Политолог Дмитрий Орешкин: Жареный петух нанесет разящий удар в спину (Вангуем!)

1. Будут ли существенные победы в борьбе с терроризмом на мировом уровне?

Думаю, что терроризм — явление непобедимое сейчас. Это похоже на бомбежку моря — какую-то большую рыбу можно убить, но на ее место приплывет другая, еще большая, или две поменьше. Победы будут, а победить не удастся.

Это сильно напоминает развитие революции в конце XIX — начале ХХ века, когда огромное количество неквалифицированных рабочих масс пришло в движение, в частности, в России. Важно изменение социального статуса: люди покидают насиженные места, переезжают в города. В результате они из деревенского мира, где каждый шаг под контролем сельской общины, попадают в пригородную среду, где сталкиваются, с одной стороны, с ощущением чужеродности, а с другой — городской анонимности, они безымянны. Это и свобода, и невостребованность, неконкурентоспособность. Огромное количество таких, в общем, одинаковых людей приводит к тому, что появляется острое желание взорвать этот мир, который несправедлив. И появляется идеология. Сто пятьдесят лет назад это был марксизм, справедливость, светлое будущее.

Сейчас почти о том же говорит исламистская идеология: мир плох потому, что он построен не по шариату. Бессмысленно было уничтожать условного Августа Бебеля, Клару Цеткин, Жоржа Плеханова, потому что вместо них придут Троцкий и Ленин. То же самое сейчас, с моей точки зрения, происходит с мировым терроризмом. Идеология непобедима, потому что это идеология варварства, она идиотская и тупая. С Лениным спорить было невозможно, потому что он говорил: какой смысл спорить с представителями буржуазного класса. Также рассуждают исламисты: какой смысл дискутировать с представителями кяфиров, неверных, они ведь отстаивают свои интересы, связанные с несправедливостью, мы их уничтожим, и будет справедливый мир.

Терроризм будет усиливаться. Думаю, в России произойдет не меньше двух-трех террористических актов. Под термином «крупный» я подразумеваю такой, где задеты жизнь и здоровье более десяти человек.

2. Кто будет врагом № 1 для России в наступившем году, не считая США, конечно?

С Соединенными Штатами мы тягаемся в виртуальном пространстве, вставании с колен и прочем, избегая реальной драки, потому что на порядок потенциалы расходятся. Но есть реальный враг, который нам ровня. В реальности мы предпочитаем тягаться последовательно с Чечней, Грузией, Украиной (и то не получилось), а сейчас — с Турцией. Постепенно потенциал внешнего врага исчерпывается. В 2016 году основным трудоприложением «борцов» будет враг внутренний: национал-предатели, вредители-отравители. Их надо будет расстрелять, как бешеных собак, выжечь их змеиное гнездо, хотя бы виртуально, потому что кто-то же должен отдуваться за то, что с экономикой у нас хреново.

Внутренний враг может быть разный. Это может быть либерал, льющий воду на мельницу США, а может быть коррупционер, который злоупотребил доверием партии, прокрался в верховные руководящие структуры, чтобы подрывать доверие народа к руководству. Могут быть шпионы, типа маршала Кулика, подрывающие изнутри обороноспособность родины. Трудно сказать, на кого упадет выбор, это зависит от очень большого числа случайных факторов — кто кого подставит, кто первым добежит до начальственного уха, в какую сторону это ухо будет больше развернуто, кого, с точки зрения начальника, нужно попридержать или осадить.

Если Путин почувствует угрозу государственного переворота, а он все время ее чувствует, он найдет кого-то и покарает. Либералов сильно «мочить» не будут, их уже дискредитировали. Начнется поиск врагов ближе к Путину, потому что и в его ближнем окружении начнут понимать, что надо либо влево, либо вправо. Ситуация с жестким выбором обостряет взаимные претензии, поиски врага, и не факт, что поиск осуществляется лично Владимиром Владимировичем, ведь врага можно найти не только сверху, но и сбоку. Врагом может оказаться начальник ФСБ, если Кадыров первый настучит Путину или наоборот. Или Чайка, или Бастрыкин. Нет смысла уничтожать, например, Касьянова — он все равно не станет премьером. Если кто-то может занять серьезные должности и нанести этим ущерб каким-то лоббистским группам, его могут и представить врагом.

3. До какого минимума может упасть цена на нефть и до какого максимума может вырасти доллар?

Нефть может упасть минимум до 20 долларов за баррель, но краткосрочно. Если говорить о долларе, то потихоньку за 100 рублей мы перепрыгнем, по крайней мере, прогуляемся до этой отметки.

4. Ждет ли Россию новая волна протестов?

Новая волна протестов точно будет, и будет волна нового качества. Белоленточный протест, кажется, теряет актуальность. Он был в основном столичным и политическим и включал людей самостоятельных и независимых, с опытом наблюдения за мировыми проблемами. Их волновали фальсификация выборов, закон Димы Яковлева, убийство Немцова. Это протест сытых против того, что ограничивает их права — на выборы, закон, гуманность, защиту жизни, и он довольно непонятный и раздражающий для большей части российского населения, которая политически не собирается ссориться с властью. «Убили Немцова? И хорошо! Потому что он дрянь-человек, он в белых штанах, кудрявый, еврей — масса недостатков. Запретили иностранцам наших детей усыновлять? Ну и отлично! У нас в детских домах все гораздо замечательнее, пусть они там лучше веревкой к кровати привязанные живут». Такая вот нормальная, крепкая здоровая провинция чужда идеалов белоленточников.

Однако сейчас и до нее добираются, но в новом качестве, в экономическом. У сторонников Путина, которые ненавидят Америку, верят в то, что слышат по телевизору, начнется когнитивный диссонанс — «мы поднялись с колен, но цены растут, зарплаты падают, пенсии отстают, тарифы поднялись». И они будут протестовать, но не против Путина, а против условных «либералов и евреев», которые «окопались в правительстве». Они не против политической системы, не против фальсификации выборов. Они против того, что жить становится плохо. Люди привыкли как-то сводить концы с концами. А тут цены, тарифы ЖКХ растут, зарплату забыли выплатить, или человек потерял работу, или пенсию задержали. И начинается экономический протест — против местный властей. Дальнобойщики тоже курс Путина одобряют. А против конкретной экономической темы три рубля за километр платить они протестуют.

Волна протестов будет с новым содержанием, территориальным направлением, людьми. Не думаю, что она будет общероссийской, и дальнобойщики тут скорее исключение. Скорее будут региональные проблемы: не выплатили зарплату учителям в Иркутской области или бюджетникам в Петрозаводске — там и будет конфликт. Будут дороги перекрывать, машины начальничьи с горки сталкивать, может, и до насилия дойдет, но не вижу оснований говорить про что-то революционное. Не обойдется без мордобоя, битья стекол и поджогов, ведь люди больше терпят, злее реагируют. Это будет протест голодных, злых, раздраженных, усталых, фрустрированных людей, которые хотят сорвать зло. Власть это не опрокинет — или солдат пошлют, или мешком с деньгами, так или иначе проблемы разрулят. На выборах это отразится, но не радикально, так что не вижу оснований надеяться на серьезные изменения политической системы.

5. Найдется ли выход из экономического кризиса?

Точно нет. Нам уже третий раз говорят, что пик кризиса пройден. До тех пор, пока они не поймут, что эта фраза бессмысленна, потому что у кризиса нет пика, у него есть яма, пока не научатся говорить, что максимальная глубина падения пройдена, до тех пор мы этот самый пик и не пройдем.

Снижение ВВП будет продолжаться минимум год. В этом году кризис начал доходить до реальных людей — через ценники, тарифы ЖКХ, увеличивающийся размер штрафов и налогов, задержки зарплаты и безработицу. У нас традиционно не было принято выгонять людей на улицу, если предприятие «ложится на бок», но в этом году начнут. Этот кризис достучится до сердца или до задницы каждого россиянина.

Пик, то есть яма, еще впереди, потому что в социальном отношении помогают держаться более 300 с лишним миллиардов золотовалютных резервов. По миллиарду в день будет уходить — похоже, что к концу года этот резерв и сожрут. Здесь и будет кирдык, ведь кризис можно пережить, если думаешь, что все скоро кончится. Два-три месяца посидим на старых заначках, а потом все будет расти — Владимир Путин эту идеологию и эксплуатировал.

А если ни через три, ни через шесть месяцев улучшений нет, заначка проедена, зарплаты нет и детей надо кормить? Здесь и начинается переход макроэкономических событий в реальную человеческую жизнь. Я слышал, что у девяти процентов населения есть долларовые накопления, остальным по большому счету наплевать на курс доллара. Грамотные люди понимают, что если рубль в два раз упал по отношению к доллару, то скоро это «икнется» в цене на запчасти автомобилей, импортные лекарства, любую машиностроительную продукцию, компьютеры, телефоны, все что угодно. Допустим, отвалилась педаль у иномарки 1986 года выпуска, пришел человек ее купить, а она стоит безумные деньги.

Когда Путин говорит про пик кризиса, он может иметь в виду макроэкономический процесс. МВФ считает, что, возможно, в 2016 году снижение экономики будет -0,7% по отношению к 2015 году. А в 2015 году было -4%. Значит, на самом деле по отношению к 2014 году экономика снизится на 5%. В 2017 году ожидается маленький экономический рост, но это будет рост от того дна, на которое мы упадем. До уровня 2013 года даже при хорошем повороте событий в 2017 году мы не поднимемся. А усталость и раздражение накапливаются. Поэтому ощущение минимума, глубины провала как раз к 2017 году настигнет если не максимума, то значительных величин. Сейчас люди еще не все работу потеряли, у кого-то накопления есть, как-то живут, а через год будет совсем плохо.

Сейчас все, включая Путина, говорят, что рубль стабилизируется, баррель тоже, экономика адаптируется, начнется импортозамещение. Но вне зависимости от того, произойдет это или нет, роста не будет, потому что для него нужны инвестиции. Из бюджета никто не сможет инвестировать, потому что он весь расписан до копейки. Откуда взять инвестиции? Только с мирового рынка. Значит, надо либо брать займы, что рискованно и дорого, потому что доверие к России падает. Или привлекать частный капитал, который готов рисковать. Но, во-первых, для этого надо возродить доверие, а после того, что было сделано с ЮКОСом, Браудером и многими другими частными конторами, это трудно.

Даже если все будет очень хорошо и через год падение закончится, переход к росту потребует нескольких лет и только при условии, что все экономические и политические решения президента и правительства будут идеально правильными. Есть инвестиционный цикл: ты решил вложиться, и прежде всего нужно получить разрешение от властей, создать проект — это время, начать строительные работы — это уже хорошо, потому что на этом этапе надо покупать кирпич, строить дорогу, платить людям зарплату. Но продукция и, соответственно, налоговые поступления, пойдут не раньше, чем через пару лет.

Реальный рост экономики всерьез, по сравнению с 2012–13 годами, может начаться не раньше 2020 года. До этого придется как-то рассказывать людям о происках врага, о необходимости сплотиться и затянуть пояса. Не думаю, что Россия это выдержит. Или для того, чтобы выдержать, нашей стране придется вернуться к советским методам поддержания стабильности — кого-то сажать, пугать, высылать и так далее.

6. Будут ли позитивные перемены и в каких областях?

То, что произойдет, приведет к политической активности нового поколения, которое в путинскую эпоху демонстративно лежало на печи. Логика была такая: «Я занимаюсь бизнесом, я молодой мужик или успешная женщина 35–40 лет, я хлебнул в 90-е годы всего досыта, я как дура верила демократическим ценностям, а меня кинули 150 раз, политика дело грязное, идите все куда подальше, а я буду заниматься бизнесом».

Тут реализуется то, о чем многократно говорилось: если ты не занимаешься политикой, политика займется тобой. И эти люди, которые вполне самостоятельны и никому не верят, кроме как своему опыту, достаточно квалифицированы, успешны, они поймут, что люди путинской культуры, генерации их довольно вульгарно обманывают и кидают. Они поймут, что у них есть идеи о том, как менять ситуацию, но никто не предлагает включить их потенциал, если ты, конечно, не готов обслуживать интересы вертикали ради своих карьерных соображений. А у этих людей есть большой опыт личной решительности, они умеют зарабатывать деньги. Раньше им было наплевать, а теперь не будет, потому что жареный петух нанесет разящий удар в спину.

Люди нового поколения, умные, далеко не факт, что приятные и либеральные, но понимают, что конкуренция — это не та проблема, которую нужно решать с помощью автомата Калашникова. По необходимости они начнут защищать конкурентное пространство, они станут демократами не от ума, а потому что их жизнь к этому подталкивает, это ребята практические. Я жду, пока эта новая генерация сменит мое поколение, пора бы уже. Придут новые лидеры. Сейчас у нас из молодых пока Навальный. А Явлинский или Касьянов — это люди прошлого, они уже выгорели и пустые внутри, при всей моей к ним симпатии. Тут должно быть возрастное обновление, и, я думаю, оно состоится.