Профсоюз обязан бороться не только за права своих членов, но и за всех, кто так или иначе имеет отношение к отрасли. Это неписаное правило действует с тех самых пор, когда полиция разогнала первую демонстрацию где-нибудь в Чикаго. Когда профсоюзный деятель, прежде чем вступить в бой, затребует книжку и сверяет уплату членских взносов, его детище находится на верном пути трансформации из «школы коммунизма» в банальную мафию.
Есть, впрочем, и такие союзы, которые отвечают не только за благополучие и защищенность своей отрасли. Их цель – прогресс всего общества. Именно поэтому в СССР слово «член союза писателей» или «член союза композиторов» вызывали такое почти экстатическое чувство. Не говоря уже о том, что в прием сюда открывал массу преференций, главное было не в этом. Члены союза была вершителями судеб. Небожителями…
Нельзя вместе с тем не признать, что и писатели, и композиторы, и даже кинематографисты работали, что называется, «вдолгую». Совсем не так обстояли дела, у журналистов. Специфика их труда делала Союз журналистов России не столько творческим, сколько боевым. И не зря прессу в СССР называли «четвертой властью». Человек, не отыскавший правды в трех ее ветвях, шел, как правило, в газету – и иногда именно она разворачивала течение его жизни на 180 градусов. Иной руководитель в СССР не так боялся быть привлеченным к ответственности, как опасался того, что о его темных делишках прознают корреспонденты. Именно поэтому журналисту, выходящему на «тропу войны» с властями, так важно было ощущать наличие «тыла» - творческого союза, который прикроет и защитит, если власти начнут применять в его отношении всякие запрещенные приемы.
Коммерциализация журналистики
Парадоксально, но все это работало в эпоху «тоталитарного» СССР, когда само профсоюзное движение было ограничено многими законами. Когда же Союз распался и на смену изобретенной в нем «гласности» пришла почти настоящая «свобода слова», Союз журналистов России из профессионального и творческого стал понемногу превращаться в коммерческий и местечковый. Примечательно, что журналистам и не нужно было тех преференций, которыми пользовались те же писатели. Ну какой Дом творчества может быть для корреспондента, если от него обещанный текст ждут в набор не через полгода, а через полчаса? Ему нужно было, чтобы после публикации этого текста меры принимались по отношению к описанной ситуации, а не к нему самому. Впрочем, тут есть вина и самих представителей профессии: в эпоху коммерциализации всего и вся они несколько утратили профессиональные качества. К примеру, рассматривали свою миссию не только в том, чтобы выяснить истину, но и для того, чтобы одновременно поправить материальное положение.
По мере того как коммерциализировалась журналистика, менялся и стиль работы ярославского отделения СЖР. Его глава Николай Портнов часто устраивал пресс-конференции с сугубо коммерческим содержанием, иногда проводил заседания союза – и время от времени помогал журналистам, попавшим в тяжелое материальное положение, к примеру, с трудоустройством. Так, его усилиями один главный редактор провластной газеты сумела трудоустроиться в другую провластную газету. Впрочем, к тому моменту других в регионе просто не оставалось.
Ряды самого союза тоже несли потери. Корифеи печатных машинок из советского прошлого еще тянулись в кабинет Николая Тимофеевича со взносами, а их молодые коллеги из коммерческих изданий просто не понимали, для чего это нужно.
- Еще в прошлом десятилетии книжка Члена Союза журналистов имела какой-то вес, – пояснил независимый журналист Олег Б. – К примеру, обладание ею позволяло принимать участие в открытых судебных заседаниях, делать запросы во властные органы и получать пресс-релизы. Сегодня, в принципе, она тоже открывает такие возможности, но как потом распоряжаться этой информацией? Газет в области практически не осталось; те, что есть, обслуживают властные интересы; в интернет-журналистике – свои правила. Кстати, именно поэтому в рядах сотрудников тех самых интернет-СМИ практически нет членов союза журналистов.
Народ больше не ходит в газеты в поисках правды
И действительно, газет в области стало меньше. И это было бы полбеды – беда в том, что журналистов в некоторых из них не осталось вообще. А зачем они нужны, если в каждой администрации есть свой отдел, главная задача которого – воспевать своего начальника? Вот эти-то «песни западных славян» и наполняют страницы местных СМИ. Все, что поднимается над «уровнем моря» хотя бы на сантиметр, тут же попадает под удар. Показательна в этом смысле судьба редактора лучшей на тот момент районной газеты «Северянка» Татьяны Даниловой. Стоило газете задать пару острых вопросов, как в кресло главного редактора «Северянки» тут же сел родственник одного из руководителей местной администрации. За главного редактора, неоднократно премированного той же самой областной властью, вступились читатели (в районах ценится не просто печатное слово, но именно умение произнести его правильно), пара депутатов, одно местное интернет-СМИ, и… голоса председателя Союза журналистов Ярославской области Ирины Пухтий в этом, говоря откровенно, жиденьком хоре так и не прозвучало. Понятно, что он ничего, скорее всего, и не решил бы. Но у главы СЖР был шанс хотя бы обозначить свою позицию. Которым она блистательно не воспользовалась.
Что получается в сухом остатке? Народ больше не ходит в газеты в поисках правды. Не покупает их ради новостей. И даже не запасает для технических надобностей: наличие бесплатных рекламных изданий решило и эту проблему. Четвертой власти в регионе нет. Наличие при полном отсутствии журналистки вполне работоспособного Союза журналистов Ярославской области говорит только о том, что выражать интересы того, чего нет, – крайне комфортная работа. Жаль, не все могут сюда трудоустроиться.
