«Шабашники» с плутонием. Как «дочка» «Росатома» без разрешения консервировала радиоактивные отходы в Кировской области

Хранилище

В промзоне на окраине Кирово-Чепецка в пойме реки Вятки, на территории завода «ГалоПолимер» и Кирово-Чепецкого химкомбината хранятся несколько сотен тысяч тонн радиоактивных отходов (РАО) — по разным оценкам, от 440 до 650 тыс. тонн — цезий, стронций, уран, плутоний, америций. Это «радиационное наследие» в виде средне- и низкоактивных отходов местного химического комбината имени Б. П. Константинова, где с 1940-х до 1990-х годов производили гекса-и тетрафторид урана для атомной промышленности. Часть опасных веществ находится в бетонных хранилищах, часть — в глиняных траншеях в пойме реки Вятки. Эти хранилища не были защищены от дождей и снега, грунтовые воды размывались, и радионуклиды попадали в окружающую среду, загрязняя, например, реку Елховку, озеро Просное, воды которых питают реку Вятку. От самих могильников до жилых кварталов — всего 3–4 километра. С 2011 года за могильники отвечает чепецкое отделение «РосРАО» ― «дочка» корпорации «Росатом». С момента приватизации химкобината в 90-х до 2011 года хранилища оставались бесхозными. 

В 2007 году правительство России утвердило восьмилетнюю концепцию федеральной целевой программы о ядерной и радиационной безопасности. Один из ее пунктов ― приведение в безопасное состояние радиационно опасных объектов в Кирово-Чепецке. Во время первого этапа работ по консервации хранилищ, на который выделили 450 млн руб., «РосРАО» демонтировало загрязненные радиацией старые заводские корпуса и оборудование, перенесло участок ливневой канализации и построило над семью существующими хранилищами «многофункциональный защитный экран» — укрытие от атмосферных осадков. Оно состоит из нескольких слоев: грунт, глина, два слоя материала бентофикс, геомембрана, геотекстиль, песок, дробленый камень, суглинок с травой.

Работы еще не завершены. Второй этап запланирован до 2025 года, на него в бюджете предусмотрели 1,8 млрд руб. Конкретный список работ, как сообщили «7х7» в «РосРАО», будет в конкурсной документации, конкурс ориентировочно пройдет в 2021–2022 годах.

Что не так с хранилищем

Оценка экологов

В 2013–2014 году «РосРАО» вынесло проект защиты хранилищ на общественное обсуждение. Специалистам и жителям в 2013–2014 годах компания предоставила «Оценку воздействия проекта на окружающую среду» (ОВОС), которую подготовила российская общественная организация «Зеленый патруль». В документе сказано, что радионуклиды (в основном уран, стронций, плутоний) поступают в грунтовые воды от зараженного грунта и зданий, а также из тех самых глиняных хранилищ.

Специалисты, среди которых были доктора и кандидаты биологических и технических наук, отметили в заключении общественной экологической экспертизы, что срок эксплуатации хранилищ уже истек, а последствия консервации для местных жителей в оценке экологов описаны не конкретно. Председатель комиссии по экологии Общественной палаты Кировской области, кандидат химических наук, доктор технических наук Тамара Ашихмина говорит, что к оценке проекта «РосРАО» на общественных обсуждениях были претензии: в документе «Зеленого патруля» были не те названия местности, не было программы мониторинга последствий строительства.

Руководитель региональной общественной организации «Чепецк.ру» Сергей Алтобаев рассказал, что специалисты критиковали не само присутствие «РосРАО» в городе, а оценку состояния объекта, отдельные технические решения, и считали некоторые из них недостаточными. Но замечания и общественная экологическая экспертиза результата не дали: «РосРАО» сделало то, что намеревалось сделать изначально. Появление собственника и ответственной организации в любом случае было лучше, чем прежнее состояние бесхозности, считает он: если бы хранилища не укрыли экраном, пятно загрязнения распространилось бы дальше. Сейчас данных о том, что пятно растет, нет, говорит Алтобаев.

Экологи «Зеленого патруля» в оценке проекта «РосРАО» написали, что хранилища можно было вывести из эксплуатации совсем ― для этого их нужно поднять наружу, упаковать в контейнеры и транспортировать к месту переработки (а принять РАО согласится не каждый регион). Этот вариант был бы слишком опасным, дорогим и долгим ― это заняло бы 30 лет и 20–30 млрд руб., ― поэтому «РосРАО» и выбрало вариант консервации за 2,4 млрд руб.

Трубы на болоте

На промплощадке завода «ГалоПолимер» расположено несколько пунктов хранения РАО, в том числе шламохранилище, где находятся радиоактивные отходы с установки очистки сточных вод производства тетрафторида урана (низкоактивные РАО). В проекте по безопасности хранилищ планировалось перенести магистральные инженерные сети «ГалоПолимера»: шламопровод, газопровод высокого давления, ливневую канализацию.

«РосРАО» в ноябре 2013 года заключила договор на устройство коллектора ливневой канализации рядом с хранилищем с АО «НЭПТ», которое единственное подало заявку на участие в конкурсе. У «НЭПТ» есть лицензия на работы с объектами хранения радиоактивных отходов, а у нанятой ими компании-субподрядчика «Интехпроект» такого разрешения не было. У бригады разнорабочих под руководством Олега Кошкина — тоже. В справке Ростехнадзора, направленной в чепецкую прокуратуру в апреле 2016 года, говорится, что наем «шабашников» — грубейшее нарушение законодательства.

Промышленная ливневая канализация завода огибала хранилище буквой «П». Один из субподрядчиков «РосРАО» в ноябре 2015 года нанял бригаду разнорабочих под руководством Олега Кошкина переложить ее участок, чтобы труба шла по прямой, вдоль четвертой стены. Бригада Олега Кошкина работала на объекте в 2015 году в течение месяца ― пока не перестали платить деньги. Кошкин — юрист, он, пожалуй, стал единственным, кто заподозрил на стройке нарушения и начал обращаться во все инстанции.

Стройку охраняли вооруженные люди, которые проверяли рабочих на входе и выходе. Каждое утро в траншею, вырытую для трубы, спускались молодые девушки и измеряли уровень радиации. Вдоль стены хранилища выкапывали траншею глубиной 10–15 метров, туда на подушку из песка и щебня укладывали трубы диаметром более метра, потом все это закапывали. Вода по этой трубе вода стекает в местные водоемы. 

Дно траншеи фактически состояло из жидкой грязи: рабочие не могли стоять на дне и вязли там, как в болоте. Рабочие Александр Рождественских и Александр Рухлов слова Кошкина подтверждают (их заверенные у нотариуса рассказы есть в распоряжении «7х7»): все трубы, кроме одной, они уложили на насыщенную влагой подушку, железобетонные днища технических колодцев тонули в жидкой грязи. Только одна труба осталась лежать в сухом месте — там грунтовые воды залегали глубже.

― Генподрядчик [АО «НЭПТ»] просил отчеты, что трубы укладываются в сухую траншею. Но наш мастер сказал, что необязательно в сухую, главное соблюдать уровень уклона трубы. Но для отчета нужна была сухая траншея, поэтому мы наваливали очень большой слой песка и щебня, фотографировали. Из-за этого получалось, что уровень выше и труба просто не зашла бы [в другую трубу]. Поэтому мы фотографировали, а потом разравнивали обратно, чтобы был нужный уровень, и укладывали в болото, ― говорит Кошкин.

— О том, что нельзя класть в сырой грунт, я узнал только по окончании работ. Поинтересовался у умных людей, они сказали, что это нарушение технологии, за которое можно отправиться в тюрьму.

В своих заявлениях рабочие сообщили, что работали они «в строгом соответствии с указаниями [одного из субподрядчиков ИП] Щеникова»]. При этом большую часть времени их никто не контролировал: главный инженер АО «НЭПТ» приходил на стройку только по утрам и ненадолго, чтобы проверить, что уложенные трубы идут под нужным уклоном. Методы укладки и качество насыпанной подушки он не смотрел, добавил Кошкин.

Щебень

Претензии у рабочих были и к щебню. Как уточнил в своем заявлении Кошкин, для подобных работ нужно использовать качественный щебень из мрамора или гранита, но для подушки им привозили более дешевый известковый (или похожий на него). В такой влажной среде, считает он, щебень быстро разрушится, труба, которая лежит на этой подушке, будет нестабильна. Это могло привести к разгерметизации трубы, а значит, поток канализационной воды может размывать глиняные стены хранилища, а радионуклиды из него — попадать в грунтовые воды и почву (по оценке «РосРАО», хранилище и трубу разделяет не менее 50 метров). В конкурсной документации не оговаривается, какие материалы должны быть использованы, сметы работ в открытом доступе нет. Кошкин подозревает, что субподрядчики могли приобретать более дешевые и менее качественные стройматериалы.

Свои доводы он изложил в заявлении в полицию Кирово-Чепецка, в марте 2016 ему отказали в возбуждении уголовного дела — признаков хищения и состава преступления не обнаружили. Руководитель проекта по безопасности хранилищ Ирина Константинова сказала следователю, что генподрядчик не заявлял в «РосРАО» о кражах на объекте. Кошкин обжаловал отказное постановление полиции, но безуспешно.

Не получив внятных ответов по поводу укладывания трубы в болото от своего нанимателя, Кошкин начал писать в прокуратуру, полицию и федеральные профильные министерства, вплоть до Верховного суда РФ (копии всех писем и ответов есть в распоряжении «7х7»). Половину 2016 года юрист писал о возможных нарушениях и просил проверить стройку Минприроды РФ, Минстрой РФ и МЧС области, Генпрокуратуру, МЧС России, Федеральный центр ядерной и радиационной безопасности, председателя Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека, Ростехнадзор, Росприроднадзор, общественные палаты региона и страны, а также президента РФ. Обращения ходили по инстанциям, ведомства перенаправляли их друг к другу. 

Нет лицензий и экспертизы

Когда чепецкая прокуратура начала проверку по заявлению юриста, оказалось, о проблемах с этой стройкой известно еще с 2014 года. В справке Ростехнадзора для прокуроров написано, что тогда к ним обратился зампред правительства Кировской области Георгий Мачехин ― у местных властей была информация, что работы по проекту с чепецкими могильниками идут с нарушениями. Мачехин просил специалистов Ростехнадзора проверить «правомерность проводимых работ».

В апреле 2014 года подразделение Ростехнадзора ― Волжское межрегиональное территориальное управление по надзору за ядерной и радиационной безопасностью (Волжское МТУ) ― зафиксировало ряд нарушений: у проекта по приведению хранилищ в безопасное состояние нет положительного заключения государственной экспертизы, «РосРАО» не получило разрешения на строительство и не уведомило надзорные органы о начале работ. Специалисты нашли не все необходимые сертификаты на строительные материалы. Волжское МТУ составило три протокола об административных правонарушениях. По двум из них «РосРАО» заплатил штраф на общую сумму 900 тыс. руб., отмены третьего — на 200 тыс. — добился в арбитражном суде.

Волжское МТУ выдало предприятию предписание получить положительное заключение госэкспертизы и разрешение на строительство. Сначала «РосРАО» приостановило работы около могильников, но в августе 2014 получило «письмо-разрешение» от главы администрации Кирово-Чепецка (на тот момент это был Виталий Жилин), что работы по госконтракту можно продолжать. Об этом говорится в письме московской прокуратуры в прокуратуру Кировской области.

Виталий Жилин, который сейчас возглавляет компанию по производству систем пожаротушения «Эпотос-К», сказал «7х7», что не помнит такого письма из-за давности событий и большого объема документов, которые через него прошли. Были ли у «РосРАО» какие-либо проблемы с согласованием работ на хранилищах, он тоже не вспомнил.

В ситуации с письмом брать на себя ответственность никто не захотел: в администрации Кирово-Чепецка «7х7» сообщили, что разрешение они дали, потому что с соответствующим письмом к ним обратилось «РосРАО». В «РосРАО» редакции ответили, что работы они возобновили, потому что им разрешили чепецкие чиновники.

Информация о нарушениях, которые обнаружило Волжское МТУ, к чиновникам не приходила — об этом говорится в ответе за подписью главы администрации Кирово-Чепецка Михаила Шинкарёва. Он сообщил, что никакой муниципальной комиссии перед выдачей этого разрешения не было, так как надзор за ядерной и радиационной безопасностью не входит в число полномочий органов местного самоуправления. То же самое «7х7» подтвердили в правительстве Кировской области: чепецкие хранилища находятся в федеральном ведении.

«7х7» не удалось связаться с субподрядчиками. В компании «НЭПТ» отказались отвечать на вопросы редакции, знали ли они о том, что разрешения на строительство и заключения госэкспертизы нет.

В самом «РосРАО» уверены, что они ничего не нарушили: по их мнению, работы на чепецких хранилищах не были работами капитального характера и реконструкцией (в этом случае разрешение на строительство не требуется). В справке Волжского МТУ работы, которые вели «РосРАО», наоборот, называются капитальным строительством.

Получив разрешение чепецких властей, «РосРАО» продолжила работу. Повторная проверка Волжского МТУ показала, что ни одно из нарушений так и не устранили. Ведомство пыталось привлечь «дочку» «Росатома» к административной ответственности, но «РосРАО» отстояла свою правоту в арбитражном суде в декабре 2015 года. Как оценивает сам Ростехнадзор в справке для прокуратуры, положительное решение суд вынес «по формальному признаку».

И.о. руководителя управления Ростехнадзора Владимир Савинов в ответ на обращение Кошкина в феврале 2016 года констатировал: «РосРАО» «самовольно» продолжила стройку, несмотря на представление Замоскворецкой прокуратуры. Тогда «РосРАО» ответило на претензии Ростехнадзора, заявив, что работы нельзя прекращать, потому что это «может привести к негативным последствиям для жителей Кировской области». По мнению Савиновова, использовать построенные объекты было нельзя до проведения «независимой комплексной экспертизы». Заказать ее могут как частные, так и юридические лица, назначить ― органы дознания или суд. 

Что сделали власти

Ростехнадзор признал, что нарушения есть, но заявил, что не может вести строительный надзор, так как у «РосРАО» нет легитимного проекта и разрешения на строительство. Из-за этого же они сами не провели строительную экспертизу. То, что у «РосРАО» нет разрешения и лицензий, подтвердили в управлении по делам президента, прокуратуре Кирово-Чепецка, Кировской области и Москвы. Несмотря на это, те же чиновники и надзорные органы единогласно заявили, что нельзя полагать, будто работы выполнены недостаточно качественно.

В июне 2016 года прокуратура Москвы сообщила кировским коллегам, что прокладка труб выполнена так, как того требовали проектно-технические решения и условия госконтракта. Прокуроры отметили, что в марте 2016 года на объекте устранялись «выявленные недостатки, дефекты ранее выполненных работ». Каких именно, в документе не уточняется. Такие выводы в надзорном ведомстве сделали из-за заключения внутренней комиссионной проверки «РосРАО». Она проходила в марте-апреле 2016 года и касалась работ по прокладке канализации. Проверку проводили по поручению «Росатома».

В «РосРАО» «7x7» заявили: хотя информация о нарушениях к ним и поступала, но они сами ничего не выявили. Кошкина, когда тот написал и им, они поблагодарили на активную гражданскую позицию и сообщили: если они обнаружат недостатки, то предъявят претензии к генподрядчику «НЭПТ».

В ответе на запрос «7х7» прокуратура Кировской области сообщила, что ее работа закончилась в 2016 году, когда выяснилось, что «РосРАО» так и не устранило нарушения ― тогда об этом уведомили прокуратуру Москвы, где зарегистрировано предприятие. После этого стройку не проверяли, так как информация о нарушениях на объекте к ним не приходила.

Лицензии на работу с хранилищами «РосРАО» получила в 2014–2015 году, сообщили «7х7» в Росприроднадзоре ― то есть уже после начала работ.

Эксперты — о потенциальной угрозе заражения

Проектную документацию «Приведение в безопасное состояние объектов  подвергшихся радиационному воздействию» в 2011 году разработал уральский проектно-изыскательский институт «ВНИПИЭТ». Проект прошел только «ведомственную экспертизу» «Росатома» в июле 2013 года, Ростехнадзор утвердил технологический регламент проведения работ.

Инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Российского социально-экологического союза Андрей Ожаровский говорит, что «РосРАО» хорошо укрыла хранилища сверху и защитила отходы от дождей и снега. Сами же хранилища, по его словам, хорошо дренированы, а ручей, который есть рядом, течет ниже уровня хранилища ― это означает, что хранилище не затопит по естественным причинам. Ожаровский считает, что «РосРАО» сделали с чепецкими хранилищами «что могли»:

― Хорошо, что «РосРАО» там работает, потому что не должно быть бесхозяйных радиоактивных отходов. Конечно, в идеале отходы нужно было бы извлечь и поместить в специальные контейнеры и вертикальные хранилища. Делать это для 440 тыс. тонн РАО дорого, и они приняли решение 50 на 50: изоляции снизу нет ― отходы находятся в траншеях размером с футбольное поле, и нам остается только молиться, чтобы там не было дефектов, чтобы слой глины был хорошим. Если они начнут размываться, будет плохо. Подозрения такие [о размывании] есть, свидетельств нет. С точки зрения потенциальной опасности есть риск размывания отходов из-за грунтовых вод, но это должно быть катастрофическое поднятие уровня. Это маловероятно, но, с другой стороны, сейчас, с изменением климата, когда аномальные осадки или крупные дожди… Уверенности в том, что эти глиняные траншеи будут сдерживать отходы внутри себя, нет. Наоборот, есть примеры размытых хранилищ в Обнинске, а люди не знали об этом. В Германии размыло глубинное хранилище радиоактивных отходов Ассе-2, расположенное в соляных шахтах.

В «РосРАО» и в Волжском МТУ предполагают, что вероятность разгерметизации стыков трубы и подмыва стен хранилища мала. По их мнению, в штатном режиме работы вода «не должна» выйти за пределы трубы, а при нештатном она просто не достанет до дна хранилища. 

Тамара Ашихмина в 2013 году заявляла, что в местах размещения хранилищ есть как минимум три точки выхода радионуклидов:

― [Радиоактивное] загрязнение есть, нельзя говорить, что его нет. Да, это локальное загрязнение, но оно есть. Я на любом уровне скажу, что эта территория по-настоящему не исследована, мы до сих пор не знаем, откуда появляются радионуклиды то в одном месте, то в другом, то в третьем. Мы не знаем точные места выхода, а выходы с подземных вод на поверхностные имеют место. Мы три места определили, но нужно изучать дальше! Я не говорю, что не надо там ничего [проводить работы по проекту «РосРАО»], но нужно изучать ― территория сложная, одна из сложнейших.

Из других публикаций Ашихминой следует, что радионуклидами заражена береговая часть озера Просное в Кирово-Чепецке, а также участок в районе реки Елховки. В 2011 году она писала, что ареал радиационного загрязнения «постепенно перемещается в сторону реки Вятки».

Активист Сергей Алтобаев считает, что зона размещения хранилищ РАО крайне неудачная ― это пойма реки, затопляемая во время паводков, проницаемые породы, территория под уклоном, все стекает в реку. Несмотря на это, подчеркнул он, «в обозримой истории не было ни одного случая приближения воды к локациям размещения РАО», а глина ― гидроупорный материал, применение которого в данном случае не является недопустимым:

― Даже при высоком уровне паводка вода останавливается более чем в километре от шламохранилища. Но никогда такого не было, чтобы вода достигала даже хвостохранилищ [хвосты ― это отходы обогащения полезных ископаемых, в Чепецке в них хранятся растворимые химические отходы], хранилища находятся выше них. Для Кирово-Чепецка могильники существенной угрозы не представляют. Город находится выше по течению, а иные сценарии распространения загрязнения кажутся фантастичными. Более понятные риски хранилища несут населенным пунктам ниже по течению. В первую очередь — Кирову. И в первую очередь не радиационное загрязнение, а химическое ― а это не предмет проекта «РосРАО».

Именно поэтому, уточнил активист, в самом Кирово-Чепецке не слишком волнуются по поводу хранилищ РАО: городу могло бы угрожать только облако радиоактивной пыли в случае обрушения загрязненных корпусов. 

 

По информации «РосРАО», за все время выполнения работ радиационных аномалий не было выявлено, сейчас мощность дозы гамма-излучения находится на уровне естественного гамма-фона.

Перспективы

Сейчас «РосРАО» готовится к созданию комплекса по работе с отходами 1–2 класса опасности (полоний, соли свинца, таллий, ртуть, фенол, формальдегид, нитриты, мышьяк ― они содержатся трансформаторах, люминесцентных лампах, аккумуляторах, отработанных маслах) на бывшем объекте уничтожения химоружия в Марадыково. Жители Кировской области регулярно выходят на акции протеста против этого производства.

Активист Сергей Алтобаев считает, что с «Марадыковским» «РосРАО» может поступить точно так же, как и с Чепецком:

― Что всегда смущало экспертов и общественность, так это стиль работы «РосРАО», их беспардонная убежденность в праве заниматься опасным объектом без согласований. Будучи абсолютно убежденными, что когда-нибудь они «закроют» юридические вопросы по лицензиям и экспертизам, допускаю, что работы [в Марадыково] могут начаться заранее. Потому что единожды они так сделали. Но надо понимать, что в случае с Чепецком это было больше формальное нарушение, речь шла об уже существующем объекте. В случае с «Марадыковским» вопрос иной. Начать работы раньше значило бы заранее выбрать технологические решения, которые следует предварительно обсуждать с жителями территории.