А давайте под конец года вспомним март. Нет, не ощущение безысходности, оно все еще с нами, не панику, а рассказы о перспективах. Те самые, в которых нам рассказывали, как не сегодня так завтра страна как встанет с колен да как пойдет у нас производство всего, от гвоздей до бигудей, как поднимутся русские бренды, и будет у нас все технологически суверенное, и трусы, и патчи для глаз. Ну можно уже подводить некоторые промежуточные итоги. Очень промежуточные, потому что на самом деле мы все еще дербаним склады и иностранная продукция еще толком не закончилась во многих сферах. И все же.
Единственная сфера, в которой я лично заметила реальные успехи импортозамещения, которые просто поражают, это газировка. На две ушедшие колу и пепси пришлось штук десять разных замещающих брендов, на удивление, это какой-то островок здоровой конкуренции в отсутствие монополиста: газировки стали производить все кому не лень, и они стали дешевле. В принципе, это все, больше никаких успехов импортозамещения я не зафиксировала. А, нет, извините, еще виски, вернее, скотч. Да, они идут в комбо, как вы понимаете, так вот, пока я искала себе на праздники коктейльный набор, я обнаружила штук пять новых видов скотча, произведенного в России. Не хочу знать, как и из чего, он весь купажированный, смотреть на него так же больно, как на цену «Джеймесона». Видимо, виски с колой я больше не пью.
Что-то еще? Нет. Великий прокладочный кризис закончился ничем и оказался пузырем, на прилавках все те же бренды. Та же косметика, крема, гели для душа, шампуни и бритвы. Те, кто пользовался дорогой европейской косметикой, перешел на дорогую корейскую косметику или на аптечные марки, которые никуда не делись. Мы носим всю ту же пошитую в Китае одежду, но покупаем ее не в H&M, а в соседних магазинах: даже модели те же, другая лычка. Не выросла на плодородной земле ни российская бытовая техника, ни российские айфоны. Люди живут, как жили, только беднее, впрочем, такие позиции, как Apple техника и раньше были доступны тем, кто мог их себе позволить, ничего не поменялось, сейчас эти люди просто платят на 20–30% больше, вот незадача.
На практике, не сбылись прогнозы ни алармистов, которые обещали Новый год с картофельными очистками и самодельным квасом, ни тех, кто прогнозировал взрывной рост новых бизнесов. Бизнесов не выросло, выросло количество перекупщиков. Открыть какой-то бренд в России сегодня стало только сложнее: ни техники, ни расходников в общем доступе не купить. И если частный покупатель не ощутил, кажется, никаких изменений в своей жизни, то вот бизнес снова достал из советских кладовок слово «доставать». Потому что моя подруга в сентябре буквально «доставала» какую-то деталь для швейной машинки через знакомых в Турции.
Хорошо это или плохо, я не знаю, часть меня очень ждала этот всепоглощающий потребительский голод, который должен был как-то разбудить население, но его не случилось. Массовый потребитель все еще примерно сыт и примерно одет, может, чуть хуже, может, чуть беднее, но без кризисов. Люди не страдают. Наверное, хорошо, когда люди не страдают. И все-таки, речь о массовом потребителе, потому что, как всегда, в этой стране под ковер заметены все немассовые группы. Инвалиды, люди с тяжелыми заболеваниями, те, кому требуется специализированные вещи, вплоть до банальных специальных ортопедических ботинок.
Потому что оставлять людей без кремушка для лица опасно, кремушек нужен многим, но кто устроит бунт из-за редких лекарств или из-за протезов? Их мало и сил у них мало, перекупщиков эти товары не сильно интересуют, это уже момент чисто экономический, слишком маленький спрос, чтобы заморачиваться. Или будут слишком высокие цены, и люди не смогут себе это позволить. Кризис есть, но он спрятан, изолирован и не обращает на себя общественного внимания.
