Стартовали показы нашумевшего фильма из минувшей «оскаровской» программы - «Сядь за руль моей машины» японского режиссера Рюсукэ Хамагути. Это трехчасовое, неспешное, как горный ручеек, кинополотно ранее стало сенсацией Каннского фестиваля, а сейчас прошло по четырем номинациям американской киноакадемии, взяв в итоге статуэтку как «лучший международный фильм».
Мне нужно было посмотреть эту историю. Просто необходимо. Бывают такие случаи, когда спасительные текст, книга, кино сами тебя находят. «Сядь за руль моей машины» как раз произведение из этой оперы. Картина, выросшая из рассказа Харуки Мураками, и доведенная до эпичных размеров, меня не отпускает до сих пор. Сильная вещь, где все смешалось – чеховские мотивы и японская школа кино, отчаянье и надежда, экзистенциональная боль и очищение через переживание личной драмы, когда прошлое нужно отпустить. Очень неожиданно, что все это происходит в контексте классической пьесы. Да, главный герой Юсукэ Кафуку – театральный режиссер и он ставит Чехова в Хиросиме.
Герои его постановки говорят на разных языках – японском, китайском, корейском, даже языке жестов. И вроде бы, не понимают друг друга. Вавилонская башня. Но на самом деле, самым чудесным образом происходит коммуникация, что даже зрителям премьерной постановки не очень-то нужен экран с субтитрами. Одна из актрис самурайского «Дяди Вани» сравнивает текст пьесы Чехова с сутрами, которые произносишь и вроде как священнодействуешь. Как вам такой поворот?! Японцы же!!!
Я специально не говорю про сюжет фильма, чтобы не смутить тех, кто отважиться погрузиться в это многоплановое и на поверхностный взгляд вялотекущее повествование. Посмотрите. Кино очень позитивное, с явным терапевтическим эффектом и утешительными словами, которые, в отличие от иноземного зрителя, с нами с пионерского детства: «Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба…».
