Сейчас, в условиях самоизоляции, модно делиться списками фильмов, сериалов, рецептов и плейлистов. А у меня за полтора года накопился свой личный список «самого-самого» про Шиес. Эта тема — одна из главных, о которых я пишу в «7х7».
Я родом из Ленского района. С рождения и до 18 лет прожила в селе Яренск. Если раньше у меня с трудом получалось объяснить людям, где это, то сейчас достаточно сказать: «Там, где Шиес, недалеко».
Наверное, это повлияло на то, что «7х7» рассказывает эту историю с самого начала, еще до того, как Шиес стал всероссийски известным и своего рода феноменом.
Самым удивительным для меня было и остается то, что, сколько бы текстов ты ни писал, сколько бы вопросов ни задавал людям, сколько бы политиков, музыкантов, депутатов, активистов не высказались о Шиесе и о том, что там происходит, ты не находишь ответов.
Я хожу в суды, пишу официальные запросы — и все равно нет ответов. Наши власти и правоохранительные органы замалчивают множество разных вещей.
Как будто никто из живущих здесь не имеет права знать правду о том, что на самом деле делает государство с землей и всем, что на ней растет и бегает. Когда будет готов проект этого неизвестно чего — то ли экотехнопарка, то ли обычной свалки? Сколько денег все-таки правительство Москвы потратило на «задабривающие» ремонты в Ленском районе? Этот текст, к большому сожалению, так и не удалось дописать. Зачем на Шиесе в таком количестве находятся полиция и Росгвардия? Эти вопросы мне задают очень часто. Еще чаще спрашивают: “Ну что, полигон построят или нет?”
Как моя бабушка, которая звонит мне каждую неделю из Ленского района. И мне нечего ей ответить. Я не знаю, построят ли на земле, где я родилась, где живут мои родители, мусорный полигон. Знаю только, что на вопрос активистов: «Чей Шиес?» есть один правильный ответ. Они его знают, и это для них и для нас главное.
Самые сильные эмоции за время работы с этой темой я получила не на Шиесе, хотя, конечно, была там, а в Архангельске. 7 апреля 2019 года 10 тыс. человек вышли на улицу, заранее зная, что городская администрация так и не согласовала митинг и шествие. Полиция, Росгвардия и ОМОН были там, но не вмешались, не разогнали. Хотя, казалось бы, что им мешало это сделать? Не закон же.
В тот день я снимала видео, камера очень тряслась, потому что приходилось бежать за колонной, на одном из перекрестков на меня наехала машина, я чуть было не попала под нее, но вовремя успела вытащить ногу из-под колеса и отделалась небольшим синяком. Видео, как мне кажется, получилось сильным.
Самое непонятное для меня до сих пор — то, как получилось, что не известное никому место в северной тайге, где даже не живут люди, стало символом борьбы регионов за свои права. Почему схема, которую государство успешно провернуло в нескольких регионах, не сработала в Архангельской области, а точнее — что стало главной причиной успеха и долгосрочности этого протеста. Кто-то говорит, это произошло потому, что муниципальные власти, а именно власти Урдомы (власти Ленского района до сих пор поддерживают строительство), поддержали жителей, не стали препятствовать митингам, начали судебное разбирательство с подрядчиком строительства «Экотехнопарком». Кто-то считает, что большую роль сыграла информационная поддержка, которая продвинула проблему на федеральный уровень.
Кто-то уверен, что главным двигателем стало то, что государство посягнуло на свободу, территорию и здоровье свободолюбивых и независимых северян. Эта версия мне, как уроженке Севера, конечно, очень нравится.
Хочется верить, что громкая фраза «наша жизнь больше не будет прежней» — про сегодняшний Архангельск. И я верю. Хотя бы потому, что несколько тысяч людей уже однажды вышли на главную площадь города. Они смогли. И смогут еще.
Чем больше народа поднимется, стряхнув с себя лень и трусость, тем быстрее и конкретнее ворог "обломает о нас зубы".
Пока идет смена губера в Архангельской области необходимо до конца "дожимать" ситуацию в Шиесе со строительством московской свалки и всеми доступными способами ее окончательно закрывать.