Юлия Латынина, «Код доступа», радио «Эхо Москвы»

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, +7 985 970-45-45 – это смски. Начну я программу с маленькой, но радостной победы гражданского общества. Власти сказали, что не будут перепрофилировать 31-ю больницу в Санкт-Петербурге, вернее, что они даже и не собирались. Насчет «не собирались» врут, конечно, потому что «Фонтанка» опубликовала исчерпывающие документы о том, что больницу, действительно, пытались забрать от публики и отдать в ведение судей, точнее, в ведение господина Кожина и администрации президента. И напомню, что помимо всего прочего в этой больнице было детское онкологическое отделение для детей, у которого уровень выздоравливаемости за 20 лет повысился с 5 до 75 процентов.
 

Ну, вот, чем руководствовались власти, когда решили забрать? Я уже об этом говорила. Ребята живут в другом мире. Вот, знаете, вот, в Израиле Прохоров купил медицинский центр. Это обычный медицинский центр. То есть это не общедоступная больница типа Ихилова, но, все-таки, туда приходят по страховой медицине. И вдруг, как рассказывают... Я не верю, что это неправда, но я должна сказать, как рассказывают. Однажды приходят туда люди. Понятно, что там не делают очень сложных операций – там в этих случаях просто передаются больные другим больницам. А он служит, в основном, конечно, для медицинского туризма, приезжают туда люди из России.

И вдруг приходят люди, центр закрыт. Они спрашивают «Что такое?» - «А вот у нас с воскресенья по четверг все будет закрыто, потому что приехали Голикова и Христенко, и по соображениям безопасности надо все это закрыть». Ну, хорошо, это частная история, это личное дело Прохорова, что он делает не бизнес, а вот это, то, что в России важнее бизнеса. Но представьте, что было бы, если бы в Израиле кто-то предложил закрыть Ихилов или Тель-а-Шомер и, вот, отдать это дело слугам народа, исключительно для Кнессета. Ну, я бы просто даже себе... Вот, как бы, этого не бывает, потому что этого не бывает никогда. А у нас это бывает очень легко, и ребята не понимают, почему это не может быть.

Еще одна история, которая произошла на этой неделе, развернулась большая дискуссия по поводу того, что сказал Башмет, который, типа, одобрил закон о запрете на усыновление детей в США. Бард Юрий Никитин за это отказался идти к нему на концерт, и кто-то встал на сторону Никитина, что, дескать, подлецов надо называть подлецами, а кто-то сказал «Ну вот, теперь кампанию против Башмета начали».

Я уже много раз говорила следующее. Мы в России не классическая диктатура, когда всем недовольным закрывают рот и расстреливают. Это связано не только с характером Путина, это связано с тем, что мир стал слишком богатым и вот этих классических диктатур не осталось. Люмпену, анчоусу, который в классических диктатурах обыкновенно, все-таки, не очень доволен, даже если он этого не знает, достаточно выделять деньги, чтобы он зависел от государства. И то, что у нас в России господствует, нельзя назвать силами зла. Это, ну так, ну, силы дерьма. Вот, кто-то присоединился к силам дерьма. Башмет выдавил из себя несколько бессмысленных и, на мой взгляд, довольно мерзких фраз, что, вот, ему не нравится, что это коснулось детского вопроса. Но это же не так, чтобы дети сами в интернете находили американский телефон. Ну, что значит «находили американский телефон»? Как он представляет себе двухлетнего ребенка, который находит американский телефон? По такому же принципу можно сказать «Ну да, в принципе, помидоры можно продавать, но это же не так, чтобы фермер продавал помидоры. Их же тоже продает посредник (помидоры-то). Значит, надо запретить магазины-то. Пусть только фермеры продают, по телефону находят, спрашивают «Не хотите ли купить помидоры?»

То есть вот он выдавил из себя эту гадость. И мне кажется, это очень правильно, когда... Он прогнулся. Надавили, попросили. Но прогнулся-то он ни о чем.

Вот сейчас депутаты и сенаторы бегают по Москве, объясняют, что на них страшно давили, что каждому из них звонили из администрации президента. Вот у меня тут один из слушателей пишет «Может, это они поэтому так голосовали, что у Путина в администрации президента есть компромат на них всех?» Да нет, нету компромата, никто их за это не расстреляет, никто их даже не особенно поощрит. Вот, удивительно, что люди продаются, ну, совсем за гроши, за капустные огрызки. И он прогнулся за морковку, которую бы и так получил Башмет. И мне кажется, да, в таких случаях людей надо учить. Люди должны понимать, что на них будут показывать пальцем. И, вот, морковки-то своей они так и не получат, а презрение они получат.

+7 985 970-45-45. Еще у меня несколько вопросов про замечательный рассказ господина Медведева в Давосе о том, что покойный Магнитский оказывается не был никаким защитником свободы, никаким разоблачителем, что он просто работал на своих работодателей и вообще этот вопрос излишне политизирован.

Это меня совершенно потрясло не тем, что Медведев это сказал. Понятно, что ему сказать больше нечего и что на Первом канале он будет говорить именно это. Меня потрясло это тем, что Медведев это говорил в Давосе. То есть надо представить себе аудиторию, которой он это говорил. Он говорил, во-первых, при полупустом зале. Ну, это понятно: Медведев больше не представляет и Россия, к сожалению, не представляет собой интереса для иностранных инвесторов. Но он говорил это, собственно, Биллам Браудерам. Напомню, что Магнитский работал у Билла Браудера. Вот, все люди, инвесторы, которые сидели в зале, они Билла Браудера знали лично. И это же не анчоус, который включает Первый канал. Они пришли туда, чтобы понять, можно ли работать в России. Они все знают историю Магнитского, ее им всем рассказывал Билл Браудер, они знают, кто такой Билл Браудер. Им не надо объяснять, что Билл Браудер – это зловредный капиталист. Они знают, что он – зловредный капиталист, они сами такие.

Они знают, что Билл Браудер – это финансовый инвестор, который пришел в Россию, был абсолютно лоялен власти, рассказывал там гадости про Ходорковского. И это его дело, поскольку он зарабатывал деньги. В рамках зарабатывания денег он задал там несколько вопросов об активах, которые принадлежат то ли Путину, то ли его друзьям, о Газпроме, о Сургутнефтегазе. Он зарабатывал деньги. За это получил мешком по голове.

Хорошо, на это инвесторы еще согласны, обозначьте правила. Да? Вот, не надо задавать вопросы о бизнесах, которые могут быть путинские, и живите прекрасно. Но, ведь, с Браудером же они знают, они это знают от самого Браудера, случилось немножко другое. Дело не в том, что к нему пришла Налоговая инспекция, вывернула его наизнанку и обнаружила, что он не платит налоги как и все остальные такие же. Да? Дело в том, что люди, которые пришли, получив мандат от власти, воспользовались этим мандатом, чтобы обокрасть не Браудера, а российскую казну на 250 миллионов долларов. И эти же самые люди украли из этой же самой казны почти миллиард. И эти же самые люди, когда их юристы Браудера застукали (вот тот самый Магнитский), Магнитского посадили, удушили в тюрьме, завели на него уголовное дело и теперь говорят, что это Браудер сам у российского бюджета похитил деньги. Видимо, у нас Браудер командует, оказывается, Россией, а не Владимир Владимирович Путин.

И вот эти люди, которые там в зале сидели, они же ждали ответа на простой вопрос, можно ли им идти в Россию. И слова Медведева для них в переводе означали... Они знали, что Магнитский не борец за правду, они знали, что Магнитский был верен своему нанимателю. И это был ответ на вопрос, что произойдет с их юристами в России. Ответ был такой: «Вне зависимости от того, что вы лояльны, если ваш бизнес понравился даже не мне, Медведеву или не мне, Путину, а, вот, я не знаю, попику какому-то, бобику с погонами и этот бобик украл бизнес не только у вас, но и обсчитал российскую казну, и вы осмелитесь по этому поводу вякнуть, то мы, российское государство всей силой станем на защиту людей, которые обворовывают российскую казну – это их священная привилегия, это Modus operandi нашего государства. И будем делать все, что угодно, вплоть до того, что будем калечить жизни наших детей». Вот, что отметил Дмитрий Анатольевич Медведев.

Это, понимаете, совершенно невероятный мессадж, потому что, в общем, там собрались вменяемые люди, которые готовы работать при любых диктатурах. Им не нужна демократия, но им нужны некоторые правила. Они даже согласны на то, чтобы их имел право курочить лично диктатор. Но они не могут работать при таких правилах, когда их может курочить не только диктатор, но их может курочить сельский участковый. Но если он их начнет курочить, то уж тут вся государственная вертикаль встанет на его защиту, на защиту преступника. Вот это уже совсем без правил.
 

И, в общем-то, это же удивительная вещь, что Медведеву настолько нечего сказать, что он в Давосе говорит об этом. Ведь, согласитесь, есть гораздо более интересные вещи, которые хотели бы услышать иностранные инвесторы. Ну, они, например, хотели услышать, там, почему Тимченко переводит бизнес в Россию. Тимченко, хоть он и знакомый Путина, но, все-таки, в отличие от других людей при Путине, ставших миллиардерами, там, типа Ротенберга, Ковальчука, он, все-таки, был бизнесменом еще до этого. Ну, он, конечно, не был в лиге олигархов, да? Там немножко из серии «Как вы стали миллиардером?» - «Я пошел на базар, купил яблоко, купил его за грош, продал за 2 гроша, купил следующую партию за 2 гроша, а продал за 3, а потом умер мой дядя и оставил мне наследство». Да? Вот тут вот человек торговал нефтью, а потом Путин стал президентом. Но, все-таки, Тимченко торговал нефтью, и сейчас он – один из крупнейших, опытнейших мировых трейдеров. Очень интересно, почему он переводит свой бизнес в Россию? Может быть, он считает, что цена на нефть упадет и на трейдинге больше не заработаешь? Это интересно. В этой ситуации Тимченко послушать так же интересно, как Уоррена Баффета. Да? Или он считает, что у людей, которые близки к Путину, могут начаться сложности за границей? Вот, мне было бы интересно услышать в Давосе ответ на этот вопрос.

Или, скажем, еще одна история, за которой я, как ни странно, внимательно следила, но которую я почти умудрилась пропустить. Это намечающийся менеджмент байаут, выкуп менеджерами компании ВСМПО-Ависма. Если вы помните, несколько месяцев назад я уже об этом говорила, Ростехнологии сделали потрясающее объявление, что они в этом году будут приватизировать несколько своих крупных корпораций, а именно Объединенную судостроительную, Объединенную авиастроительную корпорацию и ВСМПО-Ависму. Удивительно в этом объявлении было следующее. Все эти 3 корпорации не являются государственными с 1992 года. Все они тем или иным способом забраны, ну, или будем говорить куплены, Ростехнологиями у прежних владельцев. Там, с такой же добровольностью, как у нас был добровольный коммунистический субботник. И все про все эти заводы говорили, что они должны быть в государственной собственности. И вдруг нам говорят теперь «Они должны быть в частной».

Очень интересно, да? Была ВСМПО-Ависма, которая производит титан, которая не тривиальный... Это даже вам не... История создания ВСМПО-Ависма – это даже не история создания Сибнефти, когда, как мы знаем теперь из рассказов в Лондонском суде, которая заключалась просто в том, что пришел Березовский, открыл дверь ногой Ельцину и подписал указ о выделении Ноябрьскнефтегаза и Омского НПЗ из Роснефти.

Это была нетривиальная задача, потому что завод ВСМПО производил титан. Титан – это не сталь, ее не продашь на рынке. Боинг не возьмет титан, если на него нет сертификата. Нетривиальная задача для советского завода бывшего в период полного распада получить все эти международные сертификаты. Вот, вопрос: сколько бы нынешние государственные мыслящие товарищи бы решали этот вопрос? Я думаю, целую вечность.

А нетривиальная задача была получить источники сырья. ВСМПО, Верхнесалдинское Производственное объединение – оно первоначально было отдельно от Ависмы, они были приватизированы отдельно. Ависма была у Ходорковского. Ависма была единственный источник сырья для ВСМПО, и, как вы понимаете, в любой момент Ходорковский мог съесть тогдашних менеджеров, тогдашнюю команду. Тогдашняя команда, на минуточку, сначала воспользовалась услугами международных финансовых спекулянтов... Да-да. Кеннета Дарта, вот этих самых страшных ребят. В том числе, по-моему, даже Билл Браудер там был. ...которые выкупили у Ходорковского Ависму, а потом выкупили и их. Они решали нетривиальные задачи. Вот там было 2 совладельца, у каждого было по 28% акций, одного звали Брешт, он отвечал за финансовую часть, другого звали Тетюхин, он был абсолютно такой, гениальный производственник.

Вот эти ребята из ничего, из дерьма, пардон, сделали конфетку. Потом известно, по-моему, в 2007 году эта история произошла, потом господин Вексельберг положил глаз на эту уже конфетку. Причем, у господина Вексельберга был миноритарный пакет. Он предложил договор между ними и другими, и Тетюхиным с Брештом был оформлен в виде русской рулетки. Русская рулетка – это когда ты можешь предложить другим владельцам выкупить их пакет по определенной фиксированной цене, но они могут в ответ по той же цене выкупить твой. А поскольку у Вексельберга очень много различных пакетов и очень много денег (понятно, что у него денег было много и возможностей), а в соглашении было записано, что нельзя получать деньги под залог того самого пакета, который у тебя есть. То есть это означало, что Вексельбергу легко выкупить у Брешта с Тетюхиным, а Брешту с Тетюхиным сложно.

И, вот, Вексельберг предлагает им их выкупить, полагая в разгар кризиса (был довольно сильный кризис в этот момент на рынке), что они не найдут денег. Они находят деньги в Ренессанс Капитале, выкупают вместо этого Вексельберга, и тогда Вексельберг бежит к Чемезову и начинает всем рассказывать, что «вы знаете, вот это государственная важность, все это должно быть в госсобственности, я готов этим поуправлять». Ну, в конечном итоге Вексельбергу тоже ничего не попало, по усам текло, в рот не попало, то есть он просто бескорыстно нагадил в суп. Чемезов, Ростехнологии забрали Ависму. На владельцев, насколько я знаю... Там они стояли на ковре у Патрушева, и на них орали и обещали им участь Ходорковского. Насколько я знаю. Подчеркиваю, насколько я знаю. Это очень важный момент.

Там 2 пакета были проданы по-разному, потому что Брешт и Ренессанс Капитал поняли, с кем они имеют дело, они уперлись рогом и им при таком давлении пришлось выкупать акции где-то из расчета 200 долларов за акцию. А Тетюхина эти ребята развели, сказали ему, что он – замечательный человек, будет вечным директором и купили у него 50 долларов за акцию. Насколько я знаю, подчеркиваю.

Почему это важно? Потому что если вы сейчас посмотрите, по какой цене менеджмент выкупает Ависму... 180 долларов за акцию. Одну секундочку, ребятки, это как? Значит, вот, когда было страшное давление на менеджеров, то есть они продавали по цене, по которой они бы никогда не продали этот завод, продавали, так сказать, под дулом пистолета, более метафорически выражаясь, они продали по 200. А сейчас эта замечательная новая команда Ростехнологий, которая пришла, она покупает за 180? А можно вообще узнать, как эта команда, вот, люди, которые являются наемными менеджерами, так быстро собрали деньги на выкуп такого предприятия? И вообще тогда зачем это было? Это было частное предприятие, которое люди собрали из ничего и оно у них заработало. Потом государство его забрало со словами «Это должно быть государственным». А потом оказывается, что государство был только отстойник, где все это должно было отстояться и это передается частным людям.

«Интересно, - думают люди, которые, допустим, пришли на Давос послушать Медведева, - а с нами так же не случится? Вот, если у нас начнутся какие-то проблемы с господином Вексельбергом, у нас это так же не закончится?»

+7 985 970-45-45 – это смски. У меня еще несколько вопросов. Один вопрос – это про замечательный закон про пропаганду гомосексуализма, которая у нас теперь запрещена. Вы знаете, по этому поводу лучше всех написал Баунов как всегда в своей колонке на Слоне.ру. Он как-то ехидно заметил, что «вот, вы знаете, Иисус Христос жил в то время, когда вопрос гомосексуализма стоял весьма остро». Напомню, что Римская Империя – она была большая любительница этого дела, как мы знаем из Сатирикона и прочих классических произведений, которые, видимо, теперь тоже являются пропагандой гомосексуализма и должны быть запрещены.

И, вот, в Новом Завете ничего на эту тему нету. Конкретно в Новом Завете. Вот, Христос вместо этого проповедовал против тех, - пишет Баунов, - которые у нас сейчас называются правящей теократической верхушкой, а тогда назывались фарисеями. Вот, не занимал как-то Христа вопрос любви мужчины к мужчине, хотя, он довольно много там говорил о прелюбодеянии, о массе других вещей. И что вообще впервые этот вопрос поднимается, кажется, в послании Павла, причем, через запятую с десятком других грехов типа любостяжания, воровства, клеветы, злоречия и прочее-прочее-прочее.

Вот, вопрос, почему наших так это занимает? Вот, Христа не занимало, а наших вот этих ребят занимает. И второй вопрос заключается: а можно узнать, а все другие проблемы кроме гомосексуализма в нашей стране решены? Вот, как там вот с этими другими грехами – любостяжанием, коррупцией, злоречием, прочее-прочее? Депутаты что следующее будут обсуждать? Я не знаю там, форму презервативов? Как сажать цветы на газоне, как щи варить?

Очевидно, конечно, ответ, что они это обсуждают. Это точно так же, как и история с гражданством Депардье, является частью пиар-стратегии довольно успешной по отвлечению общественного обсуждения гораздо более важных вопросов. Мне, если честно, (НЕРАЗБОРЧИВО) на гомосексуалистов, тем более, что они у нас не сильно обижены, вот только пропаганда запрещена, обидеть гомосексуалистов, я думаю, невозможно, учитывая то количество, которое их имеется в правительстве, да? Ребята на это не пойдут. Вернее, не в правительстве, а во власти. Значит, они принимают вот эти расплывчатые законы, которые должны действовать по принципу многократно мною цитируемого хвоста собаки Алкивиада: отрубить хвост собаке, чтобы говорили об этом, а не о чем-то другом, чтобы показывать народу, вот какие эти дурацкие либералы: они у нас за гомосексуалистов. Да, честно говоря, либералы ни за, ни против гомосексуалистов, по крайней мере, я. Ну, я не либерал, я – либерторианец. Мы против коррупции, против воров, против того, что Россия разлагается на глазах.

А с геями – я уже об этом говорила. Знаете, есть хорошие общества, которые запрещали гомосексуализм, например, Британская империя, даже бедного Уайльда посадила. Есть отлично организованные общества, которые разрешали его, например, самураи или Римская империя. То есть, ну, вот, гомосексуализм – это как штаны. Есть общества, которые ходили в штанах и построили хорошее общество, есть люди, которые ходили без штанов как, опять, те же римляне и тоже построили неплохое общество.

+7 985 970-45-45. Сэм Клебанов написал мне трогательное письмо (Сэм Клебанов – это наш известный продюсер), оно висит у нас на сайте, по результатам моей передачи неделю назад, когда я сказала, что самым распространенным мужским именем в Голландии является имя Мохаммед, и письмо такое, знаете, очень политкорректное, что, вот, «да, я всегда считал это расистской страшилкой, не имеющей отношения к реальности, и, действительно, посмотрев на список, опубликованный шведскими газетами, 100 самых популярных имен, Мохаммед занимает в нем 54-е место, в Голландии я меньше минуты посмотрел по интернету и обнаружил, что даже в двадцатку самых популярных имен не входит. И, вот, все-то вы преувеличиваете, врете и вообще все это расистские выходки».

Мне очень жаль, Сэм, что вы меньше минуты провели в интернете. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45. Вот тут мне очень много людей пишут, что Башмет сказал не то и не так. Цитирую дословно. Башмет сказал «Ну, это же не так, что больной ребенок без родителей где-то в интернете нашел какой-то американский телефон и стал обзванивать и спрашивать «Скажите, пожалуйста, вот, я – больной и мне здесь не помогают на родине». Да? То есть слова Башмета чуть-чуть исказили. Его вполне адекватно изложили, но он выразился настолько неясно и настолько путанно сам, что я как раз понимаю людей, которые пытались из этого что-то сделать.

Еще раз. Я цитировала именно то, что сказал Башмет, а сказал он не пойми что. Он может быть гениальным музыкантом. Но я уже говорила об этой удивительной особенности творческих личностей, что они никогда не похвалят человека капитала. Вот, деньги они всегда будут критиковать. А перед властью очень много творческих личностей любит пресмыкаться еще со времен Леонардо да Винчи. Это нисколько не умаляет тех, кто пресмыкался перед дворами итальянских тиранов, это нисколько не умаляет Башмета как музыканта. Но, извините, музыкантом ты можешь быть гениальным, а гражданин ты плохой, перефразируя Некрасова.

Да, так вот насчет имени Мохаммед, который посмотрел минуту Клебанов в интернете и обнаружил, что это не так. Мне очень жаль, что Сэм провел в интернете меньше минуты. Если вы, прежде чем писать мне ответ, вы бы, Сэм, провели бы в нем хотя бы 2 минуты, а еще лучше 3, то вы бы выяснили следующие вещи.

Первое. Я, безусловно, ошиблась, утверждая, что Мохаммед является самым популярным именем в Голландии. Он является лишь самым популярным именем для детей в 4-х голландских городах – Амстердаме, Роттердаме, Гааге и Утрехте. В Гааге имя Магомед занимает даже 1-е, 2-е и 5-е места одновременно в своих разных написаниях.

Почему же имя не попало в двадцатку, как пишет Сэм Клебанов? Да очень просто: потому что светское статистическое бюро врет. У арабского имени Мохаммед, как только что я сказала, существуют десятки иноязычных вариантов написания, в том числе и русских и разных. Мухаммед, Махаммед, Мохаммед, Магомед, Махмуд, Мехмет и так далее. Вот, голландская статистика считает все эти варианты разными именами. В таком варианте они не попадают в двадцатку. Но если просуммировать только 4 наиболее популярных, то Магомед находится в Голландии на 16-м месте.

Кроме этого, Мохаммед является самым популярным именем в Милане. Мохаммед является самым популярным именем в Осло. Мохаммед является самым популярными именем в Брюсселе. Кроме этого, в Брюсселе также в десятку самых популярных имен входят Аюб, Анас, Хамза и Амин. А среди женских – Айя, Ясмин, Иман, Ранея и Нур.

Обратите внимание, почему я была не права. В городах. Не в сельской местности. Ну, как бы, довольно логично, если человек приедет, который ничего не умеет, чего он делает? Он идет сельскохозяйственным батраком на ферму. Нет, они оказываются в городах, потому что там бесплатное социальное жилье.
 

Если говорить о родной Швеции Сэма Клебанова (он – шведский гражданин), то там ситуация аналогичная. Нет, в Швеции Мохаммед не занимает первое место. Но он занимает первое место, например, в городе Мальме. И если Сэм зайдет в некоторые районы Стокгольма типа Тенста, то он увидит там школы, где на 400 учеников приходится 10 шведов.

А почему об этом не говорится? Да ровно то же самое: потому что есть проблема политической корректности. Есть, например, шведские журналисты Ингрид Карлквист и Ларс Хедегард, которые провели расследование и оказалось, что мусульманское население Швеции за 10 с небольшим лет увеличилось в 2 раза, с 3 до 6 процентов. Понятно, через сколько оно увеличится еще раз, что оно увеличится в 4 раза через еще 10 лет, в 8 раз еще через 10 лет по отношению к 1998 году и так далее. Да? Вопрос: почему это исследование проводят журналисты? Ответ: потому что нет официальных данных.

Вот, есть юрист Анна Кристин Хельм, которая занимается изнасилованиями, количество которых в Швеции чудовищно возросло, и по ее подсчетам 85% насильников являются иммигрантами. Тогда возникает вопрос: а где же официальная шведская статистика по этому поводу? А официальной шведской статистики по этому поводу нет. Это не политкорректно. Вот, когда шведские девочки Малин и Аманда, когда их изнасиловали четверо сомалийцев, ну, просто схватили на улице и чуть не забили до смерти, то шведская пресса описывала насильников как «двух людей из Швеции, одного из Финляндии и одного из Сомали», хотя все четверо были сомалийцы.

Правда, когда случилось изнасилование женщины по имени Виктория, ее изнасиловали 7 человек... Она пришла к людям, которые были беженцы. Они подали на беженство и у нее был приятель, который был вот этот беженец. Он привел ее к ним на вечеринку, они, не отходя от кассы, дико, страшно изнасиловали ее всемером. Вот, возникает вопрос: эти люди – что у них должно твориться в головах, если, прося о статусе беженца, эти люди, не отходя от кассы, у себя дома, увидев белую шведскую женщину, ее чудовищно извращенным образом насилуют? Даже как-то им не приходит в голову, что это неправильно, потому что, понимаете, им же муфтий сказал, да? Вот, в Копенгагене, ну, соответственно, они в Швеции, исламский муфтий сказал, что женщины, которые не носят головного платка, они напрашиваются на то, чтобы их изнасиловали.

Вот, тех семерых ребят, которые изнасиловали бедную Викторию, выслали, а муфтия же не выслали. Это же, вот, не политкорректно. Они же, бедные, так думают, у них другая культура, они же не понимают, что если женщина ходит без платка, то ее не обязательно можно сразу насиловать. Да, вот, они так вот воспринимают мир. Вообще, ведь, все принадлежит им. Они ведут джихад против неверных, и, вот, составной частью этого джихада является изнасилование женщин без платка. Ну, вот, как-то, вот, не политкорректно об этом писать.

Да, так вот я, собственно, завершая вопрос об имени Мохаммед. Есть единственная пока в Европе страна, где имя Мохаммед вышло на первое место не только в городском, но и общенациональном зачете – это Англия. В Великобритании Мохаммед стоит по популярности на первом месте. Еще раз повторяю, я ошиблась. Мохаммед в Голландии является самым популярным именем в Амстердаме, Роттердаме, Гааге, Утрехте, но не во всей Голландии. Однако, если Сэм Клебанов и вправду считает пропагандистской страшилкой рассказы о растущей популярности имени Мохаммед, ему лучше было бы провести в интернете, ну, хотя бы 2 минуты.

+7 985 970-45-45. И у меня вопрос «Объясните, кто и что стоит за слухами об отставке президента Дагестана Магомедсалама Магомедова и почему кремлевские начальники назначили властвовать в Дагестане представителя того же клана, при котором и начался весь бардак? Может, и вправду в Кремле есть силы, не желающие стабильности в республике Дагестан?» Мне уже, по-моему, вторую неделю задают эти вопросы про отставку Магомедсалама, а я, действительно, давно не говорила о Дагестане. И меня спрашивают, почему я не говорю о Дагестане.

Господа, я не говорю о Дагестане уже достаточно давно, потому что говорить нечего. Потому что ситуация в республике, на мой взгляд, приобрела необратимый характер. Теперь кого там ни назначь, рано или поздно Дагестан, а, возможно, и весь российский Кавказ станет исламистским государством. Вот, будет примерно как в Египте, будет примерно как в Сирии. Ну, не как сейчас в Сирии, а как в Сирии, там, через пару лет.

И еще несколько лет назад можно было что-то исправить. Сейчас, на мой взгляд, исправить ничего нельзя. Как бы, вот эта тенденция складывается из 2-х составных частей, не зависимых друг от друга. Одна – это тенденция всеобщей исламизации, потому что смешно думать, что Сирия и Египет исламизируются, а Дагестан у нас не будет исламизироваться. Другая история – это, конечно, история катастрофических, я не могу даже сказать ошибок Кремля... Ну как? Это как верблюда спросили «Почему у тебя горб кривой?», а он ответил «А что у меня прямое?» Да? Вот, спрашивать «А почему Кремль ведет на Кавказе такую политику?» А скажите, пожалуйста, а какую политику он ведет по всей России? Рыба-то гниет с головы.
 

И понятно, что чисто тактически в Дагестане Кремль упирается в следующую ловушку. Либо он назначает человека, который способен контролировать Дагестан как, допустим, Кадыров способен контролировать Чечню. Тогда вопрос: а кто же будет контролировать этого человека? Да? Вообще, Кавказ двух Кадыровых не вынесет. У нас Кадыров уже и в Москве дела-то решает. Либо он назначает ничтожного человека, который ничего не может контролировать, при котором бардак, который продает должности, и тогда человек ничего не контролирует.

Ну, вот, в Ингушетии Кремль удивительным образом справился. В Ингушетии случилось, ну, просто практически чудо, потому что, на мой взгляд, в Ингушетии... Но Ингушетия маленькая и Зязиков был очень плохим правителем. В Ингушетии Кремль нашел человека по фамилии Евкуров, который является одновременно до мозга костей ингушом и до мозга костей российским офицером. Ну, простите, это штучное сочетание. И то четко видно, чего Евкуров может сделать, а чего он не может сделать. Он может сделать массу добра, но он не может остановить лавины, он не может остановить цунами. Цунами общественно-политическое – это, вот, когда воли тысяч и тысяч маленьких людей собираются как молекулы воды вот в эту неостановимую стену.

В 1999 году Дагестан, когда его попытались освободить джихадисты... Я настаиваю на этой формулировке. Не было никакого вторжения в Дагестан. Были ваххабиты, был Басаев, был Хоттаб, которые считали, что их задача – освобождение всего Кавказа от неверных, и они начали с Дагестана. Так вот тогда дагестанское население сказало им «Вы знаете, мы не хотим освобождаться». И дело было не в том, что было большое количество дагестанских ополченцев, которые воевали против Басаева. Ополчение это было... Ну, для начала оно не умело слушаться команд, да? Оно не столько воевало, сколько случилась, благодаря этому ополчению, та история, что Басаев из партизана, который пользуется поддержкой местного населения, превратился в диверсанта, который действует на враждебной территории. И оказалось, что Дагестан не хочет освобождаться. И оказалось, что тогда салафиты еще были маргинальным для Дагестана течением.

Сейчас они перестали быть маргинальным течением. Сейчас новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов – это первый человек, при котором они практически легализовались и создалась классическая история двух крыльев, одно легальное, другое нелегальное. При этом легальное крыло всегда говорит «Мы не разделяем насильственные методы». Ну, совершенно точно как было в Египте с Братьями-мусульманами, когда было легальное крыло Братьев-мусульман (что-то вроде), они говорили «Мы – легальные, мы не разделяем насильственные методы». Но вместо того, чтобы критиковать методы своих нелегальных собратьев, они говорили, что они ничего такого насильственного не совершали.

То же самое, абсолютно та же ситуация в Дагестане, когда убили Саид Афанди Чиркейского, когда убили человека, который для традиционных мусульман Дагестана был то же самое, что для католиков Папа Римский. Что заявила легальная часть салафитов? Ну, по идее, она должна... Смертница убила. Русская женщина, смертница, шахидка. Они, по идее, должны заявить «Мы осуждаем этот акт тех людей, которые прибегли к насилию, тех салафитов, которые прибегли к насилию, мы за ненасилие». А что они сказали? Они сказали «Мы считаем, что это не должно привести к подрыву мирного процесса». Да? То есть будут убивать людей, но это не должно останавливать нашу легализацию. И вообще надо еще разобраться, кто его убил. А, может, это сделали, чтобы сорвать мирный процесс. И Магомедсалам это проглотил. И тогда, между прочим, впервые встал вопрос об отставке Магомедсалама. Насколько я знаю, он был здесь в Москве, насколько я знаю, было заседание Совбеза, на котором, кажется, Бортников кричал, что воруют... Дал всю характеристику президенту Дагестана, которую он заслуживает. После чего вопрос был снят и отложен в долгий ящик.

Потом второй раз, якобы... Якобы (вот тут я уже передаю слухи) встало это в конце декабря, когда Магомедсалама тоже вызывали, якобы, в Москву и он не приехал, сославшись на болезнь. Вот это я сильно «якобы» рассказываю. А потом показали Путину картинки о том, как он отдыхает в Дубаи в это время. Вот эту историю я воспринимаю с большим сомнением, потому что по моим представлениям Магомедсалам быстренько бы прибежал к Путину из любого Дубая на частном самолете. Но я ее рассказываю как образец тех слухов, которые ходят в республике.

Третий раз было сейчас. Да, действительно, Магомедсалама вызывали, да, действительно, он несколько дней провел в Москве. Да, действительно, считалось, что его снимут. Ну, я думаю, что вопрос был решен обыкновенным способом, так же, как решал его отец. Сколько это Магомедсаламу стоило, я не могу сказать.
 

Понятно, что у Кремля... Вот это часть политики Кремля, вот так себя ведет Кремль. Эта политика не имеет ничего рационального. Максимум рационального, что в ней есть, это представление о том, что все равно будет плохо, решить все равно ничего нельзя, значит, давайте мы снимем президента ближе к Олимпиаде, потому что если снять его ближе к Олимпиаде, то всегда некоторое время будет происходить затишье и салафиты будут думать «А чего делать?»

Вот, кажется, я вот тут совру, но где-то я слыхала, что бывала ситуация, когда во время шторма масло лили на волны, и тогда волны сначала успокаивались, а потом, вот, еще больше начиналось волнение. Вот это такой способ лить масло на волны перед самой Олимпиадой.

+7 985 970-45-45. Еще раз повторяю, что главная проблема Дагестана, как я уже сказала, в рамках существующей российской парадигмы: исламизация Дагестана не может быть остановлена. И салафиты, которые были в 1999 году маргиналами, сейчас являются самой крупной силой. В 1999 году такими ребятами, такими самыми крупными силами были местные бароны-разбойники. Собственно, благодаря этому, попытка освобождения Дагестана салафитами не удалась, потому что салафиты как и всякие фанатики переоценили собственные силы.

Я помню, как мне мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов, один из вождей ополчения рассказывал, что салафиты к нему пришли и даже не предложили как-то договориться, а сказали «Просто бери деньги и уходи» или, может, даже денег не предлагали. Естественно, его это оскорбило и, вот, его ополчение было одним из главных, которое им противостояло.

А сейчас и тот же Сайгидпаша, и многие другие очень сильные когда-то в Дагестане бароны-разбойники – они, на самом деле, заискивают перед этими ребятами, потому что они неостановимы, потому что им нельзя отказать, потому что они крадут людей, потому что у них большие деньги, прежде всего, деньги, которые они вымогают у чиновников, а это деньги, которые чиновники воруют в откатах.

Процесс неостановим. Он неостановим, как мы видим, даже в Европе в значительной мере. Он уж тем более неостановим в Египте. Ну, уж куда уж нашему российскому Сомали?

+7 985 970-45-45. И последняя история, о которой я хочу сказать, если успею. Меня вот тут спрашивают: «По данным ВЦИОМ 76% опрошенных россиян поддерживают запрет на усыновление американцами. Лично я считаю, что данный опрос проводился некорректно. Я уверен в том, что как минимум 50 из 76-ти не в курсе событий», - это Илья из Ярославля спрашивает меня.

Илья, понимаете, в чем дело? Опрос проводился как проводился. Вот, мы знаем, что опрос был, 76% людей сказали «за». Почему они сказали «за», это отдельная история. И можно я начну немножко издалека?

Вот, есть такая штука Храм Господень в городе Иерусалиме. Ну, организован так, на манер торгового Молла, там огромный большой купол, а под ним как в торговом Молле разные бренды снимают бутики, там вот разные церкви, здесь Коптская, здесь Сирийская, здесь Православная. И вот ты туда заходишь... Там очень много людей от православных. И тебе говорят «Вот, эта вот часовенка, вот это все здесь основано на месте Голгофы». А как стало известно, где была Голгофа? А, вот, в IV веке Святая Елена (это мать Константина) приехала и нашла здесь и крест, на котором был распят Христос, и гвоздь, которым он был прибит, и копье, которым его кололи. Вот, через 3 с лишним века она приехала, там всё так и лежало. Ну, просто Путин с его амфорами отдыхает. Я просто преисполнилась уважения к Путину, который нашел всего 2 амфоры вместо того, чтобы найти еще один крест.

А тебе говорят «А вот здесь Иисуса Христа бичевали. А вот здесь вот, именно здесь, а не на полметра левее с помощью жребия разделили его одежду» - «А откуда известно, что здесь?» - «А, в общем-то, извините, это такой маркетинговый ход крестоносцев. Когда, вот, паломники зачастили в средние века в Иерусалим, надо же было их чем-то удерживать. Надо же им было какой-то advertisement делать. А то, вот, просто к месту распятия ходить – это мало, надо больше остановок по пути сделать». А тебе показывают «Вот именно здесь его распяли. А вот здесь он воскрес». А в середине, между этими двумя местами, проходит земная ось, и вот стоит омфал, пуп, который ее символизирует, и там дважды в сутки или раз в сутки его передвигают (земную осень) на сторону, потому что уборщица там подметает.

«А вот трещина, - тебе говорят, - которую проделала кровь Христа, которая упала на череп Адама (и тут же череп Адама) и смыла первородный грех». И тут же тебе и трещина, и ты видишь, что вокруг тебя все люди (конец XXI века), которые уверены, что это трещина от крови Иисуса Христа.

Хотя, знаете, она очень похожа на типичную трещину, которую вода оставляет в известняке. Да? А, вот, вы уверены, что это, все-таки, от крови Иисуса Христа?

Это я к тому, что во все времена тоталитарные религии, государства были уверены, что надо всех заставить верить, и если кто-то не верил, то усугубляли это дело насилием. Вот, если кто-то спрашивал «А вы знаете, а вы уверены, что крест там валялся и ждал Святой Елены?», то его сжигали на костре.

Вот, в наше замечательное время я не могу сказать, что это первым сделал Путин. С моей точки зрения, как раз первым это сделало либеральное общественное мнение в Европе, когда поняло, что вовсе не надо насилия, достаточно одной лжи, чтобы запрудить людям мозги. Что в мире, в котором авторитетом считается большинство (а большинство всегда смотрит Первый канал, ну, или Аль-Джазиру, или CNN), достаточно лжи без насилия, достаточно людям, которые хотят в это верить, показывать трещину и говорить «Вот, ее проделала кровь Христа». Достаточно людям, которые хотят в это верить, говорить, что «вы знаете, диоксид углерода – это загрязняющее вещество». Люди пьют газировку, в которой растворен диоксид углерода, люди смотрят учебник по биологии, в котором написано, что диоксид углерода является основой жизни, потому что из него идет синтез всех наших белков, а потом приходит человек, говорит 20 раз, что диоксид углерода – это загрязняющее вещество, и они верят, у них даже не стыкуется с учебником по химии.

Вот, Владимир Владимирович тоже понял, что достаточно просто Первого канала, не надо системы насилия, и все равно будет у тебя 76%. Всего лучшего, до встречи через неделю.