Ответ на интервью Александра Сунгурова от 22 января 2018 года

Член правления Европейского института омбудсменов Александр Сунгуров рассказал Ольге Филиной о настоящем и будущем правозащитных идей

1. Проблематизация явления ПЧ — это безусловно условия развития, но когда мы говорим о проблематизации, то мы должны нащупать бинарные оппозиции, может быть их будет несколько, нам надо нащупать точки раздора, сомнения, точки безосновательности или чрезмерной веры.
    
2. Но проблематизация явления — это прежде всего рассыпание опоры для действия. Если мы что-то объявили основой для успешного действия и успех сопуствует нам, то зачем нам проблематизация основы. Давайте ждать катастрофы, что бы мы своими глазами увидели неэффективность и вдохновились на проблематизацию.  
    
3. Вот мы и зажались в позиции когда мысль мечется между проблематизацией как подрывной деятельность против Прав человека (ПЧ) здесь и сейчас и между необходимостью заглянуть чуть дальше чем здесь и сейчас, а для этого надо забыть про твердость опоры.  
    
4. Мы либо укрепляем опору, явно случайно нащупанную в начале 20 века, либо занимаемся рассыпанием опоры. ПЧ, если это действительно ценность в любом из планов, хоть в области договоренности, хоть в области беззаветной веры, должны чувствовать живую позицию опоры. Что значит эта живая опора для идеи, определяющей поступки, а главное рождающей практики и поправляющие право во всех аспектах и писанного и не писанного.  
    

1. Для меня важно наличие разного рода восстаний, брошенных вызовов опоре концепции ПЧ в виде некого набора противоречивых принципов и ценостных ориентиров разносторонней направленности. Дайте пройдемся по неполному набору этих вызвов:  
   А.  ПЧ, как мышление по поводу каждого человека и если я начинаю какую-либо коммуникацию или действие, делаю основной вывод о человеке, как человеке. Это сложно. Потому что мне придется принять человека не только как нечто хорошее, но и нечто покушающееся на другого человека, а значит отказывающее этим поступков в человечности самому себе и ищущим собственное звериной оправдание. Звериное снаружи будет требовать звериное изнутри, а я тут понимаешь с ПЧ (в ожидании ПЧ от будущей реальности).
   Б. ПЧ как непрырывно вторжение, как беостановочный вызов нашему самому худшему. Реальность требует от нас мести здесь и сейчас ради торжества ПЧ. Не человеческое ради прав человека. Реальность требует совершить выбор ради ПЧ и этот выбор вполне себе животных и частных, или коорпоративный, но ради ПЧ без единого хоть малого ценостного ориентира на ПЧ (вторгаясь с ПЧ в случишееся).
   В. Самое страшное с мой точки зрения. Мы ищем жертву для ПЧ, но мы и ищем нарушителя ПЧ, но не для того что бы разглядеть в нем человека, мы ищем кары над человеком ради ПЧ (преследование ради ПЧ).
   Д. Мы готовы строить ПЧ, но вополне себе вся эта конструкция управления системой будет далекой от ПЧ, потому что будет конструироваться на животном отношении, а не на вере в то, что в каждом человеке есть человек (институциализирование ПЧ).
    
2. Безусловно, все эти 4 схему взаимосвязаны. И главной линией я бы здесь увидел не желание видеть человека ни до, ни во время, ни после, ни как институт как таковой. И между прочим — это правильно. Потому что концепция ПЧ, хороша лишь как концепция, а как только проявляется реальность, она требуте отказа от взгляда на человека, как на человека.  
    
3. ПЧ — это скорее поправка на нашу бесчеловечность и не более. И именно поэтому вызовы концепции ПЧ все время будут актуальны. Человек всегда будет предъявлять другим людям самое бесчеловечное внутри себя и требовать разглядеть внутри себя человека для прагматического применения концепции ПЧ.  
    
4. И ведь здесь восстает все против ПЧ и прежде всего восстает именно то, что мы ПЧ охраняем более всего, восстает наша разность во всей своей полноте, разность наших культур, разность наших поступоков, разность наших мотивов, разность наших ценностей стоящих на ряду с ценность ПЧ.  
    
5. ПЧ — это ценность, которая теребует наличие рядом с собой других ценностей. Иначе ПЧ погибнет.  
    
6. Да, именно по всем выше перечисленным причинам от ПЧ попахивает безграничность. ПЧ - это религия, которая своим отношением к миру закладывает собственную гибель, но при этом она рождает себя. Парадокс ПЧ. ПЧ радуются, когда восстают против ПЧ, как глобальной ценности. Бесконечность ПЧ связано с постоянными потерями.
    
7. И сюда же движется идея одинаковой важности. Здесь непрерывный поиск баланса между пользой и вредом наносимым пользой. Непрервыный поиск баланса между важностью одного и попиранием этой важностью другого, но уже на следующем шаге мы другое оказывается более важным и попирает первое. Ценность свободы слова отступает перед частной жизнь, а частная жизнь отступает перед свободой слова. Тут можно разглядеть баланс на какую-то долю секунды, даже можно уловить принцип, но не более. Как только мы придем всему этому форму стабильного баланса, ПЧ исчезает и в наших руках остается формальное. Европейский суд это закрепил позицией необходимости каждое дело рассматривать в контексте данного дела и быть осторожными с глобальными выводами.
    
8. Еще хуже обстоят дела с балансом коллективного и частного, как части коопоративного, так и частного самого по себе. Здесь мы вообще находимся в области временной коллетивной договоренности, опирающейся не только на ценности каждого в отдельности, но и на ценности мелькающей как архетип в головах общего и коорпоративного. Но мы же знаем, что в общем отказ от человека как человека будет преобладать. Животное более будет руководить нами в коллективе, а значит изгнание ПЧ будет обязательным условием любого коллективного.  
    
9. Именно поэтому граница ресурсного, как общего и ПЧ будет всегда ощущаться, как обязательное условие. Ресурсное будет либо успокаиваться, либо возмущаться и это будет условием похода ПЧ в область прав 3-го поколения. Сегодня мы будем разглядывать здесь человека, потому что ресурсное спокойно, а завтра мы не сможет разглядеть в людях человеческое, потому ресурсное возбудилось и требует дать дорогу животному. И суверенное будет находится здесь же в области границы ресурсного и частного.  
    
10. Единственная область где ПЧ будет себя чувствовать в безопасности ни как не связано с результатом — это область идеального, как собственно говоря любая религиозная концепция.
     
11. Если сводить весь этот разговор к одному или двум мыслям, то можно с уверенностью сказать, что ПЧ случились как попытка человеку хоть как-то обуздать животное пропитывающее все человеческие отношения, все до единого. Попытки нащупать эти ценности совершались и ранее, но дело редко доходило до правовых коллизий уровня человечества. Потому что нам нужны для обуздания животного в нас не просто ПЧ на уровне элит, или рассы, нации и т.п., а ПЧ во всей полноте. Только тогда они имеют смысл, потому что каждый человек есть человека и каждый человек есть неповторимое, и именно поэтому он человек. Но ПЧ это не глобальное владение, это глобальное допущение возможного. И может быть поэтому ПЧ — это вечный ответ на глобальные катастрофы.   

Оригинал