Начну с истории, которая прошла незамеченной, хотя ей посвятила большую статью Артема Тарасова «Новая газета». Скандал этот начался со статьи в «Газете.Ру» 20 марта, когда она сообщила, что в Красноярском крае поймали снежного барса по кличке Монгол, и вместо того, чтобы одеть на него ошейник и отпустить, вывезли на вертолете в соседнюю Хакасию, где он ждет встречи с Путиным.
Скандал начался с Фонда Дикой природы, который был возмущен, потому что мы-то подданные России, мы люди, а представить себе дикую кошку, которую поймали, потому что на нее хотел поглядеть премьер и пообщаться с ней, и она бьется неделю о прутья клетки, это самец, настоящий альфа-самец, в период спаривания непонятно, куда опал – он же не понимает, что ему оказывают высокую честь и что на его месте любой российский коммерсант за честь поздороваться с премьером заплатил бы энное количество тысяч долларов.
В общем, совершенно ужасная история, которую сначала не подтверждали в администрации президента, потом промелькнуло короткое сообщение о том, что да, премьер по пути заехал в Хакасию, посмотрел на снежного барса, который у нас теперь то ли талисман, то ли не талисман Сочинской Олимпиады. За этим последовала очень подробная статья Алексея Тарасова, который объяснил, как это все происходило и насколько это против законов природы. Бог с ним, что против законов общества.
Для меня это очень важный показатель, потому что это вопрос того, что может делать власть. Путину захотелось, и привезли снежного барса – на 7 дней. И бился о клетку. И есть, конечно, еще очень интересная версия – она гораздо менее достоверна, потому что говорит о том, что не случилось, а могло случиться – что якобы на самом деле, когда его сначала отловили, его отловили, чтобы чуть ли не выпустить в Сочи. Потому что у нас произошел скандал с олимпийским символом, нам сказали, что когда выбрали снежного барса символом Олимпиады, сказали, что барсы в Сочи не водятся, в Сочи водится только среднеазиатский леопард, - кстати. И там, насколько я понимаю, он завелся оттого, что его Путин выпускал на волю. И якобы был такой план этого несчастного красноярского барса «Монгол» должны были выпустить в Сочи, но когда Фонд Дикой природы поднял скандал, за что ему можно низко поклониться в ножки, то пришлось все-таки барса в Сочи не везти.
Вообще это такая история, которая напоминает известную историю про Иосифа Виссарионовича, который посадил на своей даче лимон, и когда ему сказали, что в Москве не вырастет лимон, - «у меня вырастет», - сказал Иосиф Виссарионович. Это уже такая власть над природой. Мне кажется, что это один из таких грозных признаков, потому что если думать о том, что у нас будет как на Ближнем Востоке, то эти признаки собираются в кучу.
Вот мы видим дворец в Геленджике, который непонятно, кому принадлежит, но для владельца этого дворца за государственные деньги в Геленджике, например, построили взлетно-посадочную полосу, которая стоит где-то миллиард долларов. При этом владелец не испытывает нужды в аэропорту, то есть, в том здании, через которое входят пассажиры, там аэропорта так и нет, а взлетно-посадочная полоса лучшая на юге России, аэропорт расположен в каком-то хлеву по соседству. Или в этот дворец провели дополнительную линию электропередачи и газ, а жители соседних сел живут с меняющимся напряжением и без газа. А зачем им?
Или упоминавшаяся в докладе Немцова история с другим дворцом, в республике Алтай. Про этот дворец я слышала достаточно давно, потому что на Алтае люди громкие, и когда я последний раз там была, меня поразило, что буквально каждый алтаец, с которым я встречалась, говорил: вот здесь Путин летал на вертолете и вот здесь он положил палец на нашу землю. И конечно, «Газпром» говорит, что он строит там не то Дом приемов, не то Деловой центр - в заповеднике, в республике Алтай.
Но суть заключается в том, что даже по официальным цифрам те деньги, которые пойдут на дорогу и на дворец, составляют пять шестых бюджета республики Алтай, причем часть денег на дорогу республика Алтай платит из своего нищего бюджета. И это только официальные цифры. Мне, например, трудно себе представить, чтобы за полтора миллиона рублей «Газпром» вложился в это здание. Поэтому думаю, что каждый алтаец будет хорошо знать эти цифры, и у каждого алтайца будут возникать вопросы, как же это можно, чтобы дом, который построен какому-то одному человеку, чтобы он был равен бюджету всей республики, а возможно даже и превышал его.
Или есть история с фондом «Федерация» - ну, попели, повеселились на корпоративчике, кто-то это оплатил – одни говоря, что это стоило 25 млн., другие - что 8 млн., - я со свечкой не стояла. Но мы видим, что г-н Киселев, который в итоге уже открещивается от всего, говорит, что «я не я, я не возглавляю Фонд, я не собрал ни копейки денег» - г-н Киселев вроде бы не только никак не наказан, но насколько я знаю, он собирается проводить новые концерты – один в апреле, другой в июне.
Все можно – лимон может вырасти. Но как показывает опыт, у правителей, которые думают, что у них может вырасти лимон, у них очень часто вырастает другое – какая-нибудь Ливия вырастает.
Один из вопросов – вопрос про то, почему Шувалов отказался возглавить правую партию. Могу рассказать на эту тему очень смешной анекдот. Я вчера выступала в МГИМО перед замечательной аудиторией, которая меня страшно порадовала, - приятно, когда ты понимаешь, что не все новое поколение убежало учиться в американские или английские университеты, и перед тобой сидят абсолютно адекватные молодые люди, которые хотят идти не прокурорами, не брать взятки, а которые абсолютно адекватны.
Я даже не знаю, почему случилось так, что в этой аудитории не нашлось пары людей от «России молодой» - видимо, разнарядки не было, не успели освоить бюджет. Короче говоря, сидит абсолютно либеральная аудитория, и один мальчик спрашивает, почему Шувалов отказался возглавить «Правое дело». В ответ я спрашиваю аудиторию – ребята, скажите, а кто из вас будет голосовать за правую партию, возглавляемую правительственным чиновником, и этот мальчик тут же поднял руку. И больше никто не поднял.
Шувалов, насколько известно, просто на колени упал перед Путиным, чтобы откреститься от подобной чести. Перед ним точно так же на колени упал Кудрин – на ту же самую тему. И все понятно, почему – это достойные и обеспеченные люди, которые, кстати, делают много полезного. Но что такое правая партия, возглавляемая правительственным чиновником, кто за нее пойдет голосовать? Во-первых, она не наберет голосов. Во-вторых, на будущих выборах придет голосовать, поскольку это не выборы - допустим, 30% населения. Из этих 30 процентов 25, судя по опросам общественного мнения, проголосуют за «Единую Россию», «партию жуликов и воров», как ее называет Навальный, - не уверена, что это правильное название, потому что в ней состоят еще и педофилы, и убийцы, - много очень интересных людей.
Так вот партии «Единая Россия» придется накидывать голоса, а «Правому делу» не накидают, оно пролетит как фанера над Парижем само собой. И соответственно человек, возглавляющий эту партию, окажется в идиотском положении. Я повторяю – там, видимо, была политическая двухходовка, первая часть которой заключается в том, что, судя по всему, это была идея Чубайса, и отсюда появился Кудрин и его выступление на форуме в Красноярске на тему «свобода лучше, чем несвобода». А потом эту идею, как сплетничают, подхватил Сурков. Я уже рассказывала в прошлый раз, что к Путину пришли и стали – якобы, это сплетня, - объяснять, что на следующих выборах «Единая Россия» наберет нужные 70% голосов, а потом ее сметет революция, если не освоить бюджет на партию «Правое дело». Потому что все равно, на какие проекты осваивать бюджеты – хоть на управляемый национализм, хоть на «Правое дело» - главное осваивать.
У меня несколько вопросов про замечательную историю про Медведева, который сказал, что представителей государства необходимо вывести из глав крупных государственных корпораций. И все опять стали обсуждать это с таким глубокомысленным подтекстом, нет ли раздора между Медведевым и Путиным, - вот Медведев предлагает нам программу модернизации, давайте пообсудим.
Ну что же, давайте пообсудим идею. И замечу, что точно такую же идею Медведев предлагал уже три года назад - в 2008 г. – почти теми же самыми словами: выведем представителей государства из Советов директоров госкорпораций. Давайте обсудим, что за эти три года произошло и что вообще Медведев сделал когда-нибудь. Нам каждый раз предлагают обсуждать новости в будущем времени, причем уже пошли по второму кругу – обсуждают то же самое. Каждый раз после очередного теракта Медведев говорит, что надо разобраться с террористами. Каждый раз, когда ему чиновник наплюет в глаза, он обещает этого чиновника уволить.
Господа, любое нормальное правительство обсуждает собственные действия, совершенные в прошлом, - например, почему случилось так, что во время лесных пожаров в РФ погибло столько народа, и никто ни черта не делал. Вместо того, чтобы обсуждать содержательные вещи, которые произошли в прошлом, нам каждый раз предлагают обсуждать то, что произойдет, вернее, не произойдет в будущем. А через неделю Медведев опять что-нибудь предложит. Это как Нургалиев – помните, год назад он обещал в месячный срок покончить с коррупцией. Кто обещал найти тех, кто избил Кашина?
Что же касается самих госкорпораций, то дело не только в том, как чиновники представлены в их советах директоров, а в том, как структура российской экономики искажена присутствием госкорпораций. Простой пример: кстати, я на прошлой неделе говорила о замечательном распоряжении министра транспорта Левитина, согласно которому задним числом за все теракты, совершенные на территории РФ, отвечает аэропорт Домодедово. Министр транспорта Левитин несколько раз, на мой взгляд, очень жестко подставлял Домодедово, частный аэропорт – первый раз это произошло после блэкаута, когда отключились государственные сети - то, чего не может быть в принципе: четыре линии, ведущие к аэропорту Домодедово, были обесточены. В одном месте одна из этих линий порвалась 26 лет, и конечно, это было природное несчастье, но кроме природного несчастья у него была большая составляющая бардака, которая заключалась в том, что деревья на просеках в течение 20 лет не подстригались.
Энергетики вместо того, чтобы сказать аэропорту, когда будет свет, или когда его не будет, говорили: «сейчас включим». Очевидно, что гигантскую долю ответственности за этот бардак, если не полную, не стопроцентную, несут энергетики. Но всем было озвучено, что виноват аэропорт, у которого отключили свет. И это было озвучено с подачи министра Левитина.
То же самое произошло после теракта – теракт произошел в грязной зоне, за это отвечает, извините, ФСБ, которое у нас вместо борьбы с терроризмом тапочки жует, а виноват оказался опять аэропорт Домодедово, его владельцы Каменщик и Коган. Почему у министра Левитина такое нежное отношение к одному из аэропортов, который принадлежит курируемой ему отрасли? Потому что министр Левитин возглавляет совет директоров конкурирующего аэропорта Шереметьево, государственного, и совет директоров тоже государственной компании Аэрофлот, который в Шереметьево базируется.
И потому что в настоящий момент решается грандиозный вопрос, вопрос на миллиард долларов - вопрос о строительстве третьей полосы, которая будет строиться либо в Домодедово, либо в Шереметьево. Причем, с точки зрения здравого смысла вопрос решается очень просто: полосу можно строить только в Домодедово, потому что в Шереметьево нет места. Точно так же, как его нет и во Внуково. Внуково со всех сторон застроено, там две пересекающиеся полосы – не аэропорт, а слезы. Шереметьево с точки зрения стратегии тоже не аэропорт, а слезы – он со всех сторон зажат поселениями, речкой, шоссе и водохранилищем.
Соответственно, если кто взглянет на карту близ Химок, то вопрос – где в Шереметьево можно построить третью полосу? Ответ очень простой – где ее сейчас собираются строить и где ее будет строить компания, насколько я понимаю, г-на Роттенберга - на месте Химкинского леса. Только уже не кусочка Химкинского леса, как сейчас дорога, а всего Химкинского леса – привет Евгении Чириковой, - представляете, сколько будет бунтов?
Кроме этого, - ее будут строить на месте речки Клязьмы, которая снабжает Москву водой, которую надо будет забрать в бетон, что происходит с водной артерией, которая снабжает нас водой, которая забирается для этого в бетон и проходит под полосой, вообще не знает никто - таких экспериментов в мире не производилось. Кроме этого, эта полоса будет находиться по ту сторону крупного шоссе, и соответственно, до одного из концов этой полосы ехать самолету надо будет 8 километров. 8 километров – максимальное расстояние, на которые международные правила позволяют ехать самолету от здания аэропорта, составляет 5 километров - дальше нельзя, потому что у него нагреваются шасси, могут лопнуть – то есть, это физически нельзя делать летом. Но даже со всеми этими ограничениями эта полоса будет иметь длину 3 километра. То есть, на нее большинство крупных авиалайнеров просто не сядет.
Причем чтобы избежать запрета на 8 километров, им придется садиться только с одного конца, и там еще надо будет выкупить пару новорусских деревенек – это где-то полмиллиарда станет. А в Домодедово можно строить где угодно - генплан Домодедова предполагает строительство хоть 10 полос. Но Левитин министр транспорта, курирующий вопрос, где будет строиться полоса, председатель совета директоров «Шереметьево», и как же он может решать это дело в пользу Домодедово?
Почему я рассказываю об этой ситуации, потому что ситуация в принципе идиотская, и связана не конкретно с Левитиным и не конкретно с частными или даже государственными аэропортами. Потому что во всех аэропортах мира есть разные формы собственности. Бывают два аэропорта, которые принадлежат одной и той же компании, бывают два аэропорта, которые требуют продать - например, сейчас требуют продать лондонские аэропорты в разные руки. Бывают частные аэропорты, государственные, муниципальные. Но не бывает такого, чтобы аэропорт принадлежал одним, а взлетно-посадочная полоса принадлежала государству. Потому что сейчас безумие ситуации заключается не просто в том, что Домодедово не может построить полосу за свои деньги, а в том, что даже если оно построит полосу за свои деньги, то по нашему закону она все равно будет принадлежать государству. И понятно, что такого Домодедово сделать не может - оно может купить энное количество генераторов после блэкаута, чтобы даже на случай блэкаута поддерживать электричество. Оно может строить собственную электростанцию, потому что после блэкаута, собственно, еще до блэкаута оно ее проектировало, потому что понимало, в каком состоянии находятся энергосети. Но Домодедово не может построить за 20 млрд. рублей полосу и передать ее государству - особенно, если Шереметьево полосу выстроят за бесплатно.
Итак, у нас получается замечательная история: в упомянутом уже мной Геленджике можно за миллиард долларов выстроить полосу – в частном аэропорту, аэропорт принадлежит Олегу Дерипаске, а в Домодедово у нас, оказывается, нельзя в частном аэропорту строить полосу – это не государственное мышление, надо строить в государственном Шереметьево. А между тем, доложу вам, господа, это вообще смешно, что речь идет о том, где нам строить третью взлетно-посадочную полосу. Потому что в московском небе давка как на московских улицах. Пропускная способность неба тоже ограничена, ограничена количество взлетно-посадочных полос. И в современных крупных аэропортах – в Схип-Холле уже 6 полос, это в Амстердаме, в Мадриде четыре, а мы ведем речь о том, где построить третью полосу.
Это очень важный момент, о котором я хочу сказать. Потому что дело не в том, чтобы чиновники были или не были председателями советов директоров – да, так устроена современная Путинская модель власти - она на это опирается. При Ельцине модель власти была такая, что частные куски собственности были в руках Ходорковских, Абрамовичей, - то есть людей, которые владели на правах частной собственности, и соответственно, были заинтересованы, в конечном итоге, в максимизации прибыли компании, а стало быть, и в ее прозрачности в конечном итоге.
При Путине это заменилось государственными компаниями, во главе которых стоят государственные чиновники, которые не заинтересованы в максимизации и капитализации компании, а заинтересованы в максимизации «кэш-флоу», причем «кэш-флоу», которое идет не в саму компанию, а может быть, куда-нибудь рядом. Это часть, основная часть вертикали власти. Потому что разница между ельцинским и Путинским государственным устройством заключается в том, что если вы хотите отобрать компанию у Ходорковского, то вам все-таки придется его посадить. А если вы хотите отобрать «Роснефть» у Сечина, то достаточно его уволить, - хотя, естественно, никто этого не собирается делать.
Но даже учитывая этот системообразующий фактор дело не в том, чтобы уволить чиновника из совета директоров крупной компании. Дело в том, как я показала на примере существующей системы собственности относительно неба, такое сочетание государственной и частной собственности дает возможность не государству, а чиновнику, - причем, часто недобросовестному чиновнику, - делать с частной собственностью что угодно.
Допустим, Сечина не будет в совете директоров «Роснефти» - ну и что? ВР будет только хуже. ВР решает сейчас все вопросы у Сечина, а так ей придется один раз бегать в «Роснефть», а другой раз бегать к Сечину.
Полный текст - http://echo.msk.ru
