Виртуальный дискуссионный клуб «Мысль»!
Виртуальное интервью в режиме арцахлайн!
«Интернет и в первую очередь мессенджеры и социальные сети сегодня играют все большую роль и в формировании социального пространства, и в коммуникациях внутри него», — Алексей Могилянский, генеральный директор Института прикладной политологии.
Арам Аствацатуров: Здравствуйте, Алексей. Спасибо за участие в виртуальном интервью на тему «Свободная политика». И поэтому мой первый вопрос прост. Алексей, как вы считаете, может ли политика быть свободной?
Алексей Могилянский: Добрый день, Арам! Здесь нужно уточнить, что понимать под словом "свободной". Политика как социальное явление, как инструмент взаимодействия в социуме абсолютно свободной не может быть по определению.
Свободным может быть художник - сегодня рисует портрет, завтра подсолнухи. Политик же всегда от чего-то зависит - от трендов, от финансистов, от соратников, от избирателей. Политика - дело структурное и потому зависимое. В этом смысле самыми независимыми политиками были пророки, в их каноническом представлении, конечно. Да и они, по сути, являлись лишь проводниками слова Бога.
Для того чтобы говорить о свободе политики, нужно сузить границы этой свободы.
Арам Аствацатуров: Алексей, насколько политик в условиях современной России зависим от финансирования?
Алексей Могилянский: Арам, здесь нужно делить политиков и политиков, что называется. Блогер Петя с каналом на полторы тысячи подписчиков, который постит собственные взгляды на устройство страны, - он политикой занимается или нет?
А политолог, который формирует мнение аудитории из студии аналитической программы? Если брать политику как борьбу за парламентские места и умы людей, сопряженную с законотворческой деятельностью, то такая прикладная политика, конечно, требует больших финансовых вливаний. Содержать, например, партию или движение - дело весьма накладное. Что касается отдельно взятых политиков, то здесь можно вывести определенный закон: чем более самостоятелен (точнее, индивидуален) политик, тем больше ему нужно финансов.
Политики, работающие внутри партийной структуры, могут, например, почти не зависеть от финансирования своей деятельности. Но там включаются уже иные зависимости.
Арам Аствацатуров: Алексей, какие политические идеи, актуальные в XX и XIX веках, сейчас можно считать архаичными и почему?
Алексей Могилянский: Что касается политических идей, сложно сказать однозначно, что вот эта идея полностью себя исчерпала, а эта еще поработает. Сами идеи по большому счету не теряют своей актуальности, да и не потеряют. Они просто ранжируются, меняются местами в политическом топе.
А вот подходы к их реализации, безусловно, меняются. Например, идея организации масс в классовом исполнении, как у социалистов конца XIX — первой половины XX веков, конечно, потеряла свою актуальность. Но это не значит, что сегодня нельзя организовать массы в ином исполнении - национальном, религиозном, событийном (что такое массовые протестные выступления как не организация масс вокруг события?!).
Мир современного человека стал более индивидуален – «Я» стало часто звучать гораздо громче, чем «МЫ», а «МЫ» приобрели гораздо более конкретные очертания. Это, конечно же, должно сказаться на подходах к реализации политических идей. Мы наблюдаем множество форм самоорганизации людей, не обязательно политических. Люди организуются вокруг своего двора, вокруг профессиональных интересов, вокруг хобби - создают сообщества. Эти сообщества, изначально не имеющие политической составляющей, можно красить в политические цвета. Это и есть одна из отличных от прежних черт современной политической организации людей.
Возможно, современные партии пойдут именно по этому пути - объединению под условно общей идеей множества самодостаточных сообществ.
Но это не будет новшеством - это будет всего лишь очередным витком истории. Ведь именно так и возникали самые первые домассовые партии.
Арам Аствацатуров: Как вы оцениваете формирующее политическое поле в интернете? И считаете ли вы интернет свободным пространством и перспективным инструментом политики?
Алексей Могилянский: Безусловно да. Интернет и в первую очередь мессенджеры и социальные сети сегодня играют все большую роль и в формировании социального пространства, и в коммуникациях внутри него. Это данность.
Относительно классических видов коммуникации, в плане отсутствия нормативной зарегулированности, многочисленности каналов и скорости распространения сигналов интернет, конечно же, пока является свободным и перспективным пространством, в том числе и для выражения любых политических взглядов.
Конечно, у этой медали есть и другая сторона - виртуальность общения создает у спикеров ощущение свободы и безнаказанности (причем, учитывая развитие систем мониторинга интернет-пространства, уже довольно мнимое) и, как следствие, вызывает соблазн выдавать сентенции, абсолютно далекие от реального исполнения. Вслед за виртуальными коммуникациями мы рискуем прийти и к виртуальной деятельности. Это во-первых.
Во-вторых, даже сейчас возможностей для манипуляции общественным сознанием в интернете значительно больше, чем при реальных коммуникациях. Система интернет-ботов, умный таргетинг, - все это уже сейчас создает информационный кокон вокруг пользователя. Виртуальные приемные, виртуальные партии, виртуальные политики, - все это в итоге может привести к обратному откату. В этом потоке сетевого хаоса люди вновь начнут испытывать потребность собраться и начать договариваться вживую.
Поэтому, несмотря на всю перспективность сетевой политики в нынешнее время, я бы не стал сбрасывать со счетов возможности живого общения, как в старые добрые времена "положив подушку на телефон". Теперь уже на мобильный.
Арам Аствацатуров: Алексей, прежде чем задать следующий вопрос, я предлагаю вспомнить движение Николая Николаевича Платошкина «За новый социализм». Интернет пестрел инфо о Николае Николаевиче, создавались группы в соцсетях, страницы, блоги, каналы, но с арестом Платошкина все мигом остановилось.
Алексей, считаете ли вы, что любое политическое движение может быть свободным от государственного давления только при организации многочисленного руководящего состава, где с потерей руководителя знамя движения подхватывает следующий?
Алексей Могилянский: Любому политическому движению, и оппозиционному, и не очень, для полноценного длительного существования вне зависимости от сменяемости лидера прежде всего нужна вменяемая идеология. Если будет понятно, за что идти, то руки, чтобы подхватить знамя, найдутся.
Арам Аствацатуров: Алексей, как вы относитесь к такому мнению, что ключевая роль денег в деятельности политического движения приведет эти движения к созданию собственных коммерческих структур?
Алексей Могилянский: Арам, здесь нужно определить, что такое собственные коммерческие структуры партии? Для чего они служат?
Если вопрос касается расходования средств, то практически у любой партии всегда есть собственный фонд, который позволяет ей осуществлять финансовую деятельность, в том числе оказывать материальную и иную помощь, не подставляясь под ограничения предвыборного законодательства.
Если вы имеете в виду, что партия может торговать собственной сувениркой или промоодеждой или заниматься иной коммерческой деятельностью для наполнения партийной кассы, то это вряд ли. Все-таки основной задачей любой политической партии является именно борьба за власть. И вся ее деятельность подчинена этому.
Крупные движения - это мощный лоббистский инструмент, и они, как правило, имеют солидных спонсоров. Парламентские же партии вообще финансируются из государственного бюджета.
Конечно, если партия не хочет зависеть от внешнего капитала, то ей действительно нужно иметь собственные источники пополнения кассы. Но, как известно, даже такая неординарная по уровню организации, амбициям и условной самодостаточности партия РСДРП Ульянова (Ленина) имела внешние источники финансирования. На нынешнем же горизонте отечественной, да и мировой политики таких партий просто нет.
Арам Аствацатуров: Алексей, парламентские партии имеют государственное финансирование. Считаете ли вы, что это финансирование есть нога государства на шее этих партий?
Алексей Могилянский: Не считаю. Мало того - они тоже так не считают. Иначе бы каждую думскую кампанию не шла такая отчаянная борьба за эту самую «ногу».
Другое дело, что на шее всех парламентских партий не нога, а ошейник. Все парламентские партии в России - это фактически подразделения одной партии, и оппозицией их можно назвать только очень условно. Это как если бы один промоутер время от времени спарринговал несколько своих бойцов между собой, распределяя между ними, кто когда должен лечь, и зарабатывая на ставках.
Это само по себе не является большим негативом или какой-то особенностью нашего государства - во всем мире так или иначе правительства стремятся выстроить максимально управляемые парламенты с карманной оппозицией. Опасность в другом - в отрыве существующей системы власти от народа, от тех самых избирателей.
Явка на выборы падает, а с ней снижается и легитимность власти. И становится неважным, в какой пропорции будут представлены четыре парламентские партии и как и в каких объемах они финансируются из бюджета. Общая легитимность парламентской четверки падает. И если это не исправить на ближайших же выборах - ничего хорошего в перспективе ждать не приходится.
……………………………………….………………………………………………
28–29 августа 2020 года, виртуальный дискуссионный клуб «Мысль»:
------------------------------------------------------------------------------
Предложения по темам обсуждения, спикерам, формату пишите на электронную почту [email protected]
