Не могу похвастаться тем, что часто захожу на вконтактовскую страницу нашего губернатора. А уж на стену его и вовсе никогда раньше не заглядывал. И вот что-то меня дернуло. Открыл и не мог оторваться. До утра читал. И про охоту на медведя с кабаном, и про короткий путь карельского щебня, и про 21-е спасибо врачам. Но главное, конечно, это людские комментарии, полные народной простоты и открытости. Кто-то жалеет мишек и журит охотников, кто-то переживает из-за бабушки, у которой нет маски, и вдруг, глядь, крик души. Так и написано: «КРИК ДУШИ». Причем самыми что ни на есть огромными буквами.
Женщина из поселка Новая Вилга рассказала Артуру Олеговичу, что она мамочка шестерых детишек и хочет купить детишкам хлеба и молока. Но, поскольку младшему ребеночку всего девять месяцев, а некоторые другие ненамного его старше, оставить их дома без присмотра она не может. Работа мужа связана с командировками, вернется он только через две недели, а детки плачут и кушать просят. И решила она отправить в магазин старшенького – 12-летнего мальчугана. Ну и отправила. Все чин по чину, в перчатках и в масочке. А он вернулся ни с чем. Не отпустила ему продавщица ни хлеба, ни молока. Сослалась на распоряжение губернатора, в котором магазинам запрещается обслуживать детей младше 14 лет.
- Как мне быть? - спрашивает Артура Олеговича женщина из Новой Вилги. – Чем кормить своих деточек? Как добывать для них пропитание?
И отвечает ей многоголосый хор неравнодушных читательниц. Советуют разное. Например, оставить с детишками старшенького, а самой попыренькому на 20 минуточек отлучиться. Девятимесячного, мол, можно в кроватку посадить и остальным поставить мультики. Эка, мол, невидаль. Проблему нашла. Другие, правда, говорят, что у девятимесячного, если он без мамочки заплачет, может случается аффективно-респираторный синдром и он умрет. Третьи клянут бездушную продавщицу, так как в любом правиле бывают исключения. Но четвертые продавщицу защищают, так как никто не хочет быть уволенным, у нее, небось, тоже дети, так что нефиг. И только губернатор ничего не ответил. То ли не заметил он крика о помощи, то ли не посчитал его важным.
Так-то, честно говоря, в любом распоряжении хочется видеть проблески здравого смысла. Насколько я понимаю, в конце марта, когда из-за эпидемии закрыли школы, было опасение, что оставшиеся без дела подростки начнут болтаться по торговым центрам и разносить воздушно-капельную заразу. Но торговые центры тоже закрыли. А болтаться в продуктовых магазинах – это какая-то странная затея. Хотя, бог знает, может, в поселках именно сельмаги являются любимым местом отдыха молодежи. Допустим. Но почему именно до 14 лет? Или именно после 14 у детей резко отрастает сознательность? Да и, в конце концов, а как-то по-другому сформулировать это распоряжение нельзя было? Ведь одно дело — запретить подросткам кучковаться стаями в общественных местах и совсем другое — запретить детям покупать еду.
И ведь эти чудеса формулировок у нас на каждом шагу. Вот например, обескураженные пенсионеры взывают в пустоту. Им запретили ходить за продуктами после 11. Как бы для их же блага. Ведь они самые первые в зоне риска. Мы должны их беречь. Вот поэтому для них и выделены два утренних часа, когда других покупателей нет. Успели – молодцы, не успели – ждите до завтра. Артур Олегович даже объяснил, что бабушкам незачем есть сметану каждый день. В том смысле, что раз в неделю затоварились крупой и макаронами и сидите дома, прячьтесь от злого ковида. А вся эта скоропортящаяся молочка и свежий хлеб теперь не для вас. Главное, выжить.
На первый взгляд, все правильно. В других странах так же. За два часа до своего официального открытия магазины открываются только для стариков, инвалидов и беременных. Если люди не хотят рисковать, они могут прийти рано утром. Практически как у нас. Но есть нюанс. В других странах пенсионерам не запрещается приходить днем. Там это дополнительная услуга, а не запрет. Дьявол кроется в мелочах. Разрешение получать обслуживание отдельно от других и запрет на обслуживание вместе с другими – это капельку не одно и то же.
Удивительные мы люди. Что бы ни делали, каждый раз получается или автомат, или тюрьма. Как в том рассказе Аверченко, когда государь повелел переводить слепых через дорогу. А в итоге их стали хватать и волочить в каталажки. Для их же блага. Чтобы по улицам не шатались. Ведь там на каждом шагу опасность. Ведь неспроста нами почти все время руководят люди в погонах. Те, чье сознание построено на принципах приказа, запрета и подчинения. И губернатор наш, походив некоторое время в неуютном для него штатском костюме, теперь вновь предстает перед народом в фуражке и мундире. То есть в форме. Которая, если верить философам, является внешним проявлением содержания.
дело в том ,что в утренние часы свежий хлеб и молоко в наших магазинах не купишь .Потому привозят товар в магазин ближе к 12часам.А по такой погоде какая была в начале мая на Урале молоко с такой изготовления за пару дней до того как я прийду купить его уже бывает с кислинкой.и покупаю я его два три литра за один раз.
Вообще-то с ребёнком надо гулять на улице. Он не должен все время быть дома. Положили ребёнка в коляску, взяли с собой старших и поехали в магазин. Коляску со старшими оставили возле магазина, а самизашли и купили все, что нужно. И обратно на коляске довезли. А потом есть соседи. Если обратиться, всегда кто-нибудь поможет.
У нас в Москве хоть 5 летнему продадут что угодно, кроме водки и сигарет.
И ребенку дадут водку и сигареты, если от батьки записочку принесет: "Отпусти бутылочку водочки, да сигареты. Сушняк. Сам не могу. Сдачу оставь себе".
Автор не может ничего предъявить нашему губернатору, поэтому щипает по мелочам.Это не по делу, а против губернатора видать заказ.
Почему "мамочка", а не мама или мать? Почему "детишки", а не дети? Зачем писать таким сюсюкающим, тошнотворным стилем?
Что за бред. В поселке и не продали продукты ребенку. В поселке/деревне обычно все всё друг про друга знают. Тем более семья такая многодетная, наверняка в ближайшем магазине постоянно много разовых закупок делают. Фейк не более.