно скончавшегося от туберкулеза в ухтинской больнице для заключенных, и действиями и бездействием сотрудников пенитенциарных учреждений Коми, не оказавшими умершему надлежащую помощь. Представители истицы сообщили «7x7», что действия российских властей в отношении заключенного Виталия Баскакова будут оспорены в Европейском суде по правам человека.
Героиновый наркоман, цыган из села Вильгорт Виталий Баскаков, осужденный на 6 лет лишения свободы, после приговора суда в марте 2010 года прибыл для отбывания наказания в сыктывкарскую исправительную колонию строгого режима-25. 12 февраля следующего года заключенный обратился в медсанчасть с жалобами на боли в грудной клетке, кашель с серозной мокротой, слабость, повышенную температуру. В медчасти Баскакова продержали двое суток и с диагнозом «ОРЗ, острый бронхит» выписали в отряд. 3 марта осужденный вновь пришел в санчасть с теми же жалобами, и вновь медики выставили диагноз «острое респираторное заболевание». Третий раз Виталий Баскаков попросил помощи 21 марта, прибавив к привычным жалобам жалобы на резкую потерю веса, снижение аппетита, жажду, высыпания на языке. Осужденному сделали рентгенографию легких и с предварительным диагнозом «рак легкого» направили в хирургическое отделение ухтинской больницы для заключенных (ФКЛПУБ-18) ГУФСИН РФ по РК.
Этапированный в общем порядке Баскаков поступил в больницу 1 апреля, находясь в состоянии, близком к агонии, с выраженными симптомами интоксикации, дыхательной недостаточности и кахексии, и после врачебных консультаций был переведен в туберкулезное отделение. 7 апреля во время проведения соответствующей терапии больной впал в кому и 14 апреля, в неполные 26 лет, умер.
По результатам патологоанатомического исследования тела был выставлен диагноз: «Диссеминированный (широко распространенный – «7х7») туберкулез легких в фазе инфильтрации и распада… Острая ВИЧ-инфекция с вторичными заболеваниями (СПИД?)…»
При последующем служебном расследовании выяснилось, что исследование сыворотки крови на ВИЧ у заключенного Баскакова проводилась трижды. Первый раз – осенью 2009 года, когда он еще содержался в сыктывкарском СИЗО. Тогда анализ завершен не был по причине недостаточного количества поступившего в «Цент СПИД» биологического материала и непредоставления по неизвестной причине дополнительного образца сыворотки крови. Анализ, проведенный летом 2010 года, наличие ВИЧ-инфекции в организме Баскакова не подтвердил. Наконец, в апреле 2011 года был проведен лишь первый этап исследования – иммуноферментный анализ, при котором получен положительный результат на наличие ВИЧ, однако подтверждающий тест (иммуноблот) проведен не был ввиду смерти больного.
Посчитав, что причиной смерти Виталия стало ненадлежащее оказание ему медицинской помощи в местах лишения свободы, мать умершего, Галина Баскакова, обратилась в Сыктывкарский горсуд с просьбой взыскать с ГУФСИН РФ по Коми и его вышеупомянутых структурных подразделений в качестве возмещения морального вреда полтора миллиона рублей.
Судебное разбирательство продолжалось полтора года. За это время были проведены три судебно-медицинских экспертизы. Первую из них проводили эксперты республиканского «Бюро судебно-медицинской экспертизы» и в своем заключении, отвечая на поставленный судом вопрос, имела ли место причинно-следственная связь между оказанием медицинской помощи Баскакову и его смертью, указали, в частности, следующее: «…Считаем, что имела место поздняя диагностика основной патологии, послужившей причиной смерти (туберкулеза легких) на этапе нахождения г-на Баскакова В. Б. в ИК-25. Диагноз, послуживший причиной смерти, г-ну Баскакову В.Б. был выставлен в ФКЛПУБ-18 за несколько дней до смерти, следовательно, столь поздняя диагностика привела к отсутствию своевременного и адекватного лечения».
Представителям ИК-25 подобное заключение не понравилось, и по их ходатайству была проведена повторная экспертиза с участием других экспертов, которые пришли к выводу о том, что течение заболевания носило остропрогрессирующий, молниеносных характер, и не выявили дефектов в оказании медпомощи умершему в части выявления туберкулеза, тактики ведения больного, подтверждения диагноза и лечения.
К выводу об отсутствии какой-либо связи между действиями (бездействием) медицинских работников ИК-25 и больницы №18 и наступлением смерти Баскакова пришли и эксперты Кировского областного бюро судебно-медицинской экспертизы, проводившие свое исследование по решению суда в конце прошлого года. Заявленное представителями Галины Баскаковой членами Коми правозащитной комиссии «Мемориал» Владимиром Зубковым и Эрнестом Мезаком ходатайство о вызове в суд для последующего допроса кировских экспертов не нашло поддержки у прокурора и было отклонено судом. Посчитав, что выступление на стороне органов власти-ответчиков представителя прокуратуры Сыктывкара, которая перед тем заявляла, что ее участие в процессе продиктовано защитой интересов граждан, ставят истицу в более уязвимое процессуальное положение, нарушая тем самым ее право на справедливое судебное разбирательство, представители Баскаковой покинули зал судебного заседания.
29 января с.г. судья Сыктывкарского горсуда Елена Нагибина отказала Галине Баскаковой в удовлетворении ее исковых требований, решив, что умершему заключенному медицинская помощь оказывалась в соответствии с действующим законодательством, и причинной связи между действиями или бездействием сотрудников СИЗО, ИК-25 и больницы №18 и смертью осужденного не было.
В апелляционной жалобе, поданной в Верховный суд Коми, Эрнест Мезак указал, что обжалуемое решение подлежит отмене на основании нарушения нижестоящим судом права его доверительницы на справедливое судебное разбирательство, гарантированное ч.1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также нарушением пенитенциарными учреждениями Коми требований ст. 2 (право на жизнь) и ст. 3 (запрещение пыток) вышеназванной конвенции. «Тюремные медики, как очевидно следует из материалов дела, не провели необходимый объем качественных диагностических процедур, который бы обеспечил своевременное выявление у Баскакова ВИЧ-инфекции и туберкулеза и назначение ему соответствующего лечения, - пояснил г-н Мезак. – Именно эти упущения в медицинском обслуживании Баскакова привели к его скоропостижной смерти в апреле 2011 года от туберкулеза, стремительно развившегося на фоне серьезнейшего ослабления иммунной системы умершего».
На состоявшемся вчера в Верховном суде Коми заседании выступивший первым Эрнест Мезак, прежде всего, счел нужным обратить внимание апелляционной коллегии на то обстоятельство, что Баскаков «являлся этническим цыганом, и, как следует из личного дела осужденного, он был неграмотен: для него даже подставить собственную подпись являлось серьезной проблемой. И помимо этого, он являлся героиновым наркоманом. Безусловно, такой больной нуждался в особом уходе со стороны медицинских органов, в том числе, в силу своего низкого образовательного и культурного уровня».
«Что бы там ни было написано в решении суда, умер г-н Баскаков от туберкулеза, развившегося на фоне ВИЧ-инфекции последней стадии и в ее развитии достигшей стадии СПИД, - заявил правозащитник. - Медики, которые видели труп, медики тюремные, то есть люди, которые, наверное, скорее были заинтересованы скрывать истину, чем ее демонстрировать, совершенно четко указали в качестве одной из причин смерти на наличие СПИДа. Никакая посмертная экспертиза и никакое решение суда этот вывод медиков не отменит. Согласно же сложившейся практики Европейского Суда по правам человека, он всегда отдает предпочтение выводам тех медицинских работников, которые видели не только медицинскую документацию, а еще и тело — живое или мертвое... Последняя экспертиза, проведенная в Кирове, совершенно четко указала на то, что туберкулез развивался на фоне острого иммунодефицитного состояния. Если не СПИД, то что еще могло вызвать острое иммунодефицитное состояние? Да ничего другое. По крайней мере, это другое нам не назвали ни эксперты, ни суд…»
«Пенитенциарные власти пытались провести анализ на ВИЧ-инфекцию, - обратил внимание судебной коллегии на это обстоятельство Эрнест Мезак. - Но обнаружив, что биологической среды, представленной в «Центр СПИД» Сыктывкара, недостаточно, власти никоим образом не захотели исправить этот недостаток и все-таки довести этот анализ до конца. А если бы он был доведен, то с вероятностью, близкой к 100 %, ВИЧ у сына нашей доверительницы был бы выявлен. И соответственно, своевременно началось бы его лечение. Со вторым анализом, 2010 года, тоже какая-то странность. Теоретически возможна ситуация, когда тест на ВИЧ инфекцию не показывает ее - это возможно либо на очень ранних стадиях заболевания, либо на очень поздних... Самое вероятная причина ситуации с анализом 2010 года — это ошибка лаборатории, либо ошибка людей, которые брали эту пробу, что опять же ставит под сомнение эффективность медобследования. Ну, и третий момент, связанный уже с ситуацией 2011 года, февралем-мартом. Туберкулез — самый страшный бич российской пенитенциарной системы... Европейский Суд в ряде своих постановлений совершенно четко указывал: уважаемая РФ, бросьте вы проводить им флюорографию, которая не является эффективным способом выявления туберкулеза на ранних стадиях его развития, существуют другие, гораздо более эффективные методы, которые давно пора внедрять. Постановления выносятся, а методы не внедряются. И в феврале-марте, когда уже, безусловно, основание предполагать туберкулез было, почему-то начали предполагать онкологию. Гораздо более вероятен, с учетом возраста г-на Баскакова и специфики медицинской ситуации в пенитенциарной системе, был туберкулез. Что стоило-то хотя бы на микобактерии проверить?..»
Выступивший следом Владимир Зубков указал, в частности, на действия сотрудников ИК-25 после того, как состояние заключенного резко ухудшилось: «Все то, что происходило с г-ном Баскаковым в тот период, было агонией. То есть в состоянии агонии г-н Баскаков этапировался в лечебное учреждение №18. Но это же пытки, очевидные пытки... Не остановлен был поезд, не вызвана скорая — в агонизирующем состоянии больной отправляется в ФКЛПУБ, чтобы спокойно там умереть…»
Выслушав также представителя ГУФСИН РФ по РК, который попросил суд принять во внимание, что «две дополнительные экспертизы, проведенные как в РК, так и в Кировской области, подтвердили факт отсутствия причинно-следственной связи между действиями сотрудников исправительной колонии и наступлением смерти Баскакова», судебная коллегия Верховного суда Коми под председательством Андрея Юдина оставила решение Сыктывкарского горсуда в силе.
После вынесения решения Эрнест Мезак сообщил корреспонденту «7x7», что он будет оспаривать действия российских властей в отношении Виталия Баскакова в Европейском Суде по правам человека.
Сергей Сорокин, «7x7»
Комментарии (2)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
Это могл быть не спид. Могла быть реактивная форма одной из системных заболеваний кровеносной системы( лимфоузлов), которая нарушает иммунную систему организма, то есть приводит к ее полному ослаблению.
На этом фоне мог развиться рак или иная форма любого заболевания. В том числе туберкулеза. Так как организм полностью прекращает борьбу с инфекциями и бактериями.
Но возможно, что пероначальный диагноз был правильным и это была быстротекущая форма рака легких. Когда медики поставили предварительный диагноз: рак легких, то они обязаны были направить больного( в сиду требований федерального законодательства) в сыктывкарский онкологический диспансер. Так как больницы УФСИН не имеют оборудования длядиагностирования и лечения онкобольных. В этом состоит основное нарушение. И апелляция может отменить решение суда, если упирать на то, что больного с предварительным диагнозом: рак легких, не отправили в онкодиспансер.
Обычно даже неоднократно судимых убийц отправляют с диагнозами онкологического характера на стационарное дечение в онкодиспансеры. В том числе Сыктывкарский.
Тот факт, что мокроту больного отправляли на анализы в 2009, 2010, 2011гг также свидетельствует о том, что жалобы от больного были. Иначе бы мокроту не отправляли на анализы. А это значит, что в течении2009-и до самой смерти боьного медики УФСИНа проявили бездействие или ненадлежащие действия. И они несут вину за смерть заключенного
Федеральное законодательство предусматривает обязанность медперсонала УФСИН писать соответствующие заключения о необходимости направления больного в медицинские стационары вне медучреждений УФСИНа, в случае, если в них нет условий для диагностирования или лечения тех или иных заболеваний.
Если врачи писали эти бумаги, а администрация колонии не предпняла должных мер, то вина ложится на администрацию учреждения УФСИН. Вплоть до уголовной ответственности.
Дала бы автору денег по системе Like'n'Pay , но не умею.