Владимир Путин вчера, выступая в МИДе, обрисовал свое «мирное предложение», на условиях которого он готов закончить войну. Звучит оно достаточно бескомпромиссно: Украина должна полностью сдать России не только все оккупированные РФ территории, но и те части Херсонской и Запорожской областей, на которых нет российских войск. А также заявить об отказе от вступления в НАТО:
«Украинские войска должны быть полностью выведены из Донецкой, Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей. Причем, обращаю внимание, именно со всей территории этих регионов в пределах их административных границ, которые существовали на момент их вхождения в Украину.
Как только в Киеве заявят о том, что готовы к такому решению, и начнут реальный вывод войск из этих регионов, а также официально уведомят об отказе от планов вступления в НАТО, с нашей стороны незамедлительно, буквально в ту же минуту последует приказ прекратить огонь и начать переговоры».
По его словам, в таком случае конфликт может быть не заморожен, а завершен навсегда:
«Суть нашего предложения не в каком-то временном перемирии или приостановке огня, как этого хочет Запад, чтобы восстановить потери, перевооружить киевский режим, подготовить его к новому наступлению. Повторю: речь не о заморозке конфликта, а о его окончательном завершении».
Разумеется, при нынешнем положении дел условия для Украины неприемлемы, и Путин должен это понимать. Как трактовать его заявления? Возможно, как попытку заявить переговорную позицию без переговоров — по принципу «проси больше, чтобы потом можно было поторговаться». В том же заявлении Путин сказал, что, оказывается, в 2022 году Россия готова была отказаться от претензий на Херсонскую и Запорожскую область, если бы Украина гарантировала ей сухопутный коридор в Крым на условиях сервитута. Сейчас, правда, он утверждает, что «вопрос закрыт», но это напоминает, что за всеми безапелляционными заявлениями и плакатами «Россия здесь навсегда» скрывается готовность обсуждать компромиссы.
Впрочем, маловероятно, что предложения Путина найдут хоть какое-то понимание на Западе: ведь в начале этой же речи Путин, описывая желаемые контуры «евразийской безопасности», по сути дал понять, что США должны уйти из Европы, а доминирующими силами на континенте должны стать Россия и Китай (на самом деле, конечно, в первую очередь Китай). То есть человек сначала говорит «Я хочу переделить влияние в Европе» и тут же предлагает мирный план якобы «окончательного» завершения украинской войны. И кто должен в это поверить?
