Вчера разговаривал с тетей Надюши: мы вместе ходили на Пискарёвку, где похоронено (по официальным данным) около 500 тысяч человек... Есть, правда, гипотеза петербуржского исследователя Михаила Стрыгина о том, что жителями Ленинграда не считались три миллиона беженцев, зашедшие в город, но не о том речь…
Ирину Юрьевну вывезли в Архангельск в 1941 году, а вернулась она в Петербург в 1968 году. Прекрасная память и острый ум. Жизнь так сложилась, что сейчас она живет несколько лучше, чем большинство региональных пенсионеров: на пенсии имела возможность путешествовать, но в последние годы стало просто тяжело... Мы с ней всегда откровенно разговариваем о ее жизни, а вчера заговорили о ветеранах... Так вот...
Она понимает, ПОЧЕМУ в нашей стране «детей войны» приравняли к ветеранам войны, но не поддерживает такое решение, считая его, как я понял, подменой понятий. В этот же день наша подруга рассказала, как она на какое-то собрание в честь снятия блокады Ленинграда привела свою бабушку, которой 94 года. Место оратора в это время занимала другая бабушка, на 12 лет младше — 82 года. Она со слезой рассказывала, как блокадный кусок хлеба делила с маленькими братьями и сестрами... Когда в зал вошла старшая, рассказчица напряглась, встала со стула и стала говорить: «Почему же вы в зале? Это же вы должны выступать, а не я!» На что старшая ответила: «Во-первых, я всего лишь ребенок войны, а не блокадник; во-вторых, я не понимаю, почему ВЫ ЭТО рассказываете?». В силу интеллигентности старшей происшествие не вылилось в скандал, но выяснилось, что младшая рассказывала компиляцию историй, почерпнутых из книг и интернета... Вот такие были у меня разговоры 9 мая с друзьями и родственниками…
Мне стало интересно, сколько в России «настоящих» ветеранов, потому что «ветеранских» категорий очень много. Ответ на этот вопрос оказалось найти непросто. На первый взгляд, по данным ПФР, ветеранов ВОВ в стране очень много: 1,8 млн инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны. Но, согласно детальной раскладке ПФР, реальных участников Великой Отечественной войны в России (включая «лиц, работавших на объектах противовоздушной обороны в период Великой Отечественной войны» — тут все понятно, они были на переднем крае обороны) – 101624 человека. Даже эта цифра кажется внушительной... Правда, в нее включены те, кто боролся с «националистами» на территории Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии и Эстонии аж до 31 декабря 1951 года. Таким сейчас может быть 18+67=85. А теперь давайте посчитаем с другой стороны... Предположим, что соловецкий юнга... скажу сразу, что по отношению к численности армии и флота СССР этот пример математически ничтожен... Так вот, соловецкий юнга, в 1945 году окончивший ШСЮ, мог быть 15-летним. Сейчас ему должно быть 15+73=88. Если же кого-то призвали в 17 лет в 1941 году, ему сейчас 17+77=94. Повторю: таким может быть возраст самых молодых, но настоящих участников боевых действий ВОВ. А теперь…
Возраст долгожительства в России — 90 лет. Согласно источникам, долгожителей в России (от 90 до 100 лет) — около 15 тысяч. По сути, это и есть настоящие ветераны, ПЕРЕЖИВШИЕ войну. Кстати, из них лишь четверть — мужчины.
Мне очень хочется верить, что все 15 тысяч долгожителей-ветеранов живут, как Ирина Юрьевна, но я знаю, что — нет...
