Мое мнение о спектакле «Диалоги с четвертой стеной» по одноименной пьесе Данилы Гребнева, поставленном в Йошкар-Олинском Театре Кукол 13.05.2018
Авторов волнует вопрос: почему театральное искусство никак не влияет на последующее поведение посмотревших этот спектакль зрителей? И как драматургу и режиссеру этого спектакля изменить эту ситуацию?
Уже название здесь имеет значение: «четвертая стена» — граница внутреннего мира драматического произведения и мира зрителя спектакля. Вступить диалог с четвертой стеной — включить зрителя в систему отношений героев спектакля, изменить сознание зрителя посредством этого включения. С точки зрения авторов, проблема в том, что традиционные театральные теории неадекватны для отражения мира и изменения сознания зрителя. Именно поэтому искусство никак не влияет на последующее поведение посмотревших этот спектакль зрителей.
Что критикуют
Структура спектакля будет непонятна людям, далеким от теории театра.
Свою точку зрения авторов о несостоятельности традиционных театральных методов воздействия на зрителя драматург и режиссер доказывают подбором сценок спектакля. Сценки построены в духе методов, используемых драматургами и театральными режиссерами разных школ. Каждой сценке соответствует какой-либо режиссерский метод, который использовался в театре за всю его тысячелетнюю историю.
Первая сценка нарочито действует на воображение зрителя и пытается возбуждать в нем благородные понятия и чувства. Актеры здесь демонстративно играют людей, карикатурно пытающихся возбудить в зрителях любовные чувства от сцены объяснения возлюбленных по телефону. Нам пытались описать и рассказать нам в живых примерах, как чувствуют и как поступают люди в различных обстоятельствах, созданных воображением драматурга. Я читал об этой теории у Чернышевского, но наверняка ее автор — не он.
Нарочито плохо связанные друг с другом сценки «Диалогов с четвертой стеной» развивали другие творческие методы из известных мне. Некоторых теорий, которые обыгрываются в некоторых сценках спектакля, я не знаю, поэтому смысла некоторых сценок я не понял. Кроме того, не могу проиллюстрировать эти теории конкретными сценками спектакля, так как пишу эти строки спустя два месяца после премьеры и многое забыл.
2. Теория Аристотеля: подражая жизни людей, театр может представить эту жизнь более красивой или отвратительной, чем она есть, отбирать из жизни типичное.
3. Метод Константина Станиславского. Актер должен испытывать подлинные эмоции персонажа. Актер не должен изображать, но должен проживать на сцене что-то. Его игра будет максимально приближена к реальности, и зритель ему поверит. Чтобы персонаж чувствовал и действовал наиболее верным образом, необходимо понять и продумать обстоятельства, в которых он существует. Актер должен понять внутреннюю логику персонажа, причины его поступков, должен для себя оправдать каждое слово и каждое действие персонажа, то есть понять причины и цели.
Актеру необходимо, с одной стороны, не уделять внимания залу, с другой стороны, максимально концентрировать свое внимание на партнерах, на происходящем на сцене. Зритель же в этом случае может отождествлять себя с действующим лицом драмы.
4. Теория эпического театра Бертольда Брехта Драматург и режиссер сами не стоят за персонажами, а непосредственно включены в действие. Конкретно в этой сценке «Диалогов с четвертой стеной» непонятные субъекты на сцене показывают отношение режиссера и драматурга к происходящему на этой сцене. «Если мы видим на сцене голодного человека, то в традиционном театре зритель приходит, чтобы сочувствовать этому человеку, а если он умрет — то ему сострадать и с этим состраданием очиститься и красиво уйти. А надо прийти в театр, чтобы подумать, как его накормить». Слова героев драмы могут быть обращены напрямую к зрителям. Зритель может влиять на театральное действие: допускаются выкрики из зрительного зала, актеры садятся в кресла зрителей. Зритель может одновременно представить видение событий персонажем на сцене, видении автором ситуации и представить эту ситуацию со стороны стороннего наблюдателя. Понимая персонажа таким образом, зритель таким образом понимает себя.
5. Театр абсурда. Автор передает читателю и зрителю свое ощущение какой-либо проблемы, постоянно нарушая логику действия, поэтому зритель оказывается сбит с толку и испытывает дискомфорт, что и является целью «нелогичного» театра, нацеленного на то, чтобы зритель избавился от шаблонов в своем восприятии и взглянул на свою жизнь по-новому. Время и место действия определенны и изменчивы, даже самые простые причинные связи разрушаются. Бессмысленные интриги, повторяющиеся диалоги и бесцельная болтовня, драматическая непоследовательность действий, — все подчинено одной цели: созданию сказочного или ужасного настроения. Кажущиеся бессмысленными интриги и диалоги вдруг открывают зрителю мелочность и бессмысленность его собственных интриг и разговоров с близкими и друзьями, приводя его к переосмыслению своей жизни. Театр абсурда соответствует «клиповому» восприятию современного человека, в голове у которого в течение дня смешиваются телевизионные передачи, реклама, сообщения в соцсетях, телефонные смс — все это сыпется на его голову в беспорядочном и противоречивом виде, представляя собой абсурд нашей жизни.
6. Теория Антонена Арто. Актер должен оказаться в таком же положении, как обычный человек в состоянии физической или психологической опасности. Пройти весь процесс нравственного очищения персонажа актеру дает художественная структура произведения, уравновешивающая конфликт до развязки. На сцене идет реальное проживание событий, но не первичное, а вторичное, воссоздаваемое по воспоминаниям.
7. Теория монодрамы Николая Евреинова. Сценические события проецируются через сознание одного из действующих лиц спектакля. Зритель живет жизнью этого лица. Театральное действие является проекцией души центрального персонажа на внешний мир; остальных участников драмы зритель воспринимает лишь в рефлексии их субъектом действия, и, следовательно, переживания их, не имеющие самостоятельного значения, представляются сценически важными лишь постольку, поскольку проецируется в них воспринимающее «я» субъекта действия».
8. Театр концептуализма. Идея спектакля важнее его физического выражения, цель искусства — в передаче идеи. Фразы, тексты, фотографий, музыка — все это должно выражать идею спектакля. Все это играет ограниченную роль возбудителя внутренних представлений и переживаний зрителя (принцип «искусства в голове»).
Что предлагают
Раз все это не годится, каким же должен быть театр по мнению драматурга и режиссера, чтобы ввести читателя в художественный мир пьесы, адекватно отображать реальность и менять сознание зрителей? Они предпочитают прямое авторское высказывание, когда мысль о чем-то важном меняет состояние актера, а через его состояние — состояние зрителей. Герой в финальной сценке говорит: «Давайте любить друг друга!» Цель этого спектакля состояла в том, чтобы зрители стали больше любить друг друга, увидев, что герой последней сценки стал счастливее от мысли о любви. Очевидно, этот метод авторы пьесы считают самый действенным для заражения зрителей всеми возможными мыслями и чувствами.
Что выходит
Если придерживаться точки зрения авторов, театр вообще не нужен. Выйди на площадь и говори о чем угодно с любыми чувствами — вот и весь театр! Лично на меня призыв любить друг друга не повлиял никак. Я остался за четвертой стеной. Подозреваю, что у многих зрителей были похожие ощущения.
Возможно, у традиционных методов есть недостатки, но в пьесе эти традиционные методы поданы карикатурно, с неадекватными авторской задаче осмеять традиционные методы актерскими работами. Авторы даже не пытаются вникнуть, в чем сила обычных методов, зачем они нужны. А на меня эти обычные методы очень даже действуют. Я способен если не меняться после спектаклей по пьесам Шекспира, Чехова, Брехта или Ионеско, то хотя бы серьезно задумываться над своим поведением. Театр — не только российский, мне неизвестно, что где либо в мире другая ситуация, не влияет на повседневное поведение зрителя не из-за каких-то в корне ущербных творческих методов, а из-за недостатка мастерства драматургов, режиссеров и актеров, из-за отсутствия интереса всех их к переделке своих зрителей, а главным образом из-за того, что на строй жизни большинства людей вообще очень трудно повлиять, а человека старше 20 лет никак не изменишь. Тут поможет разве что Товарищ Маузер, а не искусство.
Впрочем, возможно, последнее действие — тоже карикатура, на этот раз на прямое авторское высказывание в театре, а на самом деле авторы хотят сказать, что адекватно передать мир невозможно, а зрителя никак не изменить. Может, и так, но лично они плохо это пытались сделать.
