Так повелось, что трагическая история уничтожения польских военнопленных в Калинине советскими карательными органами стала той темой, которая выводит публичное пространство Тверской области из провинциальной рутины не только на федеральный, но и на международный уровень. Топоним Медное навсегда отпечатался в памяти и поляков, и наших земляков как одно из мест захоронения польских военнопленных – жертв Катынского преступления, а монастырь Нилова Пустынь, что под Осташковом, стал их последним пристанищем перед казнью в Калининском областном управлении НКВД.
Летом Нилова Пустынь переполнена людьми. Ранняя осень же – время более спокойное для посещения обители: туристов мало, а осенняя прохлада позволяет вдумчиво осмотреть большинство примечательных мест. Именно это время мы с коллегой выбрали для осуществления долгожданной поездки в монастырь и в Троеручицу – кладбище, где обрели покой 43 польских военнопленных, не доживших до пересылки в Калинин на казнь.
У входа в обитель мы остановились возле мемориальных плит, увековечивающих память безвинно убиенных жертв преступной власти. А рядом с плитами, на свое удивление, обнаружили стенд, предлагающий «альтернативную» давно установленным в науке фактам «точку зрения» на историю уничтожения польских военнопленных.
Как оказалось, стенд разместила организация «Патриоты Верхневольжья» 31 августа 2020 года. По словам одного из служителей, он поставлен именно на той территории, которая принадлежит монастырю, а установка согласовывалась с наместником архимандритом Аркадием (Губановым). В соответствии с новым государственным трендом на реституцию «исторической правды» в путинском ее изводе, факт установки стенда преподносился в местных СМИ как чуть ли не «торжество истины» и ставился в один ряд с печально известным демонтажем мемориальных табличек со здания Медуниверситета в Твери.
Внимательно ознакомившись с информационным наполнением стенда, мы с коллегой ужаснулись от нагромождения ошибок, которыми «порадовали» «Патриоты Верхневолжья». Стенд называется: «Польские граждане в монастыре «Нилово-Столобенская пустынь» в 1939–1940 году». Грамматическая ошибка в названии стенда – «году» в единственном числе, вместо множественного – «годах» (все же речь идет о 1939–1940 гг.) – не единственная и не столь существенная по сравнению с историческими ошибками, предложенными в качестве «альтернативной» точки зрения. Самый невинный пример – это датировка записки Шелепина 1969 годом вместо 1959.
Первый сюжет стенда повествует о признании советским руководством ответственности за Катынское преступление. Стенд сообщает о Заявлении ТАСС от 13 апреля 1990 года и передаче президентом СССР Горбачевым польской стороне документации о польских военнопленных на территории СССР: «13 апреля 1990 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту республики Польша Войцеху Ярузельскому пересыльные списки польских военнопленных, содержавшихся в лагерях на территории СССР в 1939-1940 году (sic!), в том числе военнопленных, содержавшихся в Ниловой пустыни (Осташковский лагерь)». Почему-то в который раз отмечаю, что большинство отрицателей советской ответственности за Катынское преступление не могут или не хотят давать правильное название соответствующей документации. Такого термина как «пересыльные списки» не существует в природе, а имеющиеся в виду документы называются так: «списки-предписания Управления НКВД СССР по делам военнопленных». Войцеху Ярузельскому были переданы следующие копии документов: список учетных дел военнопленных, убывших из Старобельского лагеря и списки-предписания об отправке в апреле и мае 1940 г. военнопленных из Осташковского и Козельского лагерей в распоряжение управлений НКВД по Калининской и Смоленской областям, а также копии некоторых документов внутриведомственной служебной переписки НКВД.
Далее информация стенда скатывается в откровенную конспирологию. Так, однозначно утверждается, что возбуждение уголовного дела по факту исчезнувших польских военнопленных Осташковского лагеря – это продукт политической воли лично президента СССР Горбачева: «С учетом политической установки Горбачева 6 июня 1990 года прокуратура Калининской области РСФСР возбудила дело о судьбе польских военнопленных, содержавшихся в Осташковском лагере и бесследно пропавших в мае 1940 г.».
Предположение о том, что Горбачев лично определил расследование дела и поспешил признать ответственность СССР «в угоду Западу» несостоятельно. Признанию советской ответственности и возбуждению уголовного дела предшествовал целый комплекс фактов и «политическая воля» Горбачева была скорее их следствием:
- Был опубликован целый ряд польских и советских исследований. В мае 1988 года польские партийные историки провели экспертизу материалов комиссии Н. Н. Бурденко и показали их неубедительность. В октябре 1989 г. первый зам. Генпрокурора Польши А. Херцог обращался с письмом к генпрокурору СССР А. Я. Сухареву, в котором просил о возбуждении уголовного дела, но получил отказ: Сухарев заявил, что прокуратура «не располагает какими-либо доказательствами, опровергающими выводы Специальной комиссии под руководством академика Н. Н. Бурденко». Cоветскими историками была найдена документация, которая проливала свет на разгрузку Козельского и Осташковского лагерей.
- Само дело возбуждалось в несколько этапов. Отправная точка – 22 марта 1990 г., когда харьковская областная прокуратура возбудила дело по факту обнаружения человеческих останков в лесополосе под Харьковом, где в предшествующие годы случайные люди находили в земле атрибуты польской военной формы. Затем, в сентябре 1990, приказом Главной военной прокуратуры (ГВП) два дела, возбужденные в Харьковской и Калининской областях, были объединены в уголовное дело № 159, для расследования которого была создана следственная группа ГВП.
Следующий «бесценный» постулат стенда: «В «Закрытом пакете №1», обнаруженном в архиве Президентом РФ Борисом Ельциным содержались следующие «катынские документы»…». Это предложение поражает своей некорректностью. Если понимать его буквально, то получается, что лично Ельцин искал в партийном архиве документы о Катыни, и, видимо, «в угоду Западу» нашел! На самом деле документы были найдены еще во время президентства Горбачева и лично ему переданы. Реакцию Горбачева после знакомства с документами описывал бывший заведующий Общего отдела ЦК КПСС В. Болдин. Из его описания следует, что Горбачев вовсе не стремился придавать этим документам какую-либо огласку: «Общему отделу он [Горбачев] запретил выдавать что-либо из этих документов по этому вопросу. Более того, говорил сам и поручил сообщить польской стороне, что достоверных фактов о расстреле, кроме тех, что были обнародованы еще во время войны, не найдено».
Читаем дальше информацию со стенда: «Расследование было окончено в 2004 году. Его итоги изложены в трех меморандумах Министерства юстиции РФ, которые были переданы в Европейский суд по правам человека Страсбурге (ЕСПЧ) с позицией России по заявлению «Яновец и другие против России»». Здесь «патриоты», кроме присущей им безграмотности (забыли букву «в» перед «Страсбурге»), демонстрируют еще и правовой нигилизм. Итоги расследования не могут быть изложены в меморандумах Минюста, и не нужно быть юристом, чтобы это понимать. Да, меморандумы могут отражать официальную позицию РФ по жалобам в ЕСПЧ родственников расстрелянных военнопленных, но сами результаты следствия приведены в «Постановлении о прекращении уголовного дела», находящемся под грифом секретности. Указанные же меморандумы Минюста являлись ответом на жалобы в ЕСПЧ польских родственников, которых ГВП отказалась ознакомить с материалами своего следствия об убийстве их близких, а также отказалась предоставить им статус потерпевших.
В репродукции документов на стенде приведен лишь один Меморандум – «по жалобе №29520/09 «Волк-Езерска и другие против Российской Федерации»». Полный его текст на русском языке мне удалось найти. Другие же два документа (уже англоязычные) имеют отношение к меморандумам, но ими не являются. На расположенном в середине фото документа, написано «Additional observations». Соответственно, это «Дополнительные замечания» по жалобе «Волк-Езерска и другие против Российской Федерации». Крайне правый документ – это «Written submission to the Grand Chamber», – «Письменное представление Большой Палате (ЕСПЧ)» по жалобе «Яновец и другие против России».
Не являясь юристом, я не имею возможности (и права!) квалифицированно прокомментировать все пункты из Меморандумов, приведенные на стенде в пересказе «Патриотов Верхневолжья». Укажу лишь на один, сильно видоизмененный под воздействием пытливых «патриотических» умов: «события, получившие название Катынское дело, не признаются преступлением». У вдумчивого читателя сразу возникает вопрос: может ли правда такое быть написано в Меморандуме? Если «не признается преступлением», то зачем тогда вообще было заводить уголовное дело? Для чего нужно обвинительное заключение? Открываем текст Меморандума и смотрим пункт 65: «Кроме того, «катынские» события не были признаны каким-либо компетентным национальным или международным судом преступлением, преследование за совершение которого не ограничено сроками давности. Положения о неприменимости сроков давности на общеуголовные преступления не распространяются». Таким образом становится ясно, что на стенде приведена лишь частичная информация из пункта 65 Меморандума. Вот какая теперь у нас «патриотическая» казуистика! То, что не устраивает, – просто вычищается!
Следующий пассаж стенда – это популярная и часто декларируемая в местных СМИ история с жетонами поляков Людвика Маловейского и Юзефа Кулиговского, найденными под Владимиром-Волынским. Отрицатели советской ответственности за Катынское преступление постоянно используют эти жетоны как аргумент того, что никаких захоронений поляков в Медном нет. Сам казус Маловейского-Кулиговского – это наиболее показательный пример логики отрицателей, вернее пример ее отсутствия. То, что жетоны двух польских военнопленных, похороненных в Медном, нашлись под Владимиром-Волынским возле захоронения жертв нацистов вовсе не означает, что все польские военнопленные были убиты нацистами под Владимиром-Волынским. Появление жетонов там может объясняться потерей, обменом или какими-либо другими ситуациями в условиях военного времени. Детальный разбор данного случая представлен Александром Гурьяновым в первом томе книги «Убиты в Калинине, захоронены в Медном». Отмечу лишь два принципиальных факта:
- жетоны нашли не на телах идентифицированных жертв;
- путь Маловейского в Осташковский лагерь прослеживается по учетной карточке из картотеки военнопленных НКВД 1939–1941 гг., хранящейся в Российском государственном военном архиве (РГВА) в Москве. В карточке и значится то, что Маловейский был взят в плен советскими органами во Владимире-Волынском. В РГВА обнаружились и другие документы НКВД, в которых значится Людвик Маловейский и на основании которых воспроизводится весь его непростой дальнейший путь в советском плену вплоть до отправки в Осташковский лагерь и затем из этого лагеря в областное управление НКВД в Калинине, где он и был расстрелян. Похожая ситуация могла быть и с Кулиговским.
Взяв историю с жетонами за аргумент, авторы стенда привели для наглядности и весомости фотографии страниц из отчета польского археолога Доминики Щеминьской за 2012 г. И здесь совершенно неясно то ли они просто рассчитывали на слепую веру туристов, не знающих польского языка, то ли сами не удосужились как-то понять, что написано в отчете (могли бы заказать перевод, в конце концов). Во всяком случае, описание на стенде исследования польских археологов совершенно не соответствует приведенным фрагментам из отчета. Например, стенд однозначно и уверенно сообщает, что археологи нашли не просто захоронение, а именно захоронение поляков: «В отчете польских археологов указано, что найденные в местах массового захоронения поляки были расстреляны в 1941 году карателями из фашистских подразделений Гитлера». Между тем, в тексте отчета (представленном на фото) читаем совсем иное: «Проведенные археологические и эксгумационные работы принесли следующие интересные результаты. Вместо ожидаемой одной могильной ямы было открыто две массовых могилы. В первой были найдены останки 514 человек, во второй – 232. В настоящей фазе исследований как археологических, так и архивных трудно однозначно идентифицировать жертвы. На основе современных результатов исследований можно сказать, что убийство было совершено не ранее 1941 года». То есть никакой однозначной убежденности в том, что это именно польское захоронение на неоконченном этапе исследования у археологов нет. В результате работ украинской и польской экспедиций на городище «Валы» во Владимире-Волынском в последующие годы всего оказались установлены 13 могильных рвов. По заключению археологов в 11 из них захоронены жертвы нацистов и 2 – жертвы НКВД СССР.
И, наконец, последний пассаж стенда посвящен фальсификации документов «Пакета №1». И это опять распространенный аргумент отрицателей. Не буду подробно на нем останавливаться, тем более, что его уже дотошно разбирали Алексей Памятных и Сергей Романов. Их исследования можно легко найти в интернете на портале Katynfiles. Важно еще раз обратить внимание на логику авторов стенда и прочих их единомышленников: если есть прямое доказательство вины советского руководства в расстреле польских военнопленных, то надо заявить, что оно – подделка, сфабрикованная для сиюминутных политических нужд. Ничего нового…
А в целом, поездка удалась. Расстроил лишь этот стенд и то, что не удалось ознакомиться с польской экспозицией в музее при монастыре. Витрину с ней из музея убрали. Говорят, по звонку из местной прокуратуры. Как знать, может, и правда…
Константин Коноплянко
Участник исследовательских проектов НИПЦ "Мемориал",
Сотрудник Института славяноведения РАН,
Автор «Новой Газеты».
