«Проблем с мирным атомом не меньше, чем во времена Чернобыля». Эколог Виталий Серветник — о радиоактивном наследии СССР и угрозах «ядерным» активистам

Горячие точки на атомной карте России

- Кампании к годовщинам аварии на Чернобыльской АЭС мы проводим каждый год, начиная с 30-летия со дня трагедии. К нам обычно присоединяются несколько регионов, которые проводят у себя различные просветительские акции: выставки, лекции, показы фильмов о Чернобыле. Все это делается для поддержки «антиатомного» активизма в регионах. В этом году из-за коронавируса невозможно ничего делать офлайн, мы решили в онлайне рассказать о том, что у нас происходит сейчас. 

К годовщине Чернобыля обычно многие говорят, какой это был ужас, иногда вспоминают, в каком положении сейчас находятся ликвидаторы этой аварии, но о том, что у нас до сих пор много проблем, связанных с атомной энергетикой, принято помалкивать. И власть поддерживает такую риторику о Чернобыле, будто это нечто такое, что уже прошло и больше не повторится. Но проблем с мирным атомом у нас сегодня ничуть не меньше, они разного спектра и в разных местах страны, и своей кампанией мы хотим поддержать активистов в регионах, которые до сих пор продолжают с этим огромным количеством атомным проблем бороться. 

- Что это за проблемы? 

- Во-первых, около 70% реакторов на российских АЭС были разработаны еще в 70-е годы и рассчитаны на 30 лет работы. То есть к нулевым они уже исчерпали свой ресурс, но вместо того, чтобы выводить их из эксплуатации, «Росатом» продлевает срок их работы. Так было с энергоблоками на Кольской, Ленинградской, Балаковской, Смоленской, Калининской и прочих станциях. В среднем срок эксплуатации реактора продлевают на 15 лет, но есть примеры, когда продлевали и на 30 лет, как, например, с Кольской АЭС, а это уже в два раза превышает изначально установленный срок по проекту.

И самое опасное, что такие решения все чаще принимаются без государственной экологической экспертизы и общественных слушаний. Даже когда прокуратура встает на сторону активистов и признает, что это незаконно, как было в случае с Кольской АЭС. 

Кроме того, на атомных электростанциях повышается тепловая мощность, чтобы производить больше энергии. У многих старых реакторов, действительно, были заложены резервы мощности, чтобы в случае нештатной ситуации они не достигли предельных значений. Но при этом были рекомендации специалистов во избежание аварий не использовать реакторы на полную мощность. Но «Росатом» на основании своих расчетов делает вывод, что технически это можно сделать, и задействует эти резервные мощности, как это сейчас сделано на Кольской, Калининской, Балаковской и Ростовской АЭС. Но это повышает нагрузку на корпус реактора, а если учесть, что это зачастую еще и старый реактор с продленным «сроком годности», то риск тяжелых радиационных аварий серьезно возрастает. 

- Какие АЭС сегодня вызывают наибольшие опасения с точки зрения экологической безопасности?

- Все станции с реакторами «чернобыльского типа». Такие реакторы считаются опасными из-за использования графита в качестве замедлителя нейтронов и отсутствия защитной оболочки, которая может защитить реактор от аварийного выброса радиоактивных веществ или террористической атаки в виде падения самолета. Реакторы такого типа стоят на Ленинградской, Смоленской, Курской АЭС, и все они работают в режиме продления срока эксплуатации. В Европе АЭС с графитовыми реакторами уже закрыты, а у нас «модернизируются» и продолжают работать. Да, конечно, какую-то часть оборудования можно заменить на более новое, но сам реактор заменить или обновить невозможно. 

- Как я понимаю, проблемы атомной энергетики заключаются не только в старых реакторах, но и в том, что наши АЭС производят огромное количество радиоактивных отходов.

- Да, для большинства людей атомная энергетика кажется опасной именно из-за того, что какая-нибудь АЭС может взорваться, как в Чернобыле. Но проблема еще и в том, что каждый день атомные электростанции производят радиоактивные отходы и отработавшее ядерное топливо. Отходы накапливаются и приумножаются каждый день. И никто в мире еще не придумал, как правильно с этими отходами обращаться, это проблема на тысячи лет вперед. 

В России, например, решили пойти по пути «захоронить и забыть». Решено создать пункт глубинного захоронения радиоактивных отходов в Нижнеканском скальном массиве в 40 километрах от Красноярска. Более семи лет активисты сопротивляются сооружению этого гигантского могильника. И проблема не только в том, что там неподходящие горные породы и это небезопасно (любое место для такого объекта будет небезопасным), а в том, что это противоречит принципу экологической справедливости. 

Большинство российских атомных реакторов расположены в европейской части страны, а радиоактивные отходы, которые они производят, перерабатывают и захоранивают на Урале и в Сибири. Получается, что в одном месте потребляют блага атомной энергетики, а страдают от нее люди в совершенно других местах. 

То же самое касается ввоза урановых «хвостов» из Европы. Их вообще не должны перевозить из одного места в другое. В международном праве есть принцип равной экологической ответственности: нельзя перекладывать свои проблемы на другие территории. Нельзя везти московский мусор в Шиес, нельзя перекладывать немецкие радиоактивные отходы в Россию, нельзя превращать Красноярск в отхожее место не только для всей России, но и для мира. Это чистой воды атомный колониализм. 

- «Росатом» называет урановые «хвосты», ввозимые из Германии, не отходами, а сырьем. Можно ли этому верить?

- Надо понимать, что российское законодательство запрещает ввоз радиоактивных отходов в Россию, но есть лазейка: их можно ввозить как сырье для переработки. Урановые «хвосты», или обедненный гексафторид урана - это отходы от обогащения урана, который, в свою очередь, используется для производства ядерного топлива для АЭС. У нас в стране, конечно, есть технологии, которые позволяют вторично обогатить эти «хвосты» и отправить их назад. Но, на наш взгляд, это ухищрение. Во-первых, сложно проконтролировать, какую часть этих «хвостов» они действительно переработают и отправят обратно. Из этого сырья можно получить считанные проценты полезного материала, потому что уран и так обедненный. А все химические отходы от этой переработки останутся у нас. 

Во-вторых, в России своих радиоактивных отходов навалом. Они сейчас лежат на разных площадках в бочках под открытым небом в очень плачевном состоянии, и «Росатом» обещает переработать их только к 2080 году. Но это просто смешно. 

К 2080 году я могу пообещать вам все что угодно, так как, скорее всего, к тому времени ни меня, ни вас уже не будет в живых. И это не просто наше недоверие к «Росатому». Как говорит Виктор Шендерович, есть такая вещь, как репутация. Мы знаем репутацию этой корпорации. Достаточно вспомнить, например, как в 2011 году Сергей Кириенко, будучи главой «Росатома», публично обещал не ввозить урановые «хвосты» в Россию, а потом выяснилось, что несколько лет после этого обещания эти «хвосты» завозились втихую. И сейчас их продолжают везти. 

 

«Росатом» - государство в государстве

- Почему, на ваш взгляд, атомная энергетика, позиционируя себя как передовую технологическую отрасль, сплошь и рядом не считается с мнением местных жителей и их правом на безопасную окружающую среду?

- Тут я бы выделил два момента. Во-первых, «Росатом» как госкорпорация заинтересована в финансовой выгоде, отсюда желание заработать на всем, даже на ввозе в страну чужих радиоактивных отходов. Во-вторых, атомная энергетика плотно связана с ядерным оружием, поэтому часто эта отрасль оправдывает свои сомнительные проекты оборонными интересами страны. 

В той же Курганской области, например, где местные жители четвертый год протестуют против добычи урана на месторождении Добровольное, активистов часто обвиняют в попытке развалить ядерный щит страны, хотя уран, добытый на сельхозугодьях методом подземного выщелачивания, как выяснили активисты, будут направлять на коммерческую продажу, а вовсе не на защиту Родины. И такая подмена происходит постоянно: экономика под прикрытием геополитики. 

- А как же государство? Или оно не рискует «кошмарить» нашу стратегическую отрасль?

- К сожалению, у нас в стране фактически сложилась практика безусловного государственного покровительства и пособничества «Росатому». Достаточно напомнить, что бывший глава госкорпорации Сергей Кириенко теперь сидит в администрации президента. Отсюда и послабления в законодательстве, и слабый контроль, и подавление общественного мнения и тех, кто как-то их критикует. 

Сейчас предпринимается попытка что-то сделать с огромным количеством радиоактивных отходов, которые накопились в стране. И эту проблему действительно надо решать.

Но, когда принимаются решения по объектам, которые будут представлять опасность на многие поколения вперед, без учета мнения населения, без нормального информирования, это недопустимо в нормальном обществе.

Такая политика неразрывно связана с тем, как вообще ведет себя российская власть, и атомная промышленность является квинтэссенцией отношения нашего государства к своим гражданам. «Росатом» - это такое государство в государстве, со своим правовым режимом и представлениями о прекрасном. У них даже корпоративная газета называется «Страна Росатом». Это такая условная Чечня среди других отраслей промышленности, только она размазана в виде закрытых городов-ЗАТО по всей стране. 

- А лучше было бы отдать атомную энергетику в частные руки?

- Я не знаю, нужно ли нам выбирать между холерой и чумой. Безусловно, обращение с РАО должно быть государственным и в частные руки это отдавать нельзя. Но должен быть реальный общественный контроль. И первым пунктом в его повестке должен стоять вопрос о прекращении выработки радиоактивных отходов и только потом уже решение вопроса, что с ними делать. Потому что, когда мы пропускаем первый пункт, который является самым важным, и переходим ко второму, это все равно как тряпкой вытирать воду с пола, которая постоянно льется из открытой трубы. Это бесполезно. Сначала надо заткнуть трубу, а потом уже разбираться с водой, которая вытекла. 

 

Любые победы активистов - временные

- В своей кампании вы рассказываете про региональных активистов, которые противостоят атомному лобби и по этой причине испытывают очень мощное давление. НКО записывают в иностранные агенты, на людей заводят уголовные дела. Быть «антиядерным» активистом в России опаснее, чем протестовать против мусорных полигонов или климатических изменений?

- Сложно сказать, в каждой сфере своя специфика. Экологические НКО, занимающиеся атомной темой, испытывали давление еще с нулевых годов. И прокурорские проверки были, и в иностранные агенты записывали. А у тех, кто в последние годы борется с мусором, или у климатических активистов нет институциональной ячейки, на которую можно давить, поэтому там людей сразу «бьют по голове». В атомном активизме все-таки редки прямые нападения на активистов. 

Но поскольку у этой отрасли есть связь с "военкой", то некоторым активистам, например той же Надежде Кутеповой из Челябинской области, пришлось бежать из страны, чтобы избежать уголовного дела о госизмене. А климатическому или мусорному активисту госизмену все-таки не пришьешь. И тут сложно сказать, какое давление лучше, а какое хуже: когда тебя калечат или когда признают изменником Родины. 

- Есть ли какие-то успешные кейсы, когда ядерным активистам удавалось если не отменить реализацию какого-то проекта, то хотя бы видоизменить его в лучшую сторону?

- Все победы активистов в этой отрасли - временные. Например, в свое время активистам удалось отбить три попытки построить вторую Кольскую АЭС взамен существующей, но это не значит, что «Росатом» не вернется к этой идее, когда срок эксплуатации старой АЭС уже нельзя будет продлить. Аналогичная история с Балтийской атомной станцией, от строительства которой сейчас отказались, но может возобновиться в любой момент. Отложен проект строительства Нижегородской АЭС на границе с Владимирской областью, передумали достраивать Татарскую АЭС, но ничто не решено окончательно. Меняются главы регионов, старые договоренности заметаются под ковер, и активистам приходится все начинать сначала. 

 

- По вашему опыту, насколько обычные люди, не активисты, посвящены в проблемы атомной энергетики и как они вообще могут помочь?

- Ну радиации боятся все. Про Чернобыль знают все. Но, думаю, не все знают, что за каждой атомной станцией стоит длинная технологическая цепочка из урановых рудников, горно-обогатительных комбинатов и пунктов хранения радиоактивных отходов. Разные люди погружены в эти аспекты по-разному. Чтобы понимать, что атомные станции взрываются, что на них происходят аварии, не нужно быть специалистом. 

Чтобы понимать, что от ядерных отходов страдает большое количество людей и загрязняется большое количество территорий, тоже специалистом быть не нужно. Не нужно быть ядерным физиком, чтобы понимать, что атом - это опасный источник энергии, что он нечестный, нечистый и закрытый. 

А что касается помощи, то одна из задач нашей кампании - рассказать про разные региональные «антиатомные» активности, в которых может поучаствовать любой желающий. Где-то можно подписать петицию или включиться во флешмоб, какие-то движение можно поддержать донатами. Одним словом, предлагаем жителям регионов вникать, формировать и выражать свою позицию, проявлять себя как граждане.

 

«Атомные» истории от РСоЭС

Просроченные реакторы

Подземный могильник радиоактивных отходов в Красноярском крае

Ввоз урановых «хвостов» из Германии

Добыча урана в Курганской области

Строительство Юго-Восточной хорды на радиоактивном могильнике в Москве 

ПО “Маяк” - лицо атомной промышленности России 

Выводить АЭС - не строить: все проблемы впереди! 

Заводы смерти Росатома 

МЫ ЕЩЁ ЖИВЫ (записки ликвидатора)