Социализм как и сифилис бывает разный

Смотреть видео

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлий Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45 – это смски, и смотрите нас на iPhone’ах, iPad’ах и прочих Google Android’ах с помощью компании «Сетевизор». Экономический кризис, причем Владимир Владимирович как только выразился, что США – паразит на теле мировой экономики и, действительно, с долларом проблемы, но рубль упал еще больше. То есть как-то получается, что если США – паразит на теле мировой экономики, то, видимо, мы – паразит вдвойне, потому что, все-таки, все, что мы делаем, это поставляем сырье и заводим все остальное.

Правда, в свете новейших событий – я имею в виду чудесную находку 2-х амфор на страшной глубине в 2 метра... Я, вот, все думаю, как же это можно нырнуть на 2 метра? Ну, понимаю, Прохорову на 2 метра, например, вообще не нырнуть, макушка покажется над водой. Так вот, в свете с находкой амфор на 2-х метрах глубины я предлагаю рецепт решения российского экономического кризиса: Путину нужно просто прийти на каждый приусадебный участок, и там обязательно найдет клад и все у нас будет замечательно.

Ну, если говорить серьезно, то, конечно, кризис на Западе есть. Собственно, мы живем в эпоху конца 500-летнего доминирования Запада. Не мои слова – слова замечательного современного историка Ниала Фергюсона, и мы имеем дело не с экономическим, а с культурным кризисом. Собственно, это кризис социализма как в 1991 году в России. Социалистическая экономика является недееспособной вне зависимости от того, вы людей автоматом загоняете в колхоз как это было при Сталине или вы просто берете у людей чужие деньги, у тех, кто работает, и раздаете их тем, кто не работает в результате системы всеобщего избирательного права. Хотя, естественно, социализм как и сифилис бывает разный, то есть если у вас колхоз, у вас голод начинается на следующий год. А если у вас всеобщее избирательное право и богатая страна, то вам, все-таки, нужно несколько десятилетий на то, чтобы доломать машинку. И в этом смысле бунты в Лондоне – более показательная вещь, чем снижение кредитного рейтинга США, точнее, не сами бунты, а реакция системы на них, потому что, вообще-то, любую систему характеризует не ошибка – ее характеризует реакция на ошибку.

Я, вот, собственно, напомню, с чего все началось. Там был 29-летний гангстер, который нигде не работал, имел 4-х, по некоторым источникам 5 детей от разных матерей, стрелял в полицейского и был застрелен в ответ. После чего банда, в которую входит Марк Дагган, принялась жечь магазины, ну и к ней присоединились все остальные банды. И, вот, как я уже сказала, бунт – самое не важное в этой истории, важна реакция на бунт. Первые пару дней английские газеты половину статей о Марке Даггане посвящали цитатам из его родственников о том, какой уважаемый это был член общества и как эти суки полицейские посмели убить такого ангелочка.

Вот, я смотрю «The Guardian», Она описывает одну из сожительниц Даггана, тоже 29 лет, девушку зовут Семона Уильямс, тоже нигде никогда не работала, существует с 3-мя детьми на их пособия. Семона говорит, Семона еще не объяснила своим детишкам, что их папочка мертв: «Как я объясню своим детишкам, что папочку они больше не увидят?» Цитата дословная. Особенно интересно, что детишкам, одному из них 10 лет и, учитывая, что происходит по телевизору, детишка, наверное, уже знает.

Самые храбрые упоминали, что Дагган первым стрелял в полицейского. Но, вот, упомянуть о том, что главным источником денег для покойника и сожительницы являлись, собственно, даже не наркотики, а госпособие на детей. И по одной, собственно, этой причине Дагган явно жениться не собирался, был, ну, моветон.

По мере роста погромов тон либеральных СМИ (а почти все СМИ на Западе либеральные) несколько изменился. Там все начиналось так: «Насилие оправдать нельзя» - эта фраза дежурная шла в начале, после чего шло, собственно, оправдание насилия, и авторы начинали рассказывать, почему погромщики чувствуют себя отвергнутыми обществом, и что им общество должно. То есть все рассказывали, что мы должны сделать для этих ребят, и никто не спрашивал, что эти ребята должны сделать для себя.

«The Guardian» разразилась целой статьей редакционной о том, что во всем виновата проклятая политика министров-капиталистов, которые сокращают рабочие места. Вот интересно, хоть один из погромщиков с BlackBerry в руках когда-нибудь работал?

Вот еще одна типичная статья. Госпожа Батмангелидж, «The Independent»: «Молодые, умные граждане из гетто ищут объяснения, почему они приговорены к темноте, к тьме, где их человеческая сущность не оценена достаточно, чтобы им была оказана помощь? Идите в молодежный центр, - продолжает господа Батмангелидж, - и вы увидите, что персонал там заперся в офисе, потому что молодые люди повсюду расхаживают со своими злобными собаками».

Ну, вот, странное дело. Если государство строит молодежные центры, а молодые павианы превращают их в хлев, наверное, дело не в центрах? Как говорил профессор Преображенский, разруха не в клозетах – она в головах. Госпожа Батмангелидж так не думает, она просит еще больше денег, чтобы построить еще больше центров, в которых разведется еще больше молодых павианов.

Вопрос: почему госпожа Батмангелидж так странно думает? Ответ заключается в том, что она профессионально занимается благотворительностью, профессионально осваивает деньги на заботу вот об этой бедной неприкаянной молодежи. То есть, вот, есть страшный наркотик, на который посадили безработную молодежь, - этот наркотик называется «социальное пособие», с него слезть сложнее, чем с героина. Экспертами по социальной политике при этом являются раздатчики героина. При этом политическая корректность удивительно не соответствует политической реальности. Потому что политическая реальность выражается в том, что уже свыше 100 тысяч англичан подписали петицию, требующую лишить погромщиков пособий. Ну, как? Как может общество содержать тех, кто его громит?

Но я... Может быть, я чего-то пропустила, но я не видела ни одной статьи, в которой черным по белому было бы сказано, что все эти банды живут не на наркотики, а на социальные пособия. Самые жесткие слова в этой истории сказал премьер Великобритании, он сказал «Эти люди думают, что мир должен им что-то, что их права перевешивают их обязанности». И даже сам Кэмерон не стал уточнять, почему эти странные люди думают, что мир им должен.

А, кстати, к вопросу о том, что сказал лидер оппозиции Эд Милибэнд. Он сказал, что у погромов есть сложные причины. А причины эти, цитирую, частично кроются в ответственности родителей, частично связаны с бандами и частично с культурой. Ну, ё-моё, глубина у лейбористского лидера, я просто тащусь!

На самом деле, вот, все эти репортажи с улиц Лондона мне страшно напоминали репортажи из горячих точек, потому что за последние 10 лет с 11 сентября есть нерушимый канон либерального репортажа об исламских фундаменталистах. То есть, есть ребята, которые режут неверных, потом этих ребят мочат, потом приходят неверные с телекамерой и рыдающая семья рыдает на видеокамеру, как кровавый натовский режим ни за что, ни про что убил мирного жителя. Это такое правило игры: «Мы будем резать неверных. Когда неверные ударят в ответ, мы будем плакать в их телекамеру».

И вот я все думала, когда эта замечательная история вернется в Европу, и она вернулась: вот, мы будем стрелять в полицейских, а потом мы встанем перед телекамерой и пожалуемся, что нашу человеческую сущность недостаточно уважают.

Кстати! О неуважаемой человеческой сущности. Вот этой вот госпоже Уилсон, сожительнице гангстера 29 лет с 3-мя детьми, она – студентка университета Миддлсекса. Вот, я хотела бы узнать, в какую эпоху и в каком обществе 29-летняя сожительница гангстера с 3-мя детьми могла бы за деньги налогоплательщиков учиться в университете? Вот, эти ребята жалуются, что общество их бросило.

Кстати, еще такое маленькое отступление. Я, вот, тут на прошлой неделе рассказывала про Кущевскую и поведение людей, которые деградировали до уровня обезьян. Ну, конечно, могу счастливо вам сообщить, что это происходит не только в Кущевке, но и в Лондоне. Но такой очень интересный момент. Есть самая знаменитая исследовательница поведения шимпанзе – это Джейн Гудолл, которая там с ними в Кенийском национальном заповеднике, там, надцать лет жила в стае. И там была такая, очень интересная история, которая заключалась в том, что 8 лет госпожа Гудолл не наблюдала особой агрессивности среди шимпанзе. То есть это вообще агрессивное животное с четко выраженной иерархией, с лидером, который отнимает у всех банан. Но, вот, бананы отнимали, а яички не откусывали. Вдруг через 8 лет начали откусывать яички. Знаете, почему? Потому что их начали кормить нахаляву.

Итак, возвращаясь к приматам в Лондоне. Вот такой внутренний Хамас. «Поняли, суки? Мы тут, в натуре, ваши жертвы, а кто это не признает, того порвем на хрен. Мы вас ненавидим, а вы нам должны». И, вот, как я уже сказала, все обсуждают, что мы должны сделать для них, а никто не обсуждает, что они должны сделать сами. И все говорят про вопиющую несправедливость современного социального устройства, и я должна сказать, что оно, действительно, вопиюще несправедливо. И вопиющая несправедливость заключается в том, что у работающего человека берут деньги и отдают их гангстеру Даггану, что у работающего человека берут деньги и строят на них молодежный центр. И что если ты – мать-наркоманка с 5-тью детьми, то у тебя будет, на что жить, а если у тебя нормальная семья, муж и работа, то дай бог тебе содержать 1-го ребенка и, выбиваясь из сил, платить налоги.

И проблема заключается в том, что, вот, у господина Даггана, гангстера было 4, а то и 5 детей, причем, ему было 29 лет, так что вы понимаете, он бы еще наплодил. Вот, зуб даю, что у полицейского, который его убил, был 1 ребенок. И если в 1-м поколении у нас один Дагган на 1-го полицейского, то во 2-м поколении, знаете, как-то уже совсем много Дагганов получается.

И все, что случилось в Лондоне, на мой взгляд, было бы невозможно, например, в Сингапуре. Потому что в Сингапуре нет пособия по безработице, и поэтому там нету 20 и 30 процентов безработных. И потому, что гетто там нету. Там есть менее успешные группы населения, например, малайцы, но гетто при этом тупо запрещены, потому что все, в любом квартале не может быть больше 25% малайцев и 13% индусов. Но уж, конечно, если бы в Сингапуре кто-то вздумал в знак протеста против того, что ему дают мало халявы грабить витрины, то вряд ли бы местная пресса ему сочувствовала.

О Сингапуре я вспомнила вот почему. На прошлый эфир один из слушателей присылает мне вопрос, который я процитирую: «Должен признаться, мне совсем не по душе сингапурская модель. То есть я полностью согласен с тем, что жизненно необходимо повышать уровень дохода населения, но мне претит от страны, где все как муравьи слушаются приказов сверху, и единственный мудрый руководитель решает, как всем жить. Вместе с тем нельзя не согласиться, что Ли Куан Ю очень мудр». Собственно, эти слова полностью отражают мое собственное ощущение от Сингапура, это очень печальная проблема, потому что, в общем, то поколение российских интеллектуалов, к которым я принадлежу, они выросли с оглядкой на современный Запад и на 2 главные ценности, которые нам всегда говорили «Вот, супер, без них никуда», - демократия и свобода слова. Вот, нам всегда говорили: «Вот, есть замечательный Запад – там выборы всеобщие, там пресса свободная».

Сейчас в результате всеобщих выборов и свободной прессы возникает несколько проблем. Потому что в результате свободной прессы оказывается, например, что где-то там 30% американцев думает, что правительство может быть как-то причастно к 11 сентября. Это, простите, очень больное общество, это общество, в котором кучка маргиналов, больше того, исламистов, врагов этого общества сумела навязать значительной части общества свою точку зрения под видом «Давайте обсудим». Давайте обсудим, земля плоская или земля круглая? Давайте обсудим.

Другой пример. Россия, которую никто не называет свободным и справедливым государством. Вот, есть в России некая группа людей, которая искренне считает, что каждый сидящий на скамье подсудимых невиновен. С точки зрения этих людей Путин взрывал дома в Москве, лично убил Политковскую, разбил самолет Качиньского, устроил резню в Кущевке. Там возникает вопрос: где кончается критика коррумпированного диктатора и где начинается паранойя?

Ну и, собственно, третий пример, о котором я и сейчас говорю. Вот, есть Европа. И в этой Европе в XIX веке Томас Маколей – это известнейший британский историк, член парламента, кстати – писал, что всеобщее избирательное право не совместимо с цивилизацией. Ну, вот, попробуй сейчас это пойди напиши, когда приматы в Лондоне громят магазины. Попробуй, да? Приматам не надо предоставлять избирательного права, пока они не стали людьми. Накинуться, задушат, скажут, что фашист, негодяй, ретроград. На минуточку у меня такой вопрос, где всеобщее избирательное право приводило к процветанию? В нищей Африке после деколонизации? Там оно мгновенно кончалось резней и диктатурой. В богатой Европе? Ну, слушайте, понадобилось всего несколько десятилетий, чтобы с помощью всеобщего избирательного права свести вековое преимущество Европы на нет. И там оно превращается... Кончилось появлением бюрократии, которая забирает деньги у тех, кто их зарабатывает, превращает эти деньги в наркотик социальной помощи и сажают на него бедных, чтобы они никогда не научились зарабатывать.

Вот у меня вопрос. Вот, есть некая точка зрения, которая, ну, не выдерживает проверки фактами или, по крайней мере, является сомнительной хотя бы с точки зрения Маколея. Но вот она в условиях свободы слова стала общепринятым мнением и общепринятой политической реальностью. И мне скажут, что это и есть свобода слова: вот ты высказываешь одно мнение, вот противник твой высказывает другое, а в результате вашего спора рождается истина.

Маленькая проблема заключается в том, что свобода слова действует только в научных дискуссиях. Вот, в конце XVIII века была такая, замечательная научная дискуссия между Бертолле (это знаменитый химик, изобретатель Бертолетовой соли) и неким Жозефом Луи Прустом, другим химиком. Потому что Бертолле считал, что химические элементы могут соединяться в любой пропорции, а Пруст считал: «Нет, только в определенной». 8 лет Пруст доказывал, что он прав. Через 8 лет Бертолле говорит: «Да, ты знаешь, Пруст, ты прав. Я был не прав».

Но это научная истина. С социальными истинами дело обстоит по-другому, потому что для большинства людей те взгляды, которые они высказывают, связаны с их положением внутри общества. Они, эти взгляды не существуют сами по себе, ни функция от их окружения или функция от их каких-то психологических комплексов.

Ну хорошо, ты приходишь в суд, который взял деньги за освобождение гангстера, начинаешь доказывать суду, что это гангстер. Ноль внимания, фунт презрения. Или, там, представим себе, что консерватор спорит с упоминаемой мною госпожой Батмангелидж, доказывает, что «вот, общество выделило 1 миллион на молодежные центры, а там устроили свинарник. И если общество выделило 2 миллиона на молодежный центр и там устроили свинарник, то не надо выделять 3 миллиона. Надо подумать так, как получается, что строят нахаляву молодежные центры, а получаются свинарники».

Ну, вот, представляете Ольгу Слуцкер? У нее существуют фитнес-центры, которые она строит за деньги, ходят туда за деньги. И почему-то никакого свинарника там не образуется.

Ну, понятно, что с госпожи Батмангелидж будет как с гуся вода, потому что она вздохнет и объяснит, что бедным, отчужденным подросткам нужно обязательно за 3 миллиона. И когда нам говорят «Говорите все – правда найдет дорогу», вот, не получается. Потому что история науки, действительно, состоит из того, что приходит человек, говорит, что земля не плоская, а круглая. И рано или поздно это пробивает себе дорогу. А, вот, история человеческого общества состоит из того, что приходит фанатик и навязывает свою идею людям.

Вот есть благополучная Римская империя, там стоики, эпикурейцы. Вдруг появляется группа людей, которая сообщает, что у них тут кого-то распяли на кресте и он воскрес. И эти люди готовы умирать и готовы убивать. Стойки эпикурейцы – они как-то не готовы умирать и убивать. И все, рушится великая Римская империя и на несколько сотен лет мир погружается во мрак.

И, вот, точно также государство, да? Может заботиться либо о частной собственности, либо о бедных. И в XVII-XVIII веке, наконец, в Европе появляется государство, которое заботится о частной собственности, и мир идет по пути прогресса. И вдруг появляется Карл Маркс, кстати, живет в этом же самом Лондоне, нищий, но обязательно со слугой (у нас освободители человечества без слуг не живут), на деньги живет капиталиста Энгельса (опять же освободители человечества на жизнь сами не зарабатывают), и не то, чтобы просто Маркс жил на деньги, которые Энгельс ему давал, он жил на деньги, которые Энгельс зарабатывал. Потому что Карл Маркс плохо знал английский, но при этом он числился английским корреспондентом «New York Daily Tribune». Идея была такая, что Энгельс будет писать, а Маркс будет получать зарплату. Вот этот человек, который забирал деньги за то, что писал Энгельс, рассказывал про капиталистов плохих, которые забирают прибавочную стоимость.

И все. И оказывается, что когда вам говорят, что капиталисты плохие, они грабят бедных и надо все поделить, этому нечего противопоставить, потому что доказательство того, что если вы сейчас будете делить собственность, то в конечном итоге вы сделаете плохо самим бедным, оно, знаете, как-то слишком долго и для бунта, и для избирательной кампании.

И получается проблема, потому что 80% интеллектуалов, начиная с конца XIX века, - это, ведь, такие Карлы Марксы. У них гораздо больше общих психологических черт с бездельником, громящим лавки, чем с инженером или бизнесменом. Потому что свобода прессы свободой прессы, но 80% людей, которые пишут в той же западной прессе, имеет свои большие тараканы в голове и они хотят все объяснить, почему они такие хорошие и умные и не такие богатые как Уоррен Баффетт или Михаил Фридман.

И проблема заключается в том, что система не регулируется сама – она экологически оказывается неустойчивой. Демократия – это не устойчивая вещь. Она не устойчивая вещь где-нибудь в Африке, она оказалась неустойчивой вещью и в Европе. Она не обладает способностью к регулированию – так не происходит, что, вот, бездельников становится все больше, государство беднеет, после чего халявщики говорят «Ой, ё-моё, нас тут много, давайте проголосуем за то, чтобы государство распределило меньше». Там положительная обратная связь: чем больше халявщиков, тем больше они требуют.

Теперь вы меня спросите «А что вместо этой системы? Если общество не может регулировать себя само, в том числе демократическое, то где возьмется регулятор? Кто повесит кошке на шею колокольчик? Не, там, товарищи же типа Дювалье или Маркоса, или типа российской системы?» Есть некоторые другие системы. Первая называется «представительный образ правления», когда голосуют собственники и, причем, этих собственников много. Потому что 2-е не менее важное, чем 1-е. Потому что если собственников мало, они закрепляют свои преимущества неконституционным путем – это то, что происходило, например, в Латинской Америке или в олигархической России. И, вот, 2 страны, которые развивались в XIX веке лучше всего (это Великобритания и Америка), были устроены представительным образом правления.

Есть вторая система – просвещенный абсолютизм. Вы мне скажете «А как же отличить просвещенного деспота от тирана?» Ответ: «Глазами». Отличие Екатерины II от Петра III видно невооруженным взглядом, отличие Ли Куан Ю от Путина заключается в том, что первый поднимает ВВП на душу населения в 40 раз, а второй строит дворец в Геленджике. Это, вот, как вопрос, да? «А как отличить чемпиона мира от наркомана, который валяется в канаве?» Ответ: «По результатам соревнований». А наркоман, вот, тоже говорит, что он – чемпион. Ну хорошо, кроме него это кто-то говорит?

И вы мне скажете, что эти 2 режима тоже неустойчивы, что просвещенный абсолютизм увеличивает число собственников, смягчается и переходит в демократию. Что это, знаете, такой бустер для ракеты на коротком историческом отрезке, первая ступень.

А вот это самая главная вещь, которую я хочу сказать, потому что у нас почему-то считается, что хорошо бы, чтобы все человечество было едино, чтобы была ООН, всемирное правительство, чтобы все друг с другом не воевали и так далее. Вот, история человечества как раз заключается в том, что саморегуляция системы возможна только на надгосударственном уровне.

Вот, был замечательный Китай XII века, который был очень совершенной для своего времени страной. И вдруг его стала обгонять драная нищая Европа. Вот, у вас есть Европа бюрократическая, мультикультурная, со свободой СМИ, и вдруг ее начинает обгонять опять Китай и Сингапур. Каждое человеческое государство, которое развивается не равновесно. Равновесным является только застывшее общество – вот, приехал Лаперуз в Австралию и нашел, наверное, там дикарей, которые были равновесны.

Еще раз, ни одно из более или менее хорошо устроенных обществ – то есть это просвещенный абсолютизм, это представительное правление с широкой базой, это богатая демократия – не являются устойчивым, потому что в своем развитии они отрицают сами себя. Но поскольку кроме внутреннего развития общества есть еще и внешняя конкуренция, то пока человечество двигалось вперед. И, похоже, в ближайшие несколько десятков лет оно будет двигаться вперед не на Западе. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», 3-летие российско-грузинской войны, у меня много вопросов, смсок по этому поводу. Ну что тут сказать? Во-первых, Грузия имеет самый главный недостаток, Грузия эту войну проиграла. Все остальное – это, в общем-то, рассказы в пользу бедных. Правда, и Россия эту войну не выиграла. Во всяком случае, если стратегическая цель войны была повесить Саакашвили за яйца, то мы ее не достигли. Самое интересное для меня не то, что говорят российские СМИ по этому поводу, тем более официальные, потому что как-то еще в момент самой войны было ясно, что тут, как выразился один мой приятель, происходящее выходит за рамки базисной теории феодализма. Самое интересное, мне, кстати, как раз за 3 года прошедших – реакция Европы, вещи типа доклада Тальявини, где написано «с одной стороны, с другой стороны»: «Вот, знаете, вот русские говорят, что войну начала Грузия, а Грузия говорит, что войну начала Россия. А мы не знаем». Ну, я представляю себе, как госпожа Тальявини пишет доклад по поводу начала Второй мировой войны. Вот тут немцы говорят, что начала Польша, поляки говорят, что начали немцы, но мы не знаем. На самом деле, с таким подходом Вторая мировая не началась бы, потому что, собственно, Вторая мировая началась, действительно, не от того, что немцы напали на Польшу, а от того, что Англия и Франция сказали «Не, ребята, мы этого не потерпим».

Вот это тоже такое, очень хорошее свидетельство падения Европы, потому что это, вот, вот та же самая история как про Марка Даггана. Вот тут его невеста говорит, что он был очень хороший парень, а полицейские говорят, что он был плохой парень. А где правда, мы не знаем.

Это очень хорошая история, которая показывает, что релятивизм не является объективностью. Есть случаи, когда все относительно, там, ссорятся муж с женой, ты не знаешь, кто прав, кто виноват – все хороши. А есть, допустим, случай, если у вас, скажем, труп образовался и Вася говорит, что труп образовался – его убил Петя, а Петя говорит, что это сделал Вася. То как-то нельзя сказать, что истина находится посередине.

Вот, есть 2 страны, Россия и Грузия, и есть Саакашвили, 2004-й год, который приезжает сразу после своих выборов к Путину, полный желания и надежд наладить отношения с Россией, даже молился он в церкви перед встречей с Путиным. И встреча прошла очень успешно, но на этой встрече сказал Путин Михаилу Саакашвили: «У вас там есть госминистр безопасности Хабурдзания – вы его, пожалуйста, оставьте. Хороший парень». Саакашвили приехал обратно и уволил Хабурдзанию. Вернее, даже не уволил – он его назначил замминистром юстиции или замгенерального прокурора (я, честно говоря, не помню). Собственно, не по вражде к Путину, а исключительно потому, что Саакашвили проводил в стране потрясающие реформы. Они не могли проводиться с местными Нургалиевыми во главе. Там сейчас в Грузии доверяют полиции 87% населения, там сейчас количество преступлений на 100 тысяч – 7 штук. В то время как, скажем, в Англии – 40, и в Австрии 40 где-то.

И, вот, все эти реформы не могли быть, понятно, проведены вот с теми людьми, которые, ну, ездили в аэропорт провожать воров в законе, торговали должностями. Поэтому Хабурдзания был уволен. Очень это было воспринято тяжело в России как личное оскорбление. Также как личное оскорбление было воспринято свержение Абашидзе. Но, опять же, нельзя ничего сделать, никакие реформы нельзя проводить в стране, если в Кобулети стоит фабрика по переработке героина.

Андрей Николаевич Илларионов говорит, что вот именно после свержения Абашидзе был издан секретный указ о борьбе с Грузией. Ну, этого секретного указа никто не видел, но ясно, что после этого стали происходить теракты. В 2005 году взрывались ЛЭП, взрывалась железная дорога. И поймали грузины тех людей, которые это делали. Это были осетины, но их тренировал офицер ГРУ, которого звали Бойко. Этого Бойко тоже поймали, но в знак доброй воли отдали России.

Следующая история была, если не ошибаюсь, когда поймали какого-то парня, которого запустили с Северной Осетии убить эмиссара Масхадова, живущего в Грузии. Этого парня тоже поймали, перевербовали, отправили обратно с тем, чтобы записать тех офицеров ФСБ, которые дали ему это задание. И каково же было удивление грузин, когда офицеры ФСБ потребовали на этот раз убить начальника антитеррористической службы. Ну, в общем, опять скандала не было, опять грузины это молча проглотили, только, вот, послали пленку российским спецслужбам со словами «Ну, ребят, чего ж вы делаете-то?»

Скандал был уже в следующий раз, когда арестовали 4-х офицеров ГРУ, которые занимались шпионажем, занимались крайне непрофессионально. Ну, такие просто Анны Чапман в штанах. Там грузины записали все: как они звонили своему куратору Синицыну. Это, кстати, тот самый Синицын, которому сейчас звонили вот эти фотографы арестованные. Ну, просто для начала, ну, давайте хоть господина Синицына, который сидит в Армении бог знает с какого года и которого уже, наверное, просто и ЦРУ, и грузинские спецслужбы знают как облупленного, ну, давайте хоть его заменим, да? Вот, как Анну Чапман давайте его пристроим в какой-нибудь банк.

Ну, тогда после ареста этих офицеров ГРУ начался, помните, форменный скандал, крики «Да кто мог посметь сказать, что у нас офицеры ГРУ занимаются шпионажем?» Ну, конечно, они цветочки собирают. Начались запрещения грузинского вина, авиасообщений. Все время это сопровождалось финансированием всяких странных грузинских оппозиционеров в кавычках типа Георгадзе. И, помните, была такая замечательная история, когда за пару лет до войны в Гори уронили ракету, и это была такая пробивка, посмотреть как мир будет реагировать, потому что уронили ракету и сказали, что, типа, грузины сами выкопали ямку. И мир реагировал как надо, он сказал, что «да черт его знает – может, грузины выкопали ямку, может, русские уронили ракету. Да ну, к черту. Не интересно».

Дальше была вот эта вот знаменитая история, когда Владимир Владимирович по словам Саакашвили сказал «Мы вам устроим Северный Кипр». Тут в интервью Дмитрий Анатольевич сказал, что это Саакашвили врет. Ну, поскольку это Владимир Владимирович, якобы, говорил Де Хооп Схефферу, генсеку НАТО, то, наверное, генсеку НАТО лучше виднее. Опять же, дальше уже, в 2008 году нарастает напряженность уже непосредственно на осетинской границе.

А, кстати, надо сказать, что, ведь, мы построили базы военные и в Осетии, и в Абхазии. И напомню, что в мае мы туда послали железнодорожные войска в Абхазию, которые ремонтировали пути, по которым должна была передвигаться военная техника. А потом Саакашвили на нас предательски напал. И все это была большая напряженность в отношениях. Саакашвили говорит, что он пытался встретиться с Медведевым, но тот после Астаны избегал с ним встречи. Медведев в своем интервью «Эхо» сказал, что наоборот, он пригласил после Астаны Саакашвили в Сочи, но вот тут в Грузию приехала Кондолиза Райс и, типа, дурно повлияла на Саакашвили. Ну, тут уже мы все свидетели, потому что достаточно известно, что Кондолиза Райс как раз призывала грузин не поддаваться на провокации России. То есть как-то, вот, попытка свалить все это на темные силы – ну, я не думаю, что администрация Обамы, в которой Райс уже не работает, найдет это убедительным.

Дальше начинается самое интересное – дальше с 1-го августа начинаются перестрелки, российские войска проводят учения, причем либо на границе с Южной Осетией, либо, по многим свидетельствам, внутри Южной Осетии. Причем, им раздают листовки, как бить грузинских фашистов. Причем, Кокойто объявляют эвакуацию Цхинвали, заявляют, что «мы нанесем ответный удар – у нас есть чем». Ну, конечно, такие режимы как Кокойты всегда наносят ответные удары – вот, Сталин наносил ответный удар проклятым финнам, Гитлер наносил ответный удар полякам как известно. И что самое интересное, начинают идти через границу с Осетией добровольцы для отражения грузинской агрессии. Я пытаюсь вспомнить, какое количество раз Россия позволяла вооружаться своим гражданам.

Вот у нас тут в Сагре трое мужиков постреляли отряд карателей, и то их чуть не посадили. А тут спокойно через границу, да еще кавказскую, да еще горячую идут добровольцы. Причем, это, в основном, не добровольцы – это, в основном, люди 58-й армии. И что делает Саакашвили? Саакашвили по его словам пытается дозвониться до Медведева, ему говорят «Через месяц поговорим».

Что делает Медведев? Медведев, по его словам, опять же, сказанным нам в интервью «Эхо», что, типа, не понимал, насколько это серьезно. Ну, это довольно странно, потому что он – главнокомандующий, и, вот, его армия проводит учения по обороне от грузин и раздаются листовки о том, как отражать грузин, а главнокомандующий не знает, что это серьезно.

Итак, вот, не могут они созвониться. Что делают грузины дальше? Грузины посылают госминистра по урегулированию конфликтов, господина Якобашвили в Цхинвали. Он приезжает сначала 5-го, потом 7-го буквально накануне войны. С ним должен приехать российский посол, но российский посол не приезжает, потому что говорит «У меня пробило колесо». Якобашвили говорит «Ну, поставь запаску», посол отвечает, что «вы знаете, и запаску пробило». Якобашвили приезжает один, он встречается с Кулахметовым (это командующий миротворцами), Кулахметов отвечает, что у нас сепаратисты вышли из-под контроля. Кулахметов не может организовать встречу с Кокойты, якобы. Но простите, если у нас Кокойты вышел из-под контроля, чего ж мы за него воевали потом? И рекомендует Саакашвили одностороннее прекращение огня.

Очень интересно, что происходит дальше, потому что Якобашвили уезжает, думая, что Кокойты нет в Цхинвали (Кулахметов говорит, что Кокойты нет в Цхинвали). А, на самом деле, Кокойты есть в Цхинвали, они вместе с Кулахметовым выходят к собравшимся журналистам и говорят «Мы достигли договоренности о переговорах». То есть это такая, очень хорошая история, которая показывает, какая страна действовала добросовестно, а какая страна действовала недобросовестно.

Саакашвили прекращает огонь по просьбе российского командующего миротворцами. И тут около 11 часов грузинам, по их словам, Саакашвили по его словам, происходит 2 вещи. Во-первых, начинается шквальный артиллерийский огонь по грузинским селам в Большой Лиахве, в ущелье Большой Лиахве. А это грузинские села, которые расположены вокруг ТрансКАМа, и ТрансКАМ – это единственная дорога, по которой могут идти из Рокского тоннеля до Гори танки. То есть если вы хотите завоевать Грузию, то вы должны идти по этой дороге – вы не можете идти танками по Зарской дороге, она слишком узенькая и некрасивая.

И одновременно, по словам грузин, к Рокскому тоннелю подходит российская бронетехника. Ну, Россия говорит, что Саакашвили врет, что не было никакой бронетехники, что появилась она чуть ли не через несколько дней. Но известно, что опубликованы переговоры ночные. Вы скажете, они – подделка. Тогда я вам скажу, ну, вот, вам свидетельство стороны, которая уж никак не может считаться благорасположенной к грузинам, вот свидетельство телеоператора канала «Звезда» Альгиса Микульскиса – это вообще очень интересный парень, это телеоператор «Звезды», вернее, корреспондент «Звезды», которого взяли на работу на этот военный канал буквально за несколько дней до войны. И послали почему-то сразу на Кавказ.

Это как раз тот парень, который пишет потом в своем ЖЖ о том, как грузины пачками резали детей, насиловали женщин, сжигали церкви вместе с осетинскими девственницами, находящимися внутри. И вот этот парень, он оказался в момент обстрела Цхинвали с другого конца Цхинвали и он поехал к Джаве. И, вот, он еще до рассвета в 3-4 часа ночи приезжает к Джаве, и видит колонну российской бронетехники, которой он очень обрадовался. Причем, он об этом пишет в своем ЖЖ, потому что его начали бомбить вместе с колонной, причем летели самолеты, он сначала решил, что это российские самолеты, потом оказалось, что они грузинские, они бомбят эту колонну. Ну, если в 3-4 часа утра российская бронетехника была в Джаве, то, значит, как-то намного раньше началось ее продвижение, намного раньше, чем нам говорят начался приказ о войне. Тем более, что с этой колонной еще другая проблема – о ней говорит и Теймураз Мамсуров, глава Северной Осетии. Только он сказал на следующий день, 8 августа, что это грузины разбомбили мирную колонную с гуманитарной помощью.

У меня вопрос. Во-первых, если Цхинвали эвакуирован, зачем туда везти гуманитарную помощь? Во-вторых, ну, покажите мне это изображение мирной колонны, которая ночью шла и была зачем-то разбомблена.

Теперь нам говорят, что Россия вступила в войну на следующий день, что это приказал президент Медведев и что это произошло, и что причиной были убитые российские миротворцы и там 2 тысячи осетинских трупов, которых потом не оказалось. Дело в том, что там же было не только 2 тысячи осетинских трупов, которых потом не оказалось, и число которых сначала Бастрыкин сказал 134, потом добавил. Там же были все эти рассказы о том, что грузины жгут детей, бросают их под гусеницы танков. И так было довольно странно, потому что 8-е число, утро, люди во Владикавказе под камеру все это рассказывают, они в Цхинвали не были. Но они рассказывают все эти страшные вещи, которые потом совершенно не подтвердились. Вопрос, что происходило 7-го на самом деле, вечером? Грузины говорят: «Мы обстреливали город снарядами, не «Градом», что не есть хорошо, потому что снаряды – это не ракеты с точечным наведением, они тоже точно не падают. А «Градом» мы обстреливали, типа, по соседству». Вопрос, верить или не верить грузинам. Опять же, у нас есть свидетельства людей, находящихся в самом городе. Вот, например, свидетельство корреспондента «Известий» Юрия Снегирева, который, когда начался обстрел, вышел на крышу гостиницы и, как вы понимаете, и смотрел, как бьет «Град» и как бьет артиллерия. Как вы понимаете, если бы «Град» в этот момент стрелял по городу и по гостинице, то не очень-то ты выйдешь на крышу.

Что происходило дальше с господином Снегиревым? Он пошел спать. Проснулся от того, что во дворе строились грузины. И когда во дворе строились грузины, он, все-таки, решил из гостиницы выметаться. И, вот, когда он уехал из гостиницы, во дворе которой строились грузины, тут в нее начали попадать, по словам Снегирева, снаряды. Очень интересное свидетельство, потому что, естественно, возникает вопрос: ребята, а, как бы, если в гостинице до того как в ней построились грузины, снарядов не попадало, то чьи же были снаряды, которые начали попадать в гостиницу, когда во дворе ее построились грузины? И стреляла ли в ту самую ночь по городу исключительно грузинская артиллерия или исключительно грузинские мины? Второй вопрос еще более важный, потому что мы знаем, что и 8-го утром попытки выбить грузин из города, вот тот самый бой, в котором участвовал капитан Денис Сидристый, и 9-го, когда грузины сумели отразить российскую колонну бронетехники. И 8-го, и 9-го обе попытки закончились неудачей: российские войска в непосредственном столкновении с грузинскими войсками, в боевом столкновении оба раза, к сожалению, потерпели поражение. Мы также знаем, что выбило грузин из города – многочисленные свидетельства – бомбы. На улицах стояли грузинские танки, рассказывают нам немногочисленные оставшиеся жители Цхинвали, вот потом мы ушли, пережидая бомбардировку, а потом на месте этих грузинских танков... Они валялись с оторванными башнями, дымились воронки от бомб. Ну, вопрос возникает: а если грузинские танки стояли в городе, то чьи же были бомбы, которые падали на грузинские танки? И какое количество мирных людей погибло при этом?

Есть еще российское утверждение, что мы начали войну потому, что грузины убили миротворцев российских. Но есть множество свидетельств того, что происходило с российскими миротворцами. Вот, я могу процитировать человека, которого зовут Инал Плиев – это человек из местного осетинского Министерства правды, который как раз рассказывал про девственниц, заживо сожженных в церкви, и он сам рассказывает, что когда появились грузинские танки, он побежал в расположение миротворцев. Забежал он в миротворческий городок, и там он укрывался – он почему-то не воевал в этот момент против грузин. И где-то у меня тут замечательная цитата, которая заключается в том, что «мимо прошли грузинские танки, оставив, как выражается Плиев, оставив миротворцев на десерт». И много таких свидетельств, которые заключаются в том, что миротворческие городки не трогали, и много других свидетельств, которые повествуют о героических российских миротворцах, которые начали стрелять по грузинским танкам. Вот, «Комсомолка» повествует о миротворце Сергее Кононове, который в то время, как грузинские танки шли мимо, начал по ним стрелять. Вот, Андрей Илларионов считает, что первый российский миротворец был убит утром 8-го числа, то есть гораздо позже, чем начались реальные боевые действия самой России. Но могу точно сказать, что, во всяком случае, первый грузинский миротворец был убит еще 6-го. То есть если надо начинать воевать за миротворцев, то, наверное, грузины тоже должны были иметь право начать воевать за своих миротворцев.

И, собственно, это было тогда, это было 3 года назад и, в общем, то, что мы видим сейчас, - это продолжение того же самого. Мы видим все того же полковника Синицына или я не знаю, какой у него чин, который сидит в Армении. Мы видим теракты против Грузии. Грузины обвиняют в этом российского майора Евгения Борисова, в подготовке диверсионных групп. Американцы тоже уже обвиняют этого самого Борисова. По поводу некоторых из этих терактов, например, взрыва бомбы у американского посольства, Лаврову в апреле говорила госсекретарь США. Мы видим финансирование грузинской оппозиции, вплоть до попыток вооруженного восстания. И то, что это исключительно глупые попытки, это, в общем, я бы сказала, глупость исполнения не извиняет замысел. И, в общем-то, даже то же самое дело фотографов (ну, вот, я так себе представляю) – ну, зачем нужно узнавать маршрут передвижения и график президента Саакашвили? Ну, единственное – для покушения на него. Никаких других причин узнавать это я не вижу.

И как я уже сказала, все это очень печальная история, на мой взгляд. Россия, слава богу, пережила, то есть Россия не скатилась в результате этой войны к... Ну, могло быть гораздо хуже. Грузия, как мы видим, ее тоже пережила, для Грузии это очень тяжелый удар. Потому что, во-первых, Грузия потерпела поражение в войне. И это такие вещи, которые просто ни с чем не смываются. Грузия потеряла очень много инвестиционной привлекательности, потому что любой человек, который пытается инвестировать в Грузию, какие бы вы замечательные ему не предлагали условия бизнеса, он всегда сразу вспоминает: «А, вот у Грузии нет части территории. А, вот у Грузии тут стоят такие ребята. А, вот, в 40 километрах от Тбилиси стоят войска».

То есть если считать вред, причиненный Грузии, он велик. Если считать пользу, добытую России, ну, как-то я ее не вижу. Нельзя сказать ни об одном. Вот, мы очень часто говорим «Грузия» и «Южная Осетия», употребляем эти слова через запятую. Надо понимать, что это 2 очень разных режима, что, собственно, еще до войны Грузия переживала экономический рост и поразительный рост социальной ответственности государства. В Южной Осетии деньги куда-то пропадали, а вместо этого всем рассказывали, что, вот, воды нет, потому что грузины перекрыли водопровод. И сейчас мы видим, что те 30 тысяч беженцев из Южной Осетии, которые в результате этнических чисток переселились, получили каждый новый домик, а в Южной Осетии, ну, если считать, что там осталось 80 тысяч человек и если считать, что там выделили всего миллиард на Южную Осетию (а там выделили, конечно, значительно больше), то это республика, которая больше всего получила на душу населения, но условия жизни в Грузии и Южной Осетии, как мы видим, немножко разные. Всего лучшего, до встречи через неделю.