30-летний Станислав Буянский - пожалуй, единственный, кто знает почти все о преступной связи высшего руководства прокуратуры Мособласти с воротилой игорного бизнеса Иваном Назаровым. В эксклюзивном интервью Life News Буянский рассказал все, что может говорить, не нанося ущерба следствию. По его словам, за решеткой на данный момент оказались лишь мелкие рыбешки – Владимир Глебов и Дмитрий Урумов, но реально в прокурорской группировке было гораздо больше чиновников-силовиков.
Станислав готов идти до конца, чтобы добиться справедливости
Буянский ушел из прокуратуры после громкого скандала: он якобы залез на дачу к президенту Дмитрию Медведеву и там был схвачен сотрудниками ФСО.
Станислав Геннадьевич называет эту историю бредом, он говорит, что эта легенда была лишь предлогом для увольнения с работы.
- В мае прошлого года я уволился с должности заместителя прокурора Московской области в связи с тем, что не хотел мириться с беспределом, который творится в органах прокуратуры, - рассказал Буянский в интервью Life News. - С приходом к руководству Мособлпрокуратуры Александра Мохова и Александра Игнатенко она стала выглядеть как централизованный орган, но не в части надзора за исполнением закона, а в части выстраивания модели коррупционной системы.
Она была пропитана, начиная с низов и заканчивая верхами, коррупцией. Всем этим руководил Игнатенко Александр Николаевич – первый заместитель прокурора. Хотя и прокурор области Мохов Александр Михайлович был в курсе всей этой ситуации, и все это происходило с его согласия.
Я не хотел вливаться в эту систему, работать с этими людьми, не хотел совершать те же преступления, что и они, и я уволился.
- А личность Ивана Назарова Вам знакома?
- Да, безусловно. Назаров появлялся в прокуратуре Московской области. И у него были тесные отношения с Игнатенко, с Урумовым Дмитрием Исааковичем – со многими прокурорами районного звена. Я сам тоже был с ним знаком, пересекались на каких-то мероприятиях. У каких-то руководителей прокуратуры были дни рождения, и там я видел Назарова.
- Насколько известно, Назаров к организации этих праздников имел непосредственное отношение.
- Да. К счастью, я был только на одном таком празднике – на дне рождения Игнатенко. И конечно, меня он впечатлил и по уровню выступавших артистов, и по уровню яств, которые были на столах. Достойно. Но недостойно, наверное, сотрудника прокуратуры.
- Как Вы узнали о тесном сотрудничестве Назарова с Игнатенко и другими прокурорами? Как долго продолжалась эта связь?
- Меня назначили в августе 2009 года. Но так получилось, что назначение было долгим. Его направлял предыдущий прокурор. Поэтому я был в этой группе чужим, и, когда меня все же назначили, Игнатенко обозначил, познакомил: «Вот это Иван Назаров». Так и я узнал о его существовании. Хотя я его и ранее видел.
С подачи Станислава Буянского в «игорном деле» прокуроров впервые прозвучало имя Артема Чайки. Дескать, Назаров был всего лишь мелкой сошкой, а руководил всем не кто иной, как сын генпрокурора. Сейчас засекреченный свидетель старается не распространяться на эту тему.
- Мне неизвестно, какую роль играл Артем Чайка в этом сообществе, - говорит он.
В общем-то Буянскому есть чего бояться: один из свидетелей - бывший водитель подельника Ивана Назарова - уже мертв. Алексея Прилепского обнаружили убитым в Подмосковье вскоре после поимки главных фигурантов дела.
Буянский, в отличие от шофера, взят под охрану. Даже во время нашей с ним беседы экс-прокурора стерегли несколько крепких парней, то и дело заглядывавших в камеру - уж не бомба ли.
Буянский, хоть и неохотно говорит на камеру о связи Артема Чайки и заместителя генпрокурора Юрия Синдеева, видимо, что-то все же слышал о последнем и о его влиянии.
- Поговаривают, что Вы тоже стали жертвой Синдеева?
- Наверняка я кого-то не устраивал, - после короткой паузы осторожно отвечает Станислав Геннадьевич. – Меня предупреждали, говорили, чтобы я закрыл глаза на тот беспредел, который творится.
- По версии следствия, Урумов получил от Назарова за крышевание казино около 15 миллионов рублей. Насколько это реально? Какие суммы вообще проворачивались в этом бизнесе?
- Я не могу судить о суммах. Я сам их не видел. Но денежные потоки проходили. Могу отметить, что уровень того же задержанного Урумова или Глебова не намного больше, чем уровень других прокуроров – недавно освободившего должность одинцовского Романа Нищеменко или серпуховского Олега Базыляна или прокурора города Озеры Дрока. Эти лица совершали не менее, а может, даже более преступные действия, чем Урумов или Глебов. И со всеми с ними Назаров контактировал сам или через Игнатенко.
- Если через людей не самого высокого уровня проходят такие денежные потоки, то о каких суммах тогда можно говорить в отношении заместителя прокурора Игнатенко или самого Мохова?!
- Размер – больше вопрос к следствию. Но, думаю, что 15 миллионов – вполне реальная сумма. Назаров – предприниматель, который «работал» в Подмосковье и на территории Москвы. Что, кстати, умалчивается. Каким образом мог функционировать его незаконный бизнес? Только при поддержке правоохранительного блока. Игнатенко его поставил в те рамки, при которых Назаров мог осуществлять свою деятельность.
- Именно Игнатенко был идейным и духовным руководителем этого сообщества, - продолжает Буянский. - Есть понятие ОПГ – организованная преступная группировка. А есть ППГ – преступная прокурорская. Многие прокуроры были поставлены в рамки, при которых должны были выполнять распоряжения Мохова, Игнатенко. Иначе это каралось бы вплоть до увольнения. К ним посылали комплексные проверки, наказывали, увольняли. Кто-то уволился сам, а кто-то продолжал исполнять преступные приказы. Не каждый способен пойти на войну с системой, не каждый способен пойти на тот шаг, который сделал я.
- Вам не страшно? Вы такой молодой, наверное, есть семья, дети...
- Мне не страшно. Я говорю: есть правда, я давал присягу. Когда это делал в самом начале своей карьеры и сейчас, когда уже уволился, я не собираюсь ее нарушать, буду чтить и соблюдать закон.
- Многие говорят о кастовости в генпрокуратуре, о том, что без ведома начальника Главного организационно-инспекторского управления Юрия Синдеева, которого называют личным куратором Артема Чайки, никто не может быть назначен на высокий пост?
- Мне самому, к счастью, не довелось быть знакомым с Синдеевым. Но, даже если судить по Мособласти, кастовость была. У нас она касалась Игнатенко. Те, кто работал раньше с ним, в частности в Щелковской городской прокуратуре, они все занимали довольно высокие посты.
- Поговаривают, что Иван Назаров – чуть ли не приемный сын Игнатенко…
- Сомневаюсь. Придумывают. (Смеется.)
- Вам самому угрожали?
- За бытность мою следователем, конечно, угрозы поступали. Это только закалило. Еще раз говорю: я знаю, что правда на моей стороне. Я рад, что это все всплыло. И надеюсь, что дело дойдет до суда.
- Общество поразило, с какой наглостью «работали» подмосковные прокуроры, все эти заграничные поездки, вертолетные прогулки... Что это: вседозволенность, уверенность в безнаказанности?
- Меня тоже удивляло, с какой регулярностью Мохов и Игнатенко ездят по заграницам. Они уезжали раз в месяц-два. За то время, когда я работал заместителем прокурора, мне удалось отдохнуть только один раз - за месяц до увольнения. И с работы я уходил в 10 вечера, приходил в 8 утра. А тут человек больше отдыхает, чем работает. Удивляло, что эти люди рассказывают, как летали на частных самолетах, и не стесняются.
- Наверное, это вседозволенность, - считает Буянский. - Но все это привело к тем последствиям, которые мы имеем. Результат есть, кто-то задержан, дело возбуждено. Надеюсь, что это все не замылится и не забудется. И другие сотрудники прокуратуры и МВД, вообще весь силовой блок, сделают выводы, что они поставлены защищать интересы граждан, а не жить в свою угоду.
- Как вообще происходят назначения на высшие должности прокуратуры?
- Это централизованная система. Тут особо не забалуешь. Существует определенный порядок. Назначается специальная комиссия. В Подмосковье ее как раз возглавлял Игнатенко, и он назначал угодных ему людей на соответствующие посты. А прокурор Мохов уже направлял генеральному приказ о назначении.
- Каковы критерии при назначении?
- Что касается Московской области, то тут, наверное, на 80 процентов влияло, работал ли ты в Щелковской городской прокуратуре (смеется, именно там начинал Игнатенко. - Прим. авт.), а на 20 процентов - лояльность к руководству. Готовность идти на преступление ради карьеры.
- То есть места не покупные?
- Нет. Нету смысла покупать места, потому что Игнатенко выстроил такую модель, что он наверху и расставляет своих людей на местах. И нет смысла брать деньги за должность, деньги сами придут.
- Сколько сейчас в прокуратуре Мособласти людей Игнатенко?
- Я думаю, порядка 50 процентов руководящего состава. Никто не считался с опытом, со стажем. Людей выгоняли, освобождали места. Могу привести пару примеров. Одинцовского прокурора, например, убрали под Романа Нищеменко.
Свой собственный приход в ведомство Станислав вспоминает с ностальгией: пришел на прием к прокурору района, попросился на работу.
- У того еще стояла на столе маленькая статуэтка Ленина, - рассказывает экс-прокурор. – Это был человек еще той, старой закалки
Мария Иванова
Источник: Life News Online
