Разбор статьи «Кукушка» из монографии Л. Тойдыбековой «Марийская мифология»

Я уже рассказывал о замечательной монографии Лидии Тойдыбековой «Марийская мифология» (2007). Собственно, это скорее не монография, а словарь, выпущенный вслед за моим «Словарём марийской мифологии» (2006), но более полный. Книга богата фактическим материалом, собранным в полевых экспедициях. В меньшей мере (в отличие от моей книги) использован материал печатных источников. Другим существенным недостатком является поспешность в изложении, не идеальное (скажем так) знание русского языка и полное отсутствие редактуры. 

Разберём — в плане изложения, подачи материала - статью «Куку (кукушка)».

КУКУ (кукушка) - мифическая птица. 

Понятно, автор хотела сказать, что образ кукушки (птицы вполне реальной) в народных представлениях сильно мифологизирован, наделён мифическими свойствами, а получилось: «мифическая птица». Как Сирин или Алконост.

С прилетом кукушки и с первым кукованием существуют разные приметы и магические действия. 

«С прилётом кукушки... существуют... приметы...» - неправильно выбран глагол. Да и другие части речи тоже. Правильно: «С прилетом кукушки и первым кукованием связаны различные приметы и магические действия».

Кукование кукушки ранней весной, когда еще зеленью не покрылся лес, предвещает голод, неурожай. 

«...когда еще зеленью не покрылся лес...» Какая игривая инверсия! Стилистически правильно в научном тексте было бы: «...до того, как лес покроется зеленью...»

При первом куковании К. нужно быть веселым, иметь в кармане монеты, тогда весь год будет успешным (ПЭ-89, Соколова, Нов. р-н). 

Что значит «первое кукование»? Первое кукование, услышанное весной, или первое услышанное «ку-ку»? И вообще, фраза корявая. Может, так: «Согласно примете, если у человека, услышавшего первое кукование К., имеется мелочь в кармане, а сам он в этот момент весел, то для него весь год будет успешен».

Среди марийцев широко известно гадание по кукованию о сроке продолжительности жизни. Для этого обращались с вопросом к К.: «Куку, Куку, мыняр ийым илаш тӱҥалам? (Куку, Куку, сколько лет я буду жить?)». 

«Среди марийцев широко известно гадание по кукованию...» Так оно не только среди марийцев распространено (так, кстати, лучше, чем «широко известно»).

И вообще, в книге о марийской мифологии постоянно повторять «среди марийцев», «в мифологии марийцев», «в марийском фольклоре» - излишне. Это нужно разве что для объёма.

«...о сроке продолжительности жизни...» Может, просто «...о продолжительности жизни»?

И почему в переводе оставлено марийское «куку» - вместо русского «кукушка»?

Девушки по кукованию К. гадали о том, когда, через сколько лет им выходить замуж. 

Опять лишнее: «... когда, через сколько лет...»

Часто К. муро отождествляли зловещим предзнаменованием: «Куку муро ойгым конда. (Пение кукушки приносит страдания)».

Что такое К. муро — для читателя, не знающего марийский? 

«...отождествляли зловещим предзнаменованием» - неправильное управление, потерялся предлог «с». И вообще, надо: «...служило зловещим предзнаменованием».

Услышав голос К., старались отвести беду заклинанием: «Сайын мурет, шке вуетлан муро!» 

Без перевода?! (Если что, перевод такой: «Хорошо поёшь, на свою голову пой!»)

Пение К. считается плачем, горестным причитанием. Часто женщин, плачующих по покойникам, сравнивают с пением К. (ПЭ- 95, Чобыкова, Нов. р-н). 

«ПлачуЮщих»? Да ещё «по покойникам» - по нескольким сразу? И сравнивают женщин не с кукушками, а «с пением К.»! Просто пир духа какой-то!

Иногда К. представляли за душу умершего, вестницу с «того света». Считали, что в облике К. душа как бы слетает на землю побеседовать с близкими родственниками.

Опять неправильное управление. То ли «принимали за душу», то ли «душа представлялась в образе К.». Надо определиться. И что значит «побеседовать»? Как может кукушка беседовать с человеком? Может, «подать весточку»?

В своих песнях марийские женщины при горестном оплакивании часто обращались к К. Они обычно как бы причитали и выплакивали ей свою боль (ПЭ-91, Танерова, Нов. р-н). 

Лучше: «В похоронных песнях женщины часто обращались к К., как бы изливая ей свою боль».

В марийском фольклоре кукушка наделена всегда женской символикой. 

Нельзя быть наделённым символикой, это неприлично. И вообще, у меня возникло ощущение, что вся статья делалась по лекалу аналогичной статьи из «Славянских древностей»: «КУКУШКА — одна из наиболее мифологизированных птиц с ярко выраженной женской символикой, связанная с горем, разлукой, смертью и миром мертвых» (Т. 3. С. 36). Только пересказано кривым языком.

В легендах у К. нет своей пары, поэтому она сожительствует с ястребом, с соловьем. 

Я плохо знаю марийский фольклор, ничего не могу сказать.

К. свои яйца всегда оставляет в чужих гнездах, К. за своими птенцами не ухаживает. По существующим верованиям среди марийцев, К. не имеет своего гнезда потому, что когда-то она свила его в Благовещение, когда все работы были строго воспрещены (ПЭ-94, Ямаева, Пар. р-н). 

Правильно: «Как известно, К. оставляет яйца в чужих гнёздах и не ухаживает за своими птенцами. По легенде, она свила гнездо в Благовещение, когда возбраняется работать, и была за это наказана».

Образ Кукушки в мифологии марийцев также проявляется в образе вдовы. 

Что это значит? Не понимаю. Может, имеется в виду, что в фольклоре (а не мифологии!) кукушка служит символом безутешной вдовы?

Часто фигурки К. можно увидеть на намогильных столбах, в заговорах и заклинаниях встречается как юмын куку. Обычно К. сидит на огненном столбе или на золотом, медном, серебряном (ПЭ- 95, Капитонова, Серн. р-н). 

Какие фигурки? Деревянные, глиняные? Может, вырезанные на шестах изображения? 

«...в заговорах и заклинаниях встречается как юмын куку». Лучше: «В заговорах и заклинаниях кукушка фигурирует как юмын куку "божья К.". Она сидит последовательно на огненном, золотом, серебряном, медном столбах». Чувствуете разницу?

Одиноко кукующая на березе кукушка - это женщина, оставшаяся вдовой или разлученная с мужем, такая же одинокая и поющая от тоски, и т.д. (ПЭ-87, Патрушева, Серн. р-н). 

Вряд ли кукушка, даже одиноко кукующая на берёзе, может быть женщиной. Она может символизировать одинокую женщину в фольклоре, но быть женщиной она точно не может.

По традиционным верованиям, стоит человеку услышать песню об одинокой кукушке, поющей на дереве, и в его воображении тут же представится образ тоскующей женщины.

Зачем здесь эта ремарка: «по традиционным верованиям»? Правильно: «Стоит услышать песню об одинокой кукушке, и в воображении тут же рисуется образ тоскующей женщины».

И так далее, в том же духе, все двести с лишним страниц. И вот такая малость — элементарное отсутствие редактуры — портит замечательную книгу!

К чести «национальных» учёных (и не только марийских), обычно их статьи и монографии написаны хорошим русским языком, и «Марийская мифология» Лидии Тойдыбековой в этом плане — лишь досадное исключение, которое можно объяснить разве что поспешностью и невниманием к «мелочам».

Оригинал