Не, не подумайте, что слово «тюрьма» я использую здесь метафорически, хотя, конечно, смешно называть то, что мы имели в единый день голосования 2022 года, выборами. Какие могут быть выборы, если участникам запрещено даже некоторые слова произносить? Не смешите меня, Элла Александровна.
Но я действительно про тюрьму. Про СИЗО-5 УФСИН России по г. Москве. Там сейчас обвиняемый Кара-Мурза Владимир (мл.) сидит. Посадили для профилактики. Поскольку с Володей я давно знаком и знаю, что сидит он не за свои преступления, а за преступления власти, постольку мне было интересно почитать о его активности на выборах. Прямо, так сказать, в оригинале бюрократических документов – в письмах избирательных комиссий, в решении суда. Спасибо его адвокату Вадиму Прохорову.
Итак, Владимир решил воспользоваться правом избирать орган местного самоуправления. Право записано в части 2 статьи 32 Конституции Российской Федерации. Под ограничения, запрещающие голосовать (недееспособность или отбываемое по приговору заключение), Владимир не подпадает. Сидельцы СИЗО имеют право голосовать, и в СИЗО обычно обустраивают «закрытые» избирательные участки. Вообще-то в законе есть такие слова:
«Участковая комиссия также обеспечивает возможность участия в голосовании избирателям, участникам референдума, которые включены в список избирателей, участников референдума, но в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения, исключающая возможность посещения помещения для голосования» (пункт 1 статьи 66 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»). Аналогичная норма есть и в Избирательном кодексе города Москвы (часть 1 статьи 70).
Не то, чтобы Володя и Вадим не знали, как у нас исполняется закон, но упустить такой случай не могли. Ну и, кроме того, у Володи, в отличие от большинства россиян, есть дурацкая европейская привычка относиться к выборам серьезно. И он письменно попросил территориальную и участковую избирательные комиссии – по месту своего жительства – «обеспечить ему возможность участия в голосовании».
В многостраничной переписке поучаствовали ЦИК РФ, Мосгоризбирком, территориальная комиссия района «Замоскворечье», УФСИН России по г. Москве, Уполномоченный по правам человека в г. Москве, участковая комиссия №46. Все они объяснили Володе и Вадиму, что, мол, мало ли что в законе написано, но мы в другой район не выезжаем. ЦИК и уполномоченный просто сообщают, что они переслали обращения куда надо. Содержательный, хотя и избыточно многословный ответ пришел из Мосгоризбиркома, а все остальные инстанции переписали то, что он написал.
Занудный Вадим подал иск в Замоскворецкий районы суд города Москвы.
Читаю отказное решение. Оно стандартно содержит не имеющие отношения к делу ссылки на Конституционный суд и ложные утверждения. При этом суд не стесняется цитировать те положения, которые напрямую противоречат его выводам. А что теперь стесняться, в условиях спецоперации-то?
Цитирую фрагмент решения суда: «Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, соответствующие законы субъектов Российской Федерации выступают в качестве конкретизирующего нормативного регулятора, носят вторичный характер и производны от базового правового регулирования, устанавливаемого Конституцией Российской Федерации и федеральными законами, в частности Федеральным законом „Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации“. Законодатель субъекта Российской Федерации, вводя конкретные избирательные процедуры, должен, учитывая особенности предмета правового регулирования, предусматривать необходимые дополнительные гарантии избирательных прав граждан; при этом он связан требованием части 5 статьи 76 Конституции Российской Федерации, в силу которого законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам».
Красиво, не правда ли? Ну так ведь отсюда и следует, что Кара-Мурзе должны были дать возможность проголосовать, даже если где-то написано (а написано это только в ответе Мосгоризбиркома), что участковая комиссия проводит голосование только «на своей территории».
Суд цитирует и не моргнув глазом выдает еще пару сентенций:
«В этой связи в контексте реализации ряда конституционных принципов <...> и детализирующих их положений Федерального закона „Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации“, в рамках законодательных дискреционных полномочий г. Москвы как субъекта Российской Федерации частью 6 статьи 4 Избирательного кодекса города Москвы установлено, что активным избирательным правом обладает избиратель, место жительства которого находится на территории соответствующего избирательного округа».
Из этого следует лишь то, что Владимир Кара-Мурза обладает активным избирательным правом в том округе, где он хочет проголосовать.
А дальше идет силлогизм в духе нашего суда, которому если нельзя, но очень хочется, то можно:
«Избирательное законодательство (в частности - статья 70 Избирательного кодекса города Москвы, устанавливающая порядок голосования избирателей вне помещения для голосования) не предусматривает возможности организации участковой избирательной комиссией голосования избирателей вне помещения для голосования за пределами соответствующего избирательного участка.
Таким образом, на выборах депутатов представительных органов местного самоуправления в г. Москве возможность голосования избирателя (в том числе - содержащегося в следственном изоляторе), находящегося в день голосования за пределами избирательного округа, в котором данный избиратель обладает активным избирательным правом, избирательным законодательством не предусмотрена».
Смотрите, какой фокус: «голосование вне территории округа не предусмотрено законом», а в законе вообще не прописано, ГДЕ можно положить бюллетень в избирательный ящик, там лишь написано, КТО может это сделать (и если бы это было запрещено, то все голосования в местах, с которыми транспортное сообщение затруднено, «мобильный избиратель» и даже голосования по ДЭГ были бы незаконными!).
А в следующем абзаце уже более сильный вывод: не предусмотрено голосование некоторым избирателям, которые обладают активным избирательным правом, но находятся вне территории округа. То есть они могут, но только если мы этого захотим.
Суд думает, что жонглирование словами достаточно для аргументации решения, которое противоречит конституционно закрепленным гражданским правам. Он, конечно, прав, но только при условии, что он существует в неправовом государстве и знает, что ему за это ничего не будет.
