Василий Лютоев: "Когда начнется проверка Генпрокуратуры, я смогу озвучить фамилию человека, который давал указания министру закрывать те или иные дела"

В конце февраля из мест лишения свободы вернулся бывший заместитель министра внутренних дел по РК Василий Лютоев. Напомним, что в феврале 2009 года по сомнительным обстоятельтсва он был приговорен к двум годам лишения свободы в колонии-поселении. Ему инкриминировали преступление, предусмотренным частью 1 статьи 285 Уголовного кодекса РФ («Злоупотребления должностными полномочиями»). По мнению обвинения, Василий Лютоев уничтожил материал проверки по факту совершения своим двоюродным братом преступления. В результате сокрытия материалов проверки, его родственнику на тот момент удалось избежать уголовной ответственности.

Василий Лютоев: "Всё, что происходило, это, по сути, – южный вариант действий. У нас в Республике Коми такого никогда не было..." Фото Константина Башлыкова.

Пребывание Василия Лютоева в колонии было отнюдь не безоблачным. Трижды он оказывался в штрафном изоляторе (ШИЗО) и, хотя в двух случаях суд подтвердил неправомерность его помещения в ШИЗО, он, тем не менее, потерял право на условно-досрочное освобождение (УДО) и отбыл два года «от звонка до звонка».

- Василий Васильевич, как вам сейчас видится та ситуация, в которой вы оказались?

- Практически так же, как и в 2008-2009 годах. После прихода нового министра (речь идет о Владимире Ерёмченко, занявшем пост министра в сентябре 2007 года, - прим. ред.), ему понадобились свободные должности, ведь он привёз в Республику Коми болеее тридцати человек из Ставропольского края. Причем, среди них почти не было людей, которые стали работать в розыске или участковыми. Большинство – в подразделениях по борьбе с экономическими преступлениями. Я надеюсь, понятно, почему именно там?

- Вполне.

- Я тоже уточнять не буду, надеюсь, читатели сами догадаются. И всех их надо было как-то пристраивать. Оказалось, что я мешаю этому и было принято решение сделать все, чтобы устранить меня с поста заместителя министра по экономическми вопросам.

Вопрос только в том, каким образом это было сделано.

- И как это было сделано?

- Чтобы найти на меня какой-то компромат, были брошены все силы министерства, подключены прокуратура и следственнные комитет. Искали везде. Следователи обращались к сотрудникам – моим коллегам с просьбой: «Ну, дайте хоть что-нибудь на него!»

В дальнейшем сбор материала проходил так: привезли в Сыктывкар моего двоюродного брата из Усть-Куломского района. Привезли ночью. Усть-Куломский суд убедили в том, что он якобы не является по повестке.

И, как он мне рассказывал, семь человек принимаются обрабатывать его. Сначала «по-хорошему», потом – «по-плохому».

- Что это значит?

- Угрожали ему. Запугивали, требовали, чтобы он рассказал обо мне что-то такое, за что могли зацепиться. Ну, скажем, совместный бизнес. Но все это заканчивается ничем.

Следственная группа несколько раз возбуждала на моего брата уголовные дела, но ничего не добились. А их целью был я.

Все эти действия проходили с грубыми нарушениями законодательства. Впоследствии брат с адвокатом обращались в прокуратуру Республики Коми, но ответа не последовало.

Потом их целью стала моя сестра (Любовь Попова, директор средней школы в селе Керчомья, - прим. ред.). Она выступила в мою защиту, что, согласитесь, вполне естественно. Любой бы родственник так поступил.

И тогда все силы были брошены на нее. Целый год «долбали» сельскую школу, искали, за что бы зацепиться.

- Это за 1400 рублей?

- Да, в результате все-таки продавили решение и мою сестру приговорили к штрафу 50 тысяч рублей. Причем там и хищения не было, была простая ошибка бухгалтера, которую сестра сама заметила и сообщила об ошибке.

При этом посмотрите на соразмерность наказания: в одном из муниципалитетов республики из бюджета ушло 60 миллионов рублей, а виновный был оштрафован на 20 тысяч.

Это дело возбуждалось еще по нашим материалам. И никто тогда не задумался, куда ушли эти деньги и кто за всем этим стоит и где сейчас эти 60 миллионов. Понятно, что просто так такие вещи не делаются.

- Но на этом дело не закончилось?

- Нет, кроме сестры, они стали проверять ее мужа. То есть, нашу семью «обложили» со всех сторон. Им надо было хоть что-то найти на меня.

- Откуда такое упорство?

- Я думаю, они опасались, что какие-то материалы уголовных дел и проверок остались у меня на руках. Поэтому везде проводили обыски. В том числе и у моей сестры проводили обыск. Смотрите, что получается: её подозревают в хищении 1400 рублей, а проводят обыск так, что пересмотрели все страницы книг из ее домашней библиотеки, даже в Библии. Видимо, они рассчитывали, что я что-то мог спрятать у сестры.

То, что следствие так плотно взялось за мою семью, показывает, что в тот момент ради достижения своих интересов «ставропольская команда» и прокуратура ни перед чем бы не остановились.

- Сложно посадить человека?

- Раньше я сомневался, что можно невиновного привлечь к ответственности, сейчас уже не сомневаюсь. Да раньше и не было такого. И, надеюсь, в будущем такого не будет.

- Что для этого нужно?

- Надо преодолеть сращивание силовых структур и власти. И, думаю, это произойдет в скором будущем. И когда будет проводиться проверка, но не силами местных правоохранительных органов, а Генпрокуратурой, то все это, конечно, всплывёт.

Вы посмотрите: за последние два-три года никаких экономических дел в органах управления и власти не было. Никаких громких дел, только по мелочи. Всех всё устраивало. И силовые структуры и республиканские власти. На тот период все обо всем договорились.

- Но из экономических дел можно вспомнить, к примеру дело Сердитова (Сергей Сердитов — председатель правления Северного народного банка, - прим. ред.).

- Что касается Сердитова, там были определенные экономические интересы. Произошел наезд со стороны правоохранительных органов на него и банк. Но у Сердитова возможности другие, и этот наезд удалось отбить. Потом пошел общественный резонанс, и, видимо, не посмели продолжать

Хотя и он может служить примером того, что «был бы человек, а статья найдется».

- Потом вы оказались в колонии...

- Когда я находился в колонии, в отношении меня совершались провокации. Одно наказание - помещение в ШИЗО за то, что у меня обнаружили дезодорант, - нам с адвокатом удалось опротестовать в суде, но как только я обратился в суд, сразу снова посадили в ШИЗО. То есть дали понять, что условно-досрочного освобождения не будет.

Когда я попытался поговорить с одним из сотрудников колонии, он мне прямо сказал, что все это делается по указке сверху. Опять же, наверное, всем понятно, откуда эта указка.

- А сотрудникам колонии какой интерес вас прессинговать?

- Сотрудники ГУФСИН на коротком поводке у прокуратуры и следственного комитета.

Находясь в колонии, я видел все это. Практически каждого сотрудника можно отправить по ту сторону забора. Там спектр преступлений очень широкий: от хищений до незаконных вырубок леса. И прокуратура это знает и этим пользуется.

И любого человека, который туда попадает, они могут продержать весь срок, а могут освободить досрочно.

- Судя по тому, что вы рассказали, МВД с маниакальным упорством пыталось вас не просто уволить, а надолго запереть в колонии. Зачем?

- Всё, что происходило, это, по сути, – южный вариант действий. У нас в Республике Коми такого никогда не было. Надо сказать, что на тот момент удалось консолидировать усилия всех силовых структур, но не для того, чтобы бороться с преступностью, а для того, чтобы расчистить поле для ставропольцев. Что, кстати, и произошло: ключевые должности в структурах борьбы с экономическими преступлениями заняли именно выходцы из Ставрополья.

- Когда пришел Ерёмченко, он вам не предложил вместе «работать»?

- Нет, поначалу всё было нормально, но потом появилось определенное недовольство на площади (Стефановской площади, где располагается Администрация Главы РК, - прим. ред.). Тогда министр забрал у нас все материалы по должностным лицам республики. И был очень недоволен тем, что мы проводили по ним проверки. А после этого пошел натиск на меня лично и мою семью.

- А у вас были какие-то материалы на них?

- Да, когда я работал заместителем министра по экономике, были материалы, в том числе и на достаточно высокопоставленных должностных лиц. Да эти материалы и сейчас где-то есть. По тем же томографам, например.

- Какова судьба этого дела?

- Оно закрыто.

- Каким образом удалось прекратить уголовное дело?

- Понятно, каким. Были и есть люди, которые оказывали давление и препятствовали расследованию дел в отношении некоторых лиц.

- Кто именно?

- Когда начнется проверка Генпрокуратуры, я смогу озвучить фамилию человека, который давал указания министру закрывать те или иные дела.

- Сейчас ситуация поменялась — пришел новый министр.

- Да министр у нас поменялся, надеюсь, будет другая политика. Хочу верить, что такого, как при ставропольцах, уже не будет, Но команда пока осталась старая и эта команда, пришедшая из Ставрополья, работать будет на Ерёмченко, а не на Жуковского. Информация из МВД будет утекать.

Поэтому новому министру необходимо привлечь свою команду. Сейчас это можно сделать безболезненно, новый министр пока — единственный сотрудник полиции в регионе, а всем остальным предстоит переаттестация.

- Но не только МВД определяет ситуацию. А прокуратура, следствие, ФСБ?

- Главное - чтобы заработало МВД. Кадровые изменения в остальных ведомствах тоже начнутся.

- У вас есть планы добиваться своей реабилитации?

- Да, мы с адвокатом будем подавать апелляцию и в Верховный суд России, и еще больше надежд я возлагаю на Страсбург (Европейский суд по правам человека в Страсбурге, - прим. ред.).

Беседовал Дмитрий Сахаров.

«7x7»