Про спортивный характер, 6 футбольных швов, пацанское неджентльменство, неочевидную расплату, прощение и благодарность. Или о превратностях мальчишеского бытия.
Школьное футбольное поле было почти в километре от трёх двухэтажных 16-квартирных «казённых» домов, окрестность которых представляла тогда основное место сбора и активного времяпрепровождения и для проживающих в них, и для приходящих порезвиться со всей округи сельских непосед.
Специально идти в такую даль на школьный стадион, чтобы погонять мяч не всегда одобрялось мальчишеским сообществом. Иногда было просто лень тащиться туда, теряя драгоценное время. Особенно если желающих поиграть в футбол набиралось немного. Нередко футбольные матчи устраивались прямо во дворе. Места для мини-футбола там было достаточно, а воротами служили подрастающие берёзки.
В тот день пацаны в очередной раз так и порешили и сделали.
Гонять мяч им не мешала не уже изрядно вытянувшаяся и загустевшая трава, не закамуфлированные в траве бугры и ямы, не так же скрытые под зелёным ковром колёсные колеи. Напротив, они даже вносили в игру интригу. Получался мини футбол с дополнительными препятствиями, которые деревенских пацанов не пугали, а только раззадоривали.
В очередной раз смачно шлёпнувшись на землю после единоборства с соперником, он по уже отработанной до автоматизма привычке несколькими активными движениями потёр ушибленное правое колено и побежал вдогонку за своей временно ускользнувшей спортивной удачей. Он давно уяснил, что если вот так, сразу же, потереть место ушиба, то это помогает избежать синяка. И даже, казалось, боль после этого проходит чуть-чуть быстрее. Выполнив эту дежурную «лечебную» процедуру, он, как обычно, не стал обращать особое внимание на очередную из многочисленных игровых травм.
О спортивной форме в те годы никто ещё даже не думал. Экипировались все по принципу «кто во что горазд». На нём тогда почему-то оказались довольно толстые штаны «с начёсом». Возможно, потому, что пришло похолодание, но это даже и не суть как важно. В своём наряде он не выделялся из массы остальных. Всем куда как важнее была не экипировка, а бойцовские качества друг друга.
Ему уже самому показалось подозрительным, что боль в коленке не затихает, а, скорее даже, нарастает. Но разбираться с ней было некогда – футбольная баталия была в самом разгаре.
В какой-то момент его правая нога случайно попала в поле зрения ближайшего к нему футбольного фаната, который спросил:
«А чего это у тебя штаны порваны?».
Вопрос был интригующим. Поневоле пришлось переключить внимание с игры на себя. На штанине действительно был довольно длинный разрез. Края разреза оказались окровавленными. Разведя эти края, он увидел, что его коленная чашечка с одной стороны выглядит, как не до конца и неровно отрезанный и свисающий шматок мяса – она почти наполовину свободно болталась, демонстрируя свои непривлекательные внутренности. Сама рана и всё, что ниже неё, было густо измазано кровью.
Было ему тогда только лет 10 и никогда раньше он ещё ни у кого не видел таких внушительных ран. А тем более у себя. Наибольшим из того, что он к тому времени пережил из подобного «на собственной шкуре», был указательный палец правой руки, полуразрубленый им же самим при неудачном изготовлении ивовой свистульки, шрам на котором длиной сантиметра в 2 зажил сам собой, без квалифицированной медпомощи, благодаря бабушкиному подорожнику. В этот же раз всё было гораздо эффектнее. Естественно, от такого необычного «вида изнутри» своего колена ему стало не по себе.
Игра сама собой встала. Все были в недоумении – как так? Он же просто упал, как бывало и со всеми другими, сразу поднялся и пробегал ещё несколько минут. Но ломать головы над причиной и следствием, над природой всей этой бессмыслицы и несуразицы было уже недосуг. Кто-то сообразил, что надо срочно идти в больницу зашиваться. Двое пацанов из тех, что повзрослее и посильнее подхватили его под мышки и все они направились к больнице, до которой был примерно тот же километр, что и до школьного стадиона – как раз они-то, в отличие от жилых домов, находились рядом друг с другом.
Что его ожидало, он представлял ещё несколько смутновато. Пока важнее всего было доковылять до нужного места.
Довели. Завели в смотровую. Посадили. Продезинфицировали. Достали иглу, нитки, ещё какие-то медицинские причиндалы. О вероятно полагающихся в таких случаях обезболивающих средствах он не знал и даже не думал. Почему их не применили, он и потом так и не понял. Вероятно, просто ничего не оказалось под рукой. Или, может быть, такова была специфика раны, что не допускала обезболивания. Единственным утешением со стороны зашивавшего его врача-мужчины были слова о том, что он сделает всё красиво. Какое это имеет значение для колена, пострадавший тоже не уловил.
Конечно же, это была натуральная пытка. Ему наложили шесть швов «на живую». Потом он сам долго удивлялся, как это вытерпел. Наверное и не вытерпел бы, если бы тут же не находилось ещё нескольких женщин разного возраста. Кто-то из них помогал штопающему колено «портному», кто-то стоял чуть сзади и сбоку, возможно, «на подхвате» - на тот случай, если он начнёт брыкаться или «улетать» в бессознанку и его понадобится придерживать. В таком окружении вести себя, как девчонка, он считал абсолютно недопустимым. Поэтому он, конечно же и скрипел зубами, и впивался руками в стул, и дико напрягался всеми другими частями тела, казалось, вплоть до кончиков волос, но, тем ни менее, обошёлся без уместных подобным случаям резких и выразительных животных голосовых эффектов. Короче, он достаточно мужественно, достойно перенёс эту суровую экзекуцию и нисколько не сомневался, что теперь это будет предметом его заслуженной гордости, если бы не одна неожиданность. Можно даже сказать, если бы не одна западлянка.
Так уж устроен мальчишеский мир, что ему всегда присуща своя и достаточно острая конкуренция. В этой чуть ли не круглосуточно бурлящей среде «вечных двигателей, вечных бегателей, вечных прыгателей» всегда идёт непрерывный процесс по сравнению и определению, кто из малолетних «человечьих детёнышей - маугли» смелее, кто выдержаннее, кто сильнее, кто метче, кто ловчее, кто быстрее … Параметров этих не счесть. Нешуточная борьба «за пальму первенства» идёт на каждом шагу и за всё на свете.
Был такой основной конкурент и у героя этого повествования. И вот этот его вечный соперник повёл себя не по-джентльменски, растрепав во дворе, как будто бы он сам был где-то за углом больницы и подслушал, как пострадавший «орал во всю глотку» и «дико выл» при зашивании. То есть, он вот так, голословно и несправедливо был опозорен в глазах всех тех, с кем он «одной крови» и, как в таких случаях водится, даже не сразу узнал о таком подвохе. О том, что его недруг повёл себя подобно Шерхану, подло, не «по понятиям» прервавшему атаку Акелы. Конечно же, потом он пытался опровергнуть эту гнусную дезу, ссылался на свидетелей – непосредственных участников швейной процедуры. Но необходимость таких оправданий уже сама по себе смазывала его героический образ. И ему ничего не оставалось, как только смириться с такой мальчишеской несправедливостью со стороны своего антипода.
А спустя какое-то время он и вовсе простил своего обидчика, который погиб, попав во время аварии под тракторную тележку, потому что встал на то роковое место, которое ему интуитивно уступил наш герой повествования с зашитым коленом.
Понятно, что два этих ярких события в его жизни изначально никак не были связаны, но невозможно же вечно дуться за несправедливую обиду, да ещё и со стороны того, благодаря которому впоследствии ты остался в живых. Учитывая первостепенную ценность жизни, тут по совокупности следует даже не то что дуться, а ещё и быть благодарным до конца своих дней.
Причиной же шести швов, как впоследствии выяснилось, оказалось горлышко от разбитой бутылки из-под шампанского, которое коварно притаилось в траве в том месте, где и угораздило упасть в борьбе за мяч нашего нешуточно раненого «розочкой» футболиста.
Уж лучше бы они играли тогда на относительно ровном, изрядно вытоптанном школьном футбольном поле. Но, разве можно заранее знать, где следует «постелить соломку»?
Как и невозможно предугадать, какую роль уготовит назавтра судьба твоему сегодняшнему сопернику или обидчику, одномоментно способному стать твоим невольным спасителем.
