Посмотрела на новогодних каникулах новый американский телесериал The Morning Show с Дженнифер Энистон и Риз Уизерспун… И до меня наконец-то дошло, почему в Пскове секса нет (корпортивного, я имею в виду), а у соседей в Великом Новгороде – всё как в лучших медиа Нью-Йорка.
Ещё одним инсайтом в качестве бонуса к этому сериалу стало моё собственное #MeToo…
Если кто пропустил (но как можно было пропустить, если об этом даже ТАСС был уполномочен заявить?), в октябре этого года журналист интернет-издания «Новгород.ру» Алина Щеглова обратилась в правоохранительные органы с заявлением, что её изнасиловал «Михаил Б.», главный редактор городской газеты.
В результате досталось не только «Михаилу Б.», которого вынудили уволиться, не дожидаясь решения суда и окончания следствия, но и всему Новгородскому отделению Союза журналистов.
Поскольку коллеги Михаила по новгородскому СЖР не стали комментировать произошедшее, уважая презумпцию невиновности и соблюдая журналистскую этику в меру своего (и моего) понимания, головной Союз журналистов России командировал в Великий Новгород своего представителя… (чтобы что?) и выразил региональному подразделению недоверие.
После чего актив новгородского СЖР подал в отставку во главе с только что избранным новым председателем и даже отказался от только что выигранного президентского гранта.
Правда, через некоторое время мои новгородские коллеги поостыли и выбрали себе нового председателя СЖР, но могу себе представить, чего это им стоило.
Всё это время Алина Щеглова раздавала шокирующие интервью.
По её версии, непоправимое произошло в ночь после церемонии вручения наград победителям ежегодного новгородского журналистского конкурса «Феникс».
Меня это до крайности взволновало ещё и потому, что я была одним из членов жюри «Феникса» и меньше всего ожидала такого грандиозного финала. Я даже почувствовала себя тоже немного изнасилованной (чё уж там).
Оказалось, это зависть. Сейчас объясню почему.
Так вот. После официальной части «Феникса» Алина и другие новгородские журналисты продолжили праздновать итоги конкурса в редакции городской газеты. По всей видимости, некоторые участники тех событий выпили лишнего и теперь по-разному истолковывают, что произошло потом.
«Михаил Б.», говорит Алина в видеоинтервью, сперва утверждал, что «всё было добровольно, по взаимному согласию».
Но ей так не показалось: «Я не соглашалась на то, чтобы он разорвал мне платье. Я не могла дать согласие на то, чтобы он поднимал меня за волосы с пола этого туалета и тащил в кабинет редакции. Когда он прекратил меня удерживать, я выбежала на улицу босиком».
В сериале The Morning Show никто не рвёт друг на дружке платьев и не тащит никого за волосы по полу туалета. В девятой серии, перед которой зрителей предупреждают о том, что в сериале начинается шок-контент, один из главных героев «всего лишь» расстёгивает ремешок, которым героиня подпоясала свои джинсы.
Кстати, это тоже происходит после корпоратива, где герои сериала шумно праздновали юбилей своего коллеги («такой хороший парень, такой хороший парень…») Вот этот самый «хороший парень» и залез потом в джинсы к своей подчинённой, не позаботившись спросить у неё разрешения.
А молодой женщине почему-то не хватило решительности отказать популярному телеведущему, кумиру миллионов, который к тому же незадолго перед этим постарался, чтобы её повысили по службе.
Когда же она поняла, что в одиночку ей не справиться с этой травмой, и осмелилась пожаловаться на своего обидчика начальству, её опять повысили – лишь бы помалкивала.
Тогда она сумела убедить себя, что всё произошедшее «не смертельно», и продолжила работать в команде, как ни в чём не бывало. Однако кое-кто из её коллег всё-таки решил сделать из Митчела Кесслера (в сериале его называют «агрессором») второго Харви Ванштейна (тем более, что Ванштейн всё время маячит у них за спиной, возникая на новостных мониторах).
В коллективе телешоу начинается расследование, но сослуживцы Митча поначалу беспокоятся только о том, что это навредит телеканалу и повлечёт новые увольнения. В глубине души они не видят в поведении своего коллеги, такого обаятельного телеведущего, ничего криминального. И даже наоборот, чуть не затравили ещё одну свою сотрудницу, которую заподозрили в том, что это именно она настучала на любимца Америки.
Постепенно выясняется, что почти все они были в курсе его любовных похождений, но закрывали на это глаза. Тем более, что и сами жертвы закрывали, виня во всём самих себя.
Не буду спойлерить, но это очень интересно разыгранная психологическая драма, в ходе которой открыть глаза придётся всем.
Во-первых, самому Митчу, звезде The Morning Show, который, кажется, вполне искренне верит, что на самом деле это его использовали – все те женщины. Чтобы сделать карьеру, конечно же. Он «даже немножко обижается» на тех, кого соблазнил, и считает, что они обязаны помочь ему вернуться на телевидение.
Во-вторых, коллегам Митча. Ведь сперва им кажется, что они ни при чём, но это им только кажется.
Наконец телезрителям…
Ведь телезритель по ходу пьесы уже почти начинает сочувствовать главному герою и всем остальным участникам этого шоу, которые просто пытаются сохранить работу и друзей.
Подумаешь, бывший телеведущий перетрахал половину телеканала. «Они сами этого хотели». Ну мы-то с вами видим, что все участники этих событий помешаны только на собственной карьере и придумали это «миту» лишь для того, чтобы устранять соперников со своего пути…
Особенно хороша «жертва» харрасмента. А ничего, что она сама ежедневно «насилует» людей, которые оказались в тяжёлой жизненной ситуации? Ведь её грязная работёнка заключается в том, чтобы любой ценой затащить их в прямой эфир. И эту сучку мало волнует, что с ними будет потом.
Короче, за всеми этими соображениями зритель и ахнуть не успевает, как его самого делают соучастником преступления.
Для чего я пересказываю этот сериал? Хочу объяснить, почему после него новгородская история с «изнасилованием» журналистки журналистом уже не кажется мне ремейком шоу про Диану Шурыгину.
Каюсь, сперва я больше испугалась за «Михаила Б.», поскольку состою с ним в приятельских отношениях, а с Алиной не знакома, только с её публикациями (которые тоже были выдвинуты на «Феникс»).
До The Morning Show я наблюдала за новгородскими холиварами в соцсетях с во-о-от таким ведром попкорна.
И тоже задавалась вопросами:
- А почему бы мужу предполагаемой жертвы изнасилования просто не набить её обидчику морду?
- А может, она хочет таким образом побыстрее сделать карьеру и прославиться?
- А может, просто пить надо меньше?
- А может, правы те, кто считает, что корпоративы – зло?
- А может, это гримасы феминизма?
Тем более, что некоторые знакомые новгородцы мне именно так эту ситуацию и обрисовали: виной всему, дескать, бацилла радикального феминизма. Раньше праздновали в профессиональном кругу всё подряд в каком угодно состоянии – и ничего. А тут, на тебе! – и до Великого Новгорода мода на #MeToo докатилась.
Я даже порадовалась, какие мы, псковичи, по сравнению с новгородцами всё-таки приличные люди. У нас корпоративного секса нет!
А если кто-то кое-где у нас порой, то никакие «радикальные феминистки» нашим медиаменеджерам пока не пытались испортить репутацию.
Потому что нет ничего более жалкого, чем эти признания с разоблачениями, правда же? Особенно запоздалые, как это было, когда с гор сошла лавина #MeToo.
Да и кто поверит, что у стольких женщин вот так сразу нашлись в запасе нужные воспоминания. Надо же, думала я, какая интересная у людей жизнь.
…Пока у меня в голове не щёлкнуло: а сама-то?
Вы, конечно, подумали: о, не-е-ет! Сейчас начнутся откровения, кто из начальников сколько раз положил ей руку на коленку или шепнул что-нибудь непристойное на ушко?
Но всё куда серьёзней. После третьего курса на журналистской студенческой практике в белорусской молодёжке я, представьте, тоже стала героиней секс-скандала.
Осторожно, шок-контент. Меня отправили в командировку в один из совхозов к делегату какого-то там очередного съезда ЦК ВЛКСМ, а он начал распускать руки. Моё счастье, что всё это случилось посреди густонаселённой деревни в доме с открытыми форточками. Так что до изнасилования дело не дошло.
Но синяки на руках сходили долго. И ночные кошмары преследовали меня потом много лет. И было настолько стыдно, что даже моя мама так ничего и не узнала.
Я бы, наверное, вообще никому об этом никогда в жизни не рассказала, но в редакции от меня ждали интервью, поэтому начались разборки.
Не знаю, как дальше развивалась карьера того комсомольского лидера (надеюсь, что никак), а практикантке, которая приехала следом за мной, выкатили свод спешно разработанных редакционных правил, как не надо себя вести с источниками информации. Оказалось, я самавиновата, что согласилась переночевать в доме у своего героя (а где мне было ночевать в деревне, куда меня командировали?) да ещё и не позаботилась выведать, что его жена с двумя детьми укатили на юг.
Справедливости ради, я тоже считала себя виноватой. И чувствовала кем-то вроде кавказской девушки, которая заслуживает смерти за то, что опозорила «семью».
Это происходило в конце 80-х. Представляете, до какой степени с тех пор изменились нравы? Если бы со студенткой журфака сегодня случилось такое… о-о-о! Ей бы уже не пришлось переживать о том, как наилучшим образом отработать свою практику, чтобы погромче заявить о себе.
Но самое интересное во всей этой истории – что я ухитрилась почти начисто стереть её из своей памяти.
Это к вопросу о том, почему они молчат.
Сама не понимаю, как, но через какое-то время я почти уверилась, что это случилось не со мной.
И потом всякий раз, когда мне без спросу клали руку на коленку, – опять не со мной)))
Ведь The Morning Show Must Go On. «Это не смертельно». Мы же такие сильные женщины – не то, что эти воинствующие феминистки…
И вдруг эта Алина Щеглова про то, как её тащили за волосы по полу...
А, что, так тоже можно было?!!
Я сейчас совсем смешную вещь скажу. Но новгородцы нас, псковичей, похоже, опять обскакали.
А вот как ни крути, Новгородская область по сравнению с Псковской – прежде всего, более экономически развитый регион. У них зарплаты больше (они в общероссийском рейтинге по зарплатам на 52 месте, а мы на 80-м), и, соответственно, общественное сознание более продвинутое.
Вот потому у них и Ганза удалась, и Союз журналистов зубастее, и женщины, как в американском кино.
Ведь это никакой не единичный случай. В разгар скандала с Алиной и «Михаилом Б.» ещё одна новгородская журналистка заявила о харрасменте. На приёме у руководителя следственного отдела регионального СУ СК она внезапно сказала, что её изнасиловал бывший заместитель руководителя регионального УФССП.
Потом оказалось, что в фигуральном смысле. По словам «потерпевшей», это было «духовное изнасилование» (бывший заместитель руководителя службы приставов затеял против этой журналистки тяжбу и тем самым вывел её из себя).
И тем не менее. Каково?
(Героиня Риз Уизерспун из сериала The Morning Show курит в гримёрке. Тоже мне скандальная журналистка с необузданным нравом. Знай наших! Тем более, что играет Риз по сравнению Дженнифер как-то не очень. И этот парик ей совсем не идёт).
Вывод у меня такой. Советую всем псковским «агрессорам» приготовиться. Рано или поздно они вспомнят всё. Найдутся и в Пскове свои Алины Щегловы, которым руку на коленку не клади.
Просто по сравнению с Великим Новгородом мы, как всегда, немножко тормозим.
(В качестве иллюстраций использованы кадры из The Morning Show).
