Солнце наконец-то пробило пелену из туч, которые нагнал устойчивый, дующий уже третий день кряду, юго-западный ветер. Приятная утренняя прохлада почти моментально сменяется июньской духотой. Стремительно рассеивается утренний туман, поднимающийся с Дона. Резко замолкают птицы, прерывается лягушачий «хор». Кажется, всё живое старается переждать жаркое время в сладкой дремоте.
Из всего живого только моя соседка пожилая тётя Маша, не обращая внимания на наступившую жару, продолжает орудовать тяпкой на своем огороде, отчаянно пропалывая едва поднявшуюся картошку и уже достигшую полуметровой высоты кукурузу.
Тёте Маше уже далеко за семьдесят, пот льет с неё градом. Сделав с десяток взмахов тяпкой, она останавливается передохнуть. Вечером после такой работы у неё непременно будет болеть спина. От этих болей не спасет даже специально привезенная из Вьетнама и подаренная тёте Маше мазь «Кобротоксин». Да и какая тут мазь после таких напрягов?
И так будет продолжаться ровно столько времени, сколько будет жить тётя Маша. Наградой за её каторжный труд станут несколько ведер картошки размером с грецкий орех и несколько сотен початков кукурузы, которые пойдут на корм уткам.
А как же иначе? На вопрос, зачем она гробит свое здоровье, не получая за свой труд достойной награды в виде хорошего урожая, тётя Маша недоуменно ответит: «А зачем же тогда огород водить?»
И правда – зачем? Вот уже больше тридцати лет на этом огороде ничего не меняется. Картошка и кукуруза постоянно высаживается на одном месте, беспощадно истощая почву. Урожай снижается год от года. Кукуруза практически целиком поражена пузырчатой головней, а большую часть урожая картошки съедят колорадские жуки, медведки и «проволочник» (личинки жуков-щелкунов).
Но тётя Маша, равно как и другие наши соседки (все весьма почтенного возраста), не обращая внимания на жару, будут рыхлить, полоть, собирать колорадских жуков, а потом вечерами жаловаться на боли в спине и высокое давление. И так из года в год, невзирая на увещевания родственников и соседей!
На предложение засеять хоть на год огород многолетниками типа клевера, люцерны и эспарцета, дабы позволить хоть немного восстановиться плодородию почвы, тётя Маша и её соседки лишь недоуменно поднимают брови: «А как же тогда огород водить?»
Предложения хоть поменять местами выращиваемые культуры тоже не встречают понимания: «Они тут всегда росли! Будут дожди, будет урожай, а не будет дождей, никакой оборот не поможет!»
А по осени тётя Маша и другие наши соседки будут из последних сил собирать на огороде траву, сгребая её в большие кучи, а потом сжигая. При этом зола бессмысленно развеется осенними ветрами, не вернув почве ни грамма изъятых у неё питательных элементов. А как же иначе? «Осенью огород должен быть черным!» - твердят наши соседи.
В нашем хуторе уже много лет почти не осталось коров, соответственно, нет и навоза. Так что восстановить убывающее плодородие кормилицы земли нечем. Но упорно тётя Маша и её соседки будут сажать картошку и сеять кукурузу из года в год на одном и том же месте, вытягивая из почвы последние соки и тратя свои последние силы.
Ближе к полудню, когда солнце почти достигло своего зенита, тётя Маша наконец-то покидает огород, держа в руке свое верное орудие – тяпку. Она идет тяжело, но при этом не перестает переживать: «Ох, не дополола! Ох, вот ещё кусок остался! Ох, не заметила!»
Комментарии (2)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
и дальше?
Все так, и не так. Бессмысленный, непроизводительный труд далеко не редкость не только на селе, но и в городах. А старушки живы зачастую только тем, что двигаются. Попробуйте поменять свои привычки, изменить принципам: жизнь сразу преподнесёт Вам сюрпризы, вПолне возможно, что не самые приятные. Так что сила привычки, монотонность всех действий являются как бы " режимом энергосбережения" несмотря на тяжесть такого труда. Пожилым людям сложно адаптироваться к новому. Например, я мульчирую грядки соломой ( я ещё не старушка:) ), для чего еду в "совхоз", выписываю, оплачиваю, привожу тюки; вдобавок муж косит траву, её тоже складываю на грядки, чтобы меньше полоть, рыхлить и копать. Никто в деревне так не делает. Во-первых, поехать за соломой нет возможности, заплатить по 300 руб. за тюк нет желания, да и если у них будет гораздо больший урожай, то куда они его денут? Чтобы продать нужно тоже куда-то ехать , а не на чем. Вымрут эти бабушки, останутся села поросшие бурьянами. Как-то так.