2 – действительные сроки отправки судебной корреспонденции в сочетании с общеизвестными реальными сроками доставки почтой корреспонденции, как правило значительно превышающими установленные контрольные сроки.
Один из наиболее ярких примеров уже приведён мной выше – неоспоримый факт выборочного отправления работниками МГВС датированной одним и тем же числом корреспонденции («от 27.12.06 г.») в разные сроки – в одном случае 30.12.06 г. (исх. № 29/251 с копиями моего ходатайства от 04.12.2006 г. и компакт-диском), а в другом случае (с решением суда от 20.12.06 г.) 17.01.07 г. Аналогичных примеров можно привести сколько угодно. Определение МГВС от 4.06.07 г. было отправлено из МГВС 09.06.07 г., то есть на 5-й день после его вынесения и поступило оно в мой адрес 18.06.07г., то есть на 9-й день после его отправления. При этом согласно «Контрольным срокам пересылки письменной корреспонденции между городами федерального значения, административными центрами субъектов РФ», утверждёнными Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2006 г. № 160, контрольный срок пересылки письменной корреспонденции между Москвой и Йошкар-Олой составляет 6 дней. То есть в приведённом примере контрольный срок доставки мне определения МГВС от 4.06.07 г. был превышен на 3 дня (в 1,5 раза). И это далеко не единичный и не самый яркий пример, отражающий скорее правило, чем исключение. И было бы очень наивно полагать, что МГВС и МОВС не ведают об истинном состоянии дел в системе ФГУП «Почта России».
При оценке содержания моей частной жалобе от 19.06.07 г. также следует иметь в виду, как аналогию, описанную выше позицию МГВС по моей предварительной кассационной жалобе от 21.12.06 г., которая послужила судье Колесникову И.В. дополнительным поводом для волокиты. Как указано выше, по моей предварительной касжалобе от 21.12.06 г. было вынесено определение от 10.01.07 г. о её оставлении без движения. На данное определение 25.01.07 г. я также был вынужден подать частную жалобу, которую Колесников И.В. намеревался рассмотреть 20.02.07 г. Таким образом, исходя из данной аналогии, в свете предполагаемого мной вынесения судом 4.06.07 г. своего очередного решения я посчитал целесообразным больше заранее не подавать никаких предварительных жалоб. А в частной жалобе от 19.06.07 г. я не стал заявлять о восстановлении пропущенного срока, надеясь на здравый смысл суда и на то, что это также исключит лишнюю процедуру по рассмотрению вопроса о восстановлении срока, которая также продлила бы общий срок разрешения дела. Особую уверенность в правильности своей позиции мне придавало ещё и вышеуказанное определение от 22.12.04 г. судьи МГВС Волкова А.Е.
В свете изложенного, так или иначе, но занятая МГВС и МОВС по отношению к моей частной жалобе от 19.06.07 г. позиция явно грешит крайней пристрастностью и даже не пахнет пресловутой гуманностью, а провокационность их действий и решений в свете определения от 22.12.04 г. судьи МГВС Волкова А.Е. совершенно бесспорна.
Определением от 4.06.07 г. также было приостановлено производство по делу до окончания проведения экспертизы.
Вполне очевидно, что таким образом МГВС и МОВС и лично судья Павленок С.В. при данном организованном ими очередном витке судебной волокиты ещё и рассчитывали снять с себя таким способом всякую ответственность за неё. Если бы они не преследовали эту цель, то судье Павленок С.В. ничто не мешало бы назначить проведение экспертизы в судебном заседании, а не вне суда. Во всяком случае, ч. 2 ст. 84 ГПК РФ определяет, что «Экспертиза проводится … вне заседания,… при невозможности или затруднении доставить материалы или документы для исследования в заседании». В данном же случае экспертиза назначена по материалам дела (без какого-либо очередного дополнительного моего личного обследования или освидетельствования), то есть по документам, которые уже давным-давно находятся в суде. В истребовании же меддокументов, которые находятся в архиве ответчика, не было абсолютно никакой необходимости, так как я уже давно сам сделал это вместо ответчика, предоставив в суд даже копию бурденковской так называемой «истории болезни», которую по идее, в порядке ч.1 ст. 249 ГПК РФ, обязан был предоставить именно ГВКГ. Ответчик же за все предыдущие 3 судразбирательства с преступного попустительства МГВС «не ударил палец о палец», чтобы обосновать своё заведомо ложное свидетельство о болезни хоть какими-то письменными доказательствами. Злонамеренность этого судебного замысла становится ещё более очевидной в свете явной пристрастности и необъективности, которые проявили МГВС в форме определения от 23.07.07 г. о возврате моей частной жалобы от 19.06.07 г. и МОВС при рассмотрении моих частных жалоб от 1.08.07 г. на определение от 23.07.07 г. и от 3.08.07 г. на определение от 4.06.07 г. Однако даже при всём этом судебном беспределе в соответствии с нормами ГПК РФ определение от 4.06.07 г., в том числе в части приостановления производства по делу до окончания проведения экспертизы, вступило в силу только 30.11.07 г. Таким образом, при всех изложенных выше обстоятельствах и в свете провокационной принципиально разной трактовки сроков подачи частных жалоб, которой руководствовались в своих определениях судья Павленок С.В. и судья Волков А.Е., с достаточной уверенностью можно говорить о допущенной МГВС и МОВС злонамеренной судебной волоките в течение как минимум 5 месяцев, с конца июня 2007 г. по 30.11.07 г. А с учётом вышеизложенной нормы ч. 2 ст. 84 ГПК РФ это утверждение будет справедливо и в отношении последующего периода вплоть до проведения экспертизы, то есть в отношение последних более 8 месяцев, считая до даты её назначенной на 17.03.08 г. при условии, что она состоялась, о чём мне до сих пор не известно.
