Уже лет 15, если не 20 я борюсь с Ростелекомом за радиоточку. Регулярно пишу заявление, чтобы ее отключили, но спустя год-два опять обнаруживаю в квитках коммунальных платежей счет за ее обслуживание. И вроде копейки - что-то около 15 рублей в месяц. Но иду на принцип. И снова еду в их главный офис, чтобы написать отказ. Там выслушиваю очередную лекцию на тему, как это важно, ведь иначе меня я не услышу предупреждения о каких-то ЧП. 22 марта этого года я пожалела об этом. Вначале.
О теракте в «Крокусе» узнала примерно через час после случившегося. Сначала у меня вылетели запрещенные соцсети, а затем не открывался ни один тг-канал. И тут подруга присылает в вацапе сообщение, что произошел теракт. Вначале у меня было оцепенение. Потом захотелось как страус засунуть голову в песок, уехать жить на необитаемый остров, съесть стандарт снотворного и лечь спать. Но ничего из этого не могла сделать. Не имея доступ к альтернативным источникам информации, попыталась найти информацию на пропагандистских СМИ. К тому моменту у многих теракт был главной темой, но, прежде чем, перейти на страницу с последними данными, приходилось продираться сквозь тонны ненужной мне информации. Выскакивала реклама, какой-то спам. В итоге открывалось что угодно, но не информация про то, что творилось в тот момент в Подмосковье. Информагенства, возможно, от наплыва посетителей тоже работали через пень колоду.
Про то, как повели себя телеканалы - вообще отдельная история. По «Россия-1» транслировали шоу «Удивительные люди: новый сезон», на Первом канале шла музыкальная передача «Поединок», по НТВ и «Пятому каналу» показывали сериалы, по «ТВ Центр» — общественно-политическую передачу «В центре событий». Никаких экстренных специальных выпусков новостей не было почти до полуночи.
Пока я пыталась как-то по крупицам собрать информацию, что произошло, в голове всплывали разные факты. 9 мая 2010 год взрыв на шахте «Распадская» погиб 91 человек, в Кузбассе и по всей стране активно проходит празднование Дня Победы, о случившемся упоминает вскользь дабы не портить настроение россиянам. В США есть медиамагнат Cox Media Group, сравнимый с обхвату с нашими Первым каналом, Россией и НТВ. В штате Огайо у данного медиахолдинга есть свои уличные камеры, в том числе на федеральных трасах и общественных местах, на телевизионной студии свое метеоборудование и официально трудоустроены несколько профессиональных синоптиков. Благодаря чему журналисты Cox Media Group на пару минут раньше государственной метеослужбы узнают о надвигающихся стихийных бедствиях. И сразу же сообщают об этом аудитории. Потому что даже две минуты в случае, например, урагана имеют большое значение. Журналистам и синоптикам разрешено прерывать даже выступления первых лиц (за исключением речей, которые касаются безопасности страны). Аналогичный сценарий работает в случае перестрелок или террористических актов.
В России же информация от МЧС с завидной регулярностью приходит уже после того, как все прошло. Как-то я ехала зимой из Новосибирской области на Алтай. Это была пожалуй самая страшная дорога. На дороге так мело. Была в прямом смысле в снежном плену. Машины ехали на аварийке подчас со скоростью 10-15 км/ч, собирались паровозики из столкнувшихся машин. Некоторые водители выходили в эту непогоду и махали зеленными жилетками, чтобы хоть как-то предотвратить новые столкновения. Я отправила фотографии в местные СМИ и телеграм-каналы, чтобы люди не выезжали на трассу. И выяснилось, что у оперативных служб была информация о неблагоприятных прогнозах, но они решили промолчать об этом. Когда мы с трудом добрались до места, непогода стихла и в этот момент МЧС закрыли трассу, а еще спустя несколько часов пришло оповещение с рекомендацией: воздержаться от дальних поездок.
В тот же день, когда произошел теракт в «Крокусе», дрон ударил по предприятию в Белгородской области. Беспилотник атаковал Оскольский электрометаллургический комбинат. В результате удара были повреждены два цеха комбината, но система оповещения, по словам очевидцев, не сработала.
Сейчас во многих городах реки выходят из берегов, люди сидят на крышах домов и смотрят, как в прямом смысле уплывает их добро. В большинстве случаев – о надвигающейся угрозе жители не знали. Чиновники и МЧС не предупредили.
22 марта я сидела и абсолютно не понимала, откуда брать информацию. Потом телеграмм все-таки заработал. Спасибо зарубежным СМИ и СМИ-иноагентам. Они не только рассказывали новости, призывали идти сдавать кровь. На странице Монгерштерна всем пострадавшим предложили помочь материально с оплатой операций и лекарств, достаточно было написать в бот и подтвердить бумагами. Писали телефоны горячих линий, психологической помощи и т. д.; предупреждали о звонках мошенников и пранкеров, которые активизировались в этот момент и давали полный алгоритм действий, что делать, если позвонили, где перепроверять информацию. Все это было сделано в первые два часа.
А российские, язык не поворачивается назвать их СМИ, потому что они полностью расписались в своей беспомощности, в том, что они давно перестали выполнять свое главное назначение - информировать людей, выдавали какие-то скупые данные.
Десятки правителей со всего мира выступили со словами поддержки. А от Путина - долгая тишина. Первые сутки отдувался Песков: президент в курсе. Он-то может быть и в курсе, а мы – нет. Мы пили ромашку, валосердин и не находили себе места. Вспоминали "Норд-Ост", Беслан и понимали, что в этой стране мы обречены. Нас никто не предупредит об опасности, нас никто не защитит, нас даже никто не поддержит. Последствия репрессий. Если раньше в случае трагедии пересылали друг другу сообщения, видео, теперь - большинство бояться статьи за фейки или отправиться в СИЗО. Большинство из моих знакомых не захотели обсуждать происходящее даже в закрытых чатах.
Одна приятельница живет прямо рядом с «Крокусом». Я позвонила спросить, цела ли. Она была дома. Рассказала, что творится в районе, что видно из окна, и что у нее по соседству живет журналист федерального издания, который сейчас тоже спокойно сидит дома. Хотя по идее мог оказаться на месте одним из первых, но он спокойно гулял с собакой во дворе. Приятельнице он объяснил, что они, профессиональные журналисты, могут ориентироваться только на официальные сведения. А что там будут говорить на месте – не важно, люди в шоке, могут чего-то и придумать.
Меня ее рассказ ошарашил. Привыкла по фильмам, что корреспонденты всегда в гуще событий, лезут ко всем с микрофонами. А здесь полное игнорирование такой трагедии.
Вот и получается, что по факту сегодня в России нет журналистов. Есть уехавшие либеральные СМИ, которые пытаются писать о том, что происходит сейчас в стране, но у них не всегда это получается хорошо. И тому есть объяснения: они далеко, они не видят все своими глазами, многие их источники перестали с ними общаться (кто-то из страха, кто-то из патриотических соображений). Другая группа журналистов – ушли в спячку (пишут либо на альтернативные темы: про погоду, природу и психологию), либо вообще решили поменять профессию. Их понять тоже можно.
По состоянию на декабрь 2023 года, согласно докладу Комитета защиты журналистов (CPJ), Россия находится на четвертом месте по количеству журналистов, находящихся в СИЗО или колониях - 22 человека. Больше всего сотрудников СМИ находится за решеткой в Китае – 44 человека. 43 журналиста лишены свободы в Мьянме, на третьем месте Беларусь, там свободы лишены 28 журналистов. Говоря о России, Комитет защиты журналистов отмечает также, что российские власти выдали ордера на арест или заочно осудили нескольких известных журналистов, живущих и работающих за рубежом. Эта практика получила распространение после российского широкомасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года.
Авторы ежегодного отчета о состоянии свободы слова в Европе, подготовленного Платформой по содействию защите журналистики и безопасности журналистов, работающей под эгидой Совета Европы, насчитали в настоящий момент 27 журналистов, находящихся сейчас в заключении в России. При этом, как отмечается в документе, российские спецслужбы «регулярно следили, преследовали и угрожали онлайн» российским журналистам, выехавшим из страны. Как сообщается в отчете, почти половина опрошенных российских журналистов сталкивалась с угрозами российских властей даже в эмиграции. Кроме этого, «Российский режим также прибег к транснациональным репрессиям, преследуя российских журналистов в изгнании, и к «дипломатии заложников», задерживая иностранных журналистов», - указывают авторы отчета. Речь идет об аресте ФСБ России американских журналистов Эвана Гершковича и Алсу Курмашевой.
Назвать журналистами тех, кто гулял с собакой, когда в непосредственной близости произошел теракт, или тех, кто не стал прерывать экстренными выпусками новостей развлекательные шоу, – не могу. Мне кажется, в России уже поздно говорить о свободе печати. Можно лишь констатировать, если не смерть журналистики, то как минимум кому.
