В Сыктывкарском городском суде 24 и 25 января состоялись очередные заседания по делу бывшего руководителя администрации Сыктывкара Романа Зенищева. Его обвиняют в получении взятки за предоставление более выгодных автобусных маршрутов перевозчикам. Свидетель Николай Шлопов, курировавший автотранспортные предприятия до 2009 года, рассказал о том, за что предприниматели Валерий Веселов и Юрий Бондаренко могли платить экс-мэру. В суде побывала корреспондент «7x7».

 

О явке с повинной

На заседании 24 января адвокат Зенищева Антон Косырев поинтересовался у Шлопова, что его побудило написать явку с повинной в ФСБ через 10 лет после случившихся событий — в 2016 году.

— Совесть, наверное, взыграла, — ответил свидетель.

— В это же время явку с повинной написали Веселов и Фаерштейн [фигуранты дела Гайзера предприниматель Валерий Веселов и финансист Антон Фаерштейн]. Явка, возможно, была написана под чью-то диктовку, потому что тексты совпадают, — предположил Косырев.

Шлопов ответил, что это так, но свою явку с повинной он надиктовал сам. Он не смог объяснить, почему тексты явок идентичны.

— Там даже одни и те же орфографические ошибки, — добавил подсудимый Роман Зенищев.

 

В каком состоянии находилась сфера автотранспорта

Что свидетель рассказал в суде. Николай Шлопов рассказал, что в 2004 году он подружился с директором предприятия «Комиавтотранс» Владимиром Солдаткиным. Предприятие располагалось рядом с компанией «Сыктывкарское производственное объединение грузового автотранспорта» (СПОГАТ), которую возглавлял Шлопов.

— У меня и [предпринимателя] Юрия Бондаренко возникла идея помочь предприятию выбраться из долговой ямы. Мы обратились с ней в правительство республики через Валерия Веселова, потому что он мог выйти на Вячеслава Гайзера, который тогда был министром финансов республики.

По словам свидетеля, к 2006 году «Комиавтотранс» решили провести через процедуру банкротства, а на его основе создать другое предприятие под руководством Шлопова. Министр промышленности Николай Герасимов подписал со Шлоповым договор на один год с условием, что перед работниками предприятия будут погашены долги по заработной плате. В декабре 2005 года было зарегистрировано государственное унитарное предприятие республики «ПАРК», которое контролировало 18 фирм, связанных с автотранспортом.

— Если помните, тогда произошла монетизация льгот, в сфере автотранспорта был разброд и шатание: газели и пазики гоняли, льготников могли выкинуть из автобуса, никто ни за что не отвечал, — рассказал Шлопов. — В 2005 году муниципалитетам передали полномочия по пассажирским перевозкам. Тогда мэром Сыктывкара был Катунин, с автоперевозчиками заключались переговоры на обслуживание. Было, например, предприятие «Эмбур», которое не имело своей технической базы, ни за что не отвечало, туда просто набирали частников, с которых брали деньги. Мы к мэру неоднократно обращались, чтобы он привел в порядок пассажирские перевозки. Надо было разработать положение о конкурсе для перевозчиков, провести его и организовать перевозки с учетом требований законодательства. Но Катунин не шел нам навстречу. Потом произошла смена руководства администрации, туда зашла команда Зенищева.

В 2006 году администрация Сыктывкара объявила конкурс на пассажирские перевозки, его выиграло предприятие «Сыктывкаравтотранс», входившее в структуру «ПАРКа». По словам Шлопова, так как предприятие должно было гасить долги и закупать новые автобусы, прибыльным оно могло стать только после 2010 года. Свидетель добавил, что «ПАРК» акционировали только в 2011 году, все акции принадлежат государству.

Что свидетель рассказал следствию. В протоколе допроса Николая Шлопова, который огласил судья Антон Панкратьев, свидетель сообщил, что состоял в организованной преступной группировке «Айвенго», а также в группе Гайзера, но вышел из нее в 2009 году. Шлопов отвечал за транспортный блок, но официально доли предприятий ему не принадлежали, он управлял ими через номинальных учредителей. Идея монополизировать рынок пассажирских перевозок, по словам свидетеля, возникла в 2004 году. Ее Николай Шлопов обсуждал с предпринимателями Веселовым и братьями Бондаренко, а также финансистом Антоном Фаерштейном. Решающий голос в этом вопросе был у предпринимателя и еще одного фигуранта дела Гайзера Александра Зарубина, так как у него были связи с высшими чиновниками республики и больше средств, которые он мог вложить в предприятие. Обанкротив «Комиавтотранс» и создав на его месте «ПАРКа», они решили внедрить туда своего человека, чтобы взять предприятие под контроль. Так предприятие возглавил Шлопов.

— После этого можно было развивать наши транспортные организации и бороться с конкуренцией, в Сыктывкаре была хорошая сеть маршрутов с хорошей прибыльностью. [Юрий] Бондаренко и Веселов встретились с Зенищевым и [после встречи] сказали, что за лоббирование наших интересов он просит 200 тысяч рублей в месяц, — сообщил свидетель следствию.

Шлопов также рассказал, что Зарубин получал 30% от прибыли предприятия, Александр и Юрий Бондаренко — по 20%, а сам он — 10%.

 

С какой целью в администрацию города внедряли подчиненных Николая Шлопова

Подготовкой положения о конкурсе в администрации города занимались руководитель транспортного отдела Евгений Сидоров и его заместитель Сергей Ичаев. Оба они, перед тем как прийти работать в администрацию, были подчиненными Николая Шлопова. В октябре 2017 года начальник управления ЖКХ в администрации Сыктывкара с 2006 по 2008 год Виктор Шаталович рассказал, что эти люди попали в мэрию по рекомендации бывшего заместителя мэра Сергея Гераймовича. Сам Гераймович 11 января сообщил суду, что мэрия не ставила задачу сделать конкурс под конкретного перевозчика. Согласно условиям, предприятие должно было обеспечивать диспетчерскую связь, иметь оборудованные стоянки для транспорта, проводить контроль техники и ремонт подвижного состава и выводить водителей на маршрут только после осмотра медперсоналом.

Что свидетель рассказал в суде. На заседании суда 24 января Николай Шлопов сообщил, что Сидорова и Ичаева решили ввести в состав администрации Сыктывкара по его просьбе. Этим занимались Юрий Бондаренко и Валерий Веселов. Свидетель посчитал, что Сидоров мог также пообщаться и с Гераймовичем, так как был с ним в хороших отношениях, Ичаева он привлек к работе в мэрии позже, чтобы он занимался разработкой документации. Шлопов объяснил, что оба они были хорошими специалистами, поэтому и должны были подготовить положение конкурса. Он также сказал, что условия конкурса требовали только того, что предусмотрено законодательством, сам же он требовал от Сидорова и Ичаева только того, чтобы все было сделано по закону.

Роман Зенищев обратился к свидетелю и напомнил, что конкурс проводился 14 марта, а объявление о нем должно было появиться не менее чем за месяц до этого, то есть 12 февраля. К этому моменту все документы по конкурсу должны были быть подготовлены и утверждены.

— Ичаев был принят на работу 19 февраля, как он мог готовить документы? Обладал ли он машиной времени? — поинтересовался экс-мэр.

— Ичаев там не ключевая фигура, я ставил задачу и Сидорову. Значит, Ичаев должен был контролировать реализацию конкурса. Прошло уже тринадцать лет с этого момента, я не помню всех задач, которые я ставил, — ответил Шлопов.

Зенищев поинтересовался, почему Евгений Сидоров ушел работать в администрацию, где у него была ниже зарплата.

— Из альтруистических соображений, — предположил свидетель.

— СПОГАТ возглавлял отец Сидорова. Вы знаете, кто его уволил и что с ним стало после увольнения? — продолжил Зенищев.

— Его уволили Бондаренко и Веселов.

— Именно из-за того, как они обошлись с его отцом, Сидоров с недоверием относился к этим людям и ни о чем не мог с ними договариваться.

Судья Панкратьев напомнил, что позже Сидоров вернулся на работу к Бондаренко и Веселову.

— Вряд ли Сидоров стал бы возвращаться на работу к людям, которых ненавидит, — возразил он подсудимому.

— Вы говорили, что Зенищев знал, что Сидоров и Ичаев работают на вас. Откуда? — обратился к Шлопову представитель стороны защиты.

— Это ему могли сказать Веселов или Бондаренко, — ответил тот. — Бондаренко мог об этом и не вспомнить [когда давал свидетельские показания в суде] в силу свойств памяти, с его-то контузией.

Что свидетель рассказал следствию. Бывшего заместителя Николая Шлопова Евгения Сидорова приняли на работу в администрацию Сыктывкара для того, чтобы он устроил конкурс, по которому выиграло бы одно предприятие, подконтрольное Шлопову, Бондаренко. Веселову и Зарубину.

 

О роли Зенищева в организации транспортных перевозок

Что свидетель рассказал в суде. Представитель защиты напомнил, что положение о проведении конкурса на пассажирские перевозки в окончательной редакции подписал Владимир Торлопов, на тот момент глава Республики Коми. Он поинтересовался у Николая Шлопова, зачем нужен был конкурс, если можно было просто подписать договор с нужной компанией. Шлопов объяснил, что решение о проведении конкурса принимали Зарубин, Веселов и Бондаренко. Он предположил, что если бы заключались прямые договоры, у других перевозчиков могли бы возникнуть вопросы, почему договор заключается только с компаниями, подконтрольными Бондаренко и Веселову.

— Очко в пользу Романа Валерьевича — он требовал поставить в Сыктывкар более ста штук автобусов, это было его человеческое пожелание, и оно было выполнено, — рассказал свидетель о том, как развивались взаимоотношения с экс-мэром после проведения конкурса.

Тогда же Зенищев потребовал сделать единый тариф на городские и дачные перевозки. Как объяснил Шлопов, затраты перевозчиков возросли, так как до дачных поселков расстояния больше, но с требованиями мэра пришлось согласиться. Он предположил, что так Зенищев набирал себе политические очки.

Свидетель рассказал, что деньги экс-мэру они начали выплачивать уже после конкурса, в том числе за то, чтобы он не расторг контракт с предприятием.

— Почему вы боялись, что контракт должен быть расторгнут, если оснований для этого не было, если конкурс был выигран честно, — спросил у него один из адвокатов Зенищева.

— Я не боялся, я предположил, что такое возможно, — ответил свидетель и рассказал, что на транспортном предприятии часто возникают ситуации, к которым можно придраться: грязный автобус или грубый кондуктор.

Защитник сообщил, что у мэрии не было полномочий для отмены контракта, но Шлопов продолжил настаивать на том, что администрация, как заказчик, могла это сделать.

— Вы точно юрист? — спросил адвокат у Шлопова.

— К сожалению, да. А вы? — поинтересовался в ответ он.

— Если все было по закону, как можно было не пускать других перевозчиков? — подключился к разговору Зенищев.

— Если вы договорились с нами, могли договориться и с другими людьми, — ответил свидетель.

— Как администрация могла расторгнуть договор, если у нее не было полномочий для проверок?

— На основании Гражданского кодекса как заказчик.

— То есть вы вынуждены были платить ему деньги, да еще и работать себе в убыток? Почему вы шли на это? — спросил представитель защиты.

— Потому что этого требовал Веселов, — объяснил Шлопов. — Платили Зенищеву, наверное, за то, чтобы позволил запустить в администрацию Сидорова и Ичаева, чтобы не проводил другие конкурсы, чтобы не расторгнул договор, за общее покровительство в рамках закона. Я не помню, что конкретно мне объяснили по этому поводу в 2006 году.

Что свидетель рассказал следствию. В ранее данных показаниях Шлопов сообщал, что Зенищев, организовав проведение конкурса, способствовал монополизации рынка пассажирских перевозок. Он объяснил, что позже экс-мэр мог расторгнуть контракт с «Сыктывкаравтотрансом», и деньги ему платились также за то, чтобы он этого не сделал.

 

О деньгах для экс-мэра

— С момента проведения конкурса нам объяснили, что мы должны передавать Зенищеву 200 тыс. руб., которые я должен был ему заносить ежемесячно. Решение о суммах взяток принимал Зарубин. Деньги на это изымались из других проектов, потому что перевозки тогда прибыльными не были. Я изначально был против этого, мы только вытащили предприятия, лизинговые платежи ложились на нас тяжелым бременем, — рассказал суду Шлопов.

По его словам, он оставлял деньги в ящике комода между комнатой отдыха и рабочим кабинетом мэра в администрации города, это место указал сам Зенищев.

Прокурор напомнил, что ранее свидетели рассказывали о баулах с деньгами. Шлопов ответил, что 200 тысяч — это две небольшие пачки денег, и для них баулы не нужны.

— Не всегда получалось сдавать эту сумму, иногда было меньше, сдавали нерегулярно. За составление учета отвечал Фаерштейн, я отдавал ему данные по своему блоку компаний, а он делал общий отчет для Зарубина, — сообщил Шлопов.

После явки с повинной свидетель предоставил следствию таблицы с отчетностью, которые приобщили к делу. В них платежи Зенищеву, по словам Шлопова, помечались как «адм.», что означало «административный ресурс».

— Эти суммы совпадают с теми, которые вы относили Зенищеву, не оставили одной-двух тыщонок в кармане? — полюбопытствовал прокурор.

Свидетель ответил отрицательно. Он объяснил, что отчетность начали вести в 2007 году по требованию Фаерштейна, которого Веселов тогда взял на работу.

Одна из сумм в отчетности — 759390 руб., якобы выданные Зенищеву за весь 2006 год, — показалась представителям защиты странной. Но Шлопов не смог пояснить, почему она была именно такой.

— Как получается, что вы за семь месяцев 2006 года заплатили не 1 миллион 400, если собирались платить по 200 тысяч в месяц? — спросил обвиняемый.

Шлопов объяснил, что, скорее всего, денег было мало и оставшуюся часть, возможно, собирались выплатить в следующем году. По его словам, Бондаренко говорил, что Зенищев за любой предложенный ему проект требовал свою долю. Он также сказал, что позже сумма, которую требовал бывший мэр, выросла до 600 тыс. руб. в месяц.

Средства предоставляли директора предприятий «Автоконтроль», «Автопревозчик» и «Автоспас», которые брали разные суммы под отчет. Деньги им возвращали в виде выплаты дивидендов. Реальными собственниками компаний, как утверждает свидетель, были Веселов, Бондаренко и Зарубин. Представитель защиты вспомнил, что директора перечисленных предприятий в своих показаниях суду говорили, что предприятия не приносили денег. Николай Шлопов ответил, что «Автоконтроль» был доходным предприятием, а показания директоров не противоречат его утверждению о том, что они выдавали ему деньги. Он предположил, что, если бы их об этом спросили в суде, они бы все подтвердили.

Из имеющихся в деле таблиц следует, что Шлопов ходил к Зенищеву 14 раз вплоть до 2009 года и за это время отнес в мэрию около 3 млн 750 тыс. руб. Свидетель рассказал, что в 2009 году встретился с Бондаренко и отказался продолжать носить деньги. В то же время он вышел на больничный, а с февраля 2009 года ушел с должности директора компании «ПАРК» и уехал из Сыктывкара. Он предположил, что Гайзер и Кудинов знали о выплатах Зенищеву, так как у них был тесный контакт с Зарубиным и Веселовым.

Следующее заседание по делу Романа Зенищева пройдет 7 февраля. На нем начнут заслушивать свидетельские показания фигурантов дела Гайзера. 

В июле 2017 года экс-мэра Сыктывкара Романа Зенищева обвинили в том, что он за деньги представлял выгодные маршруты автотранспортным предприятиям города. На одном из последующих заседаний рассказали, что эти деньги могли быть предназначены бывшему первому заместителю главы Коми Алексею Чернову на предвыборную кампанию «Единой России». Версию взаимоотношений администрации города с правительством Коми и крупным бизнесом изложил в своих показаниях предприниматель Юрий Бондаренко. После его показаний бывший вице-мэр Сыктывкара Гераймович в суде по делу Зенищева опроверг показания о работниках ФСБ в конкурсной комиссии по транспортным перевозкам.

На момент предъявления обвинений Зенищев уже отбывал наказание. Его осудили на девять лет лишения свободы за взятки, растрату и злоупотребление полномочиями.