Каждый раз, когда кто-то говорит мне, что я лузер, я вспоминаю, что у меня есть сын – и мое сердце наполняется теплотой. Какое мне дело до чьего-то отношения, если у меня есть взрослый сын, имеющий ко мне прямое отношение.
Когда кто-то говорит, что я жирная и одинокая, я думаю, а у меня есть сын, который существует в системе координат мать-ребенок, где нет ориентиров на жирность и одиночество. Мы просто есть друг у друга. И я смотрю с жалостью на того, кто обозвал меня жирной - и думает, что нанес мне обиду. Нанести обиду мне нельзя, ведь у меня есть взрослый сын, владеющий приемами кунфу. Он придет и наваляет всем, кто обидел мамочку (как когда-то я выходила во двор и наваливала всем, кто обижал сыночку).
Если кто-то считает, что я нищеброд и ничего не оставила в наследство своему сыну, то мой сын считает, что мы два веселых нищеброда – и как-нибудь вместе с этим справимся. Сейчас он – кормилец семьи – мой сын.
У него прекрасное чувство юмора и острое ощущение свободы. Он мечтатель. Зовет себя воином, но я-то знаю, что он сентиментален и романтичен, хотя тщательно это скрывает. Жадноват и эгоистичен. А потом вдруг щедр и вселенски добр. Бывает приступами. Мой сын несовершенен.
Он говорит, чтобы я помедленнее старела, так как он собирается меня клонировать или обессмертить. Вместе с котами.
Так что, те, кто считает меня несостоявшейся во всех сферах жизни, пусть нервно грызут морковь и укрепляют зубы – у меня есть сын. И это, черт возьми, достижение, безостановочная радость и тихое счастье быть человеком и иметь потомство. Мой потомок удался.
Сегодня ему 25. И те, кто помнит его маленьким смешным мальчиком, мешающим мне брать интервью и ползающим меж рядами кинотеатра и пугающим публику в темноте, те, кто смеялся его смешным фразам типа – «тетя, подержите мне штаны, они падают» или «бабушка, иди работай» - все недоумевают, как 25. Вчера же еще 6 было.
Ага, 25. И я его мать! Мать его!
