Андрей Бузин: "В Коми достаточно много отказов в регистрации самовыдвиженцев"

Побывавший в Сыктывкаре руководитель отдела мониторинга выборов Ассоциации  «ГОЛОС», влиятельной некоммерческой организации, осуществляющей мониторинг за выборами в сорока регионах России, а с этого года - и в Коми, Андрей Бузин сегодня вечером перед самым отлетом в Москву ответил на вопросы  корреспондента «7x7».

Андрей Бузин не увидел ответной открытости со стороны руководства Избиркома Коми. Фото Сергея Сорокина.
 

- На ваш взгляд, чем-то предвыборная ситуация в Коми отличается от ситуации в других регионах?  Что бросилось в глаза прежде всего?

- Мне кажется, что в Коми довольно ярко выражена та тенденция, которая является общей для наших выборов последних лет — это тенденция на построение искусственной партийной системы через псевдо- или квазипартийные выборы. Эта тенденция связана с тем, что партийным кандидатам существенно легче зарегистрироваться, тем более кандидатам, которые выдвинутыты парламентскими партиями, потому что они не должны собирать подписи избирателей, а вот кандидатам, которые являются самовыдвиженцами, идут по одномандатным или многомандатным округам,  чрезвычайно сложно зарегистрироваться, потому что к их подписям предъявляют иногда совершенно абсурдные претензии. В Коми используются для отказа регистрации достаточно стандартные методы, распространенные в последнее время по всей России. Это — выбраковка подписей по заключениям экспертов, якобы, экспертов-криминалистов, о том, что подпись выполнена не самим избирателем, либо, что чаще бывает, что дата проставления подписи выполнена не избирателем. Но все эти заключения носят, во-первых, предположительный характер, и, во-вторых, эти заключения, конечно, не удовлетворяют никаким нормам никаких процессуальных кодексов и даже нормам, установленным МВД для подобного рода экспертиз. Эти заключения носят неформальный характер, тем не менее на них избирательные комиссии основываются. Есть и другие причины выбраковки подписей — например, отсутствие в базах миграционной службы поставивших подпись избирателей. Как мы знаем, они тоже бывают неточными. Но во всех случаях вот эти заключения экспертов безо всякой проверки принимаются на веру, и даже в том случае, когда сами избиратели говорят о том, что они ставили свою подпись и ставили самостоятельно дату, как избирательные комиссии, так и суды в большей степени верят экспертам, что, конечно, является абсурдом. В Коми достаточно много отказов кандидатам-самовыдвиженцам.

- Превышает ли количество таких отказов средние данные по стране?

- Если сравнивать с другими 12 регионами, где будут проходить региональные выборы, то все-таки в Коми немного больше кандидатов отсеивается на стадии регистрации. В Коми от парламентских партий зарегистрированы все кандидаты, что еще раз подтверждает мой тезис о направлении на создание партийной системы выборов, а из 20 самодвиженцев для участия в выборах регионального уровня - только 7. У меня есть несколько документов по отказам в регистрации, в том числе по выборам в местные органы власти. Вот, скажем, Щербаков Михаил Дмитриевич, который выдвигался в депутаты Сыктывкарского горсовета. Я посмотрел те основания, которые были предъявлены для того, чтобы ему отказать в регистрации. Что мы видим? Я лично вижу некоторую предвзятость комиссии. Щербакову отказали в регистрации на основании того, что он, якобы, не подал первый финансовый отчет. Щербаков говорит, что он представил документы, правда, за один день до того, как его должны были регистрировать, но закон не говорит о том, что все документы должны быть представлены в одно время, более того, закон говорит о том, что, если комиссия обнаружила какие-либо недочеты, недостатки в тех документах, которые сдает кандидат, она должны его предупредить об этом за три дня до регистрации. Этого сделано не было. Вот все эти недочеты и недоработки избирательных комиссий судом во внимание никак не принимаются. У меня есть некоторые другие документы об отказе в регистрации, переданные мне здесь, но это не есть системные документы. Системные документы можно было бы получить в Избиркоме Коми, но я таких полномочий не имею и, судя по тому, как мы сегодня разговаривали с руководством избиркома, у меня есть большие сомнения, что такие документы можно получить в полном объеме.

- Какие впечатления остались у вас от встречи с руководством Избиркома Коми?

- Более часа мы беседовали. Разговор шел вполне в деловом ключе. В первую очередь, мы хотели получить заверения в том, что никаких трудностей для нештатных корреспондентов нашей газеты «Гражданский голос» по допуску на участки не будет. Проблема заключается в том, что избирательное законодательство не очень четко определяет пакет документов, которые надо представить для подтверждения статуса представителя СМИ. То ли это корреспондентское удостоверение, то ли удостоверение журналиста, то ли это редакционное задание, то ли еще что-то. У председателя комиссии Шабаршиной Елены Викторовны возникли сомнения в том, что документы, которые корреспонденты нашей газеты  представляют на выборах в других регионах, будут достаточны для того, чтобы они могли присутствовать на участках и в территориальных избирательных комиссиях. Вообще говоря, эти сомнения я трактую как такое вот бюрократическое нежелание брать на себя какую-либо ответственность. После нашего разговора Елена Викторовна, видимо, звонила в ЦИК, чтобы проконсультироваться — а что это за организация и можно ли таких представителей СМИ пускать. Она сказала, что ей надо выяснить - какая газета, существует ли она вообще...Наш разговор закончился на том, что с трудом удалось выбить из нее срок, когда она обещала дать письменный ответ ее мнения по этому поводу. Я могу себе представить, что этого может и не произойти и за 10 дней или непосредственно перед днем голосования вдруг выясниться, что какие-то возникли сомнения... Мы представили избирательной комиссии все наши документы, в том числе, «блокнот наблюдателя», где представлены анкеты, делали все это с полной открытостью, но, к сожалению, не увидели такой открытости, какой хотелось бы, со стороны организаторов выборов.

Беседовал Сергей Сорокин, «7x7»