И все же мне не дает покоя 27 летний паренек, зависший между нами и прошлым, между нами и будущим. Я хочу разглядывая его, вычислить почему именно он, почему его страдания и ошибки мы считает шедеврами наполняющими нашу жизнь, что бы как-то примерить на себя.
У Гераклита из Эфесса, у этого старика есть очень странный образ, пронизывающий его тексты. Это образ молнии, которой измеряется все: время, смыслы, пространство и даже боги. Все измеряется через вспышку. Только не думайте, что я читал Гераклита. Увы, я постигал его через Владимира Бибихина, самому мне заглянуть за грань греческого текста не удалось. Так вот образ молнии пропитывает не только творчество Гераклита, но и творчество Бибихина. В книгах Владимира Вениаминовича натыкаешься то тут, то там на этот образ. Он обозначает суть мир, он обозначает смысл мира.
Картинку взял здесь.
Я вдруг понимаю, через это, что жизнь - это не поток воды, или дорога во всей ее полноте и нескончаемости. Это скорее вспышка молнии. Яркая в темноте и громкая в молчани. И если хочешь почувствовать ее придется опускаться до самой глубины бездны и погружаться в безмолвие. Только так придет этот момент осознания. А если глядеть на Лермонтова, то понимаешь, что малость жизни его, еще больше взывают к восприятию его как вспышки молнии. Время как бы во время молнии исчезает, оно как бы скрадывается вспышкой, концентрируется. И дело не в том, что жизнь потомка Лермонта, это нечто короткое, тут скорее в короткости видится вся короткость тысячи вспышек сверкнувших в рамках молнии в 27 лет в едином полыхании и громе.
Можно видеть это как горение, а можно созерцать жизнь Михаила, как некоторое пространство заполненное болезнями, пересудами, едой, поездками, сном, но при этом в свете вспышек его горения-преданности чему-то более сильному, чему-то более приближенному к бездне, вдруг все это, все эти праздности и бессмысленности как-то скрадываются и становятся чем-то похожим на сиюминутное накопление энергии, на правильно расставленное молчание в тексте, во время которого стоит задуматься над сказанным и приготовиться к еще более громкому акценту.
Это как будто серия выстрелов из скорострельной пушки, где пули ложатся в цель одна за другой, и вроде есть пробелы между уложенными в цель пулями, а потом вдруг цель переламывается и ты понимаешь, что это была не 1000 выстрелов, а один большой удар кнута, который просто рассек цель пополам.
Но что же этот отдельный выстрел и как же его успеть рассмотреть в своей жизни, в собственном время препровождении под названием бытие. Это какая-то случайность, или растерянность, или стечение обстоятельство под названием эмоции, мысли и дела и опять эмоции по поводу вращающегося кругом? Или это все таки глубоко осмысленные, глубоко прочувствованные свершения, как одна пуля за другой в одну цель, что бы пробить особо толстую цель?
Для меня это немножечко другое, для меня это более Гераклитовско-Бибихинское, для меня это некая вложенность в то, что у тебя лучше получается, а почему получается - не спрашивай!!! Это тот самый момент, когда столб огня соединяет небо и землю и в этом виновата и земля и небо. Это общее усилие и наше и нашего данного нам. Кем и зачем данного - не спрашивай! Не скажу, не знаю!,
А отсюда и получается, что мы это вспышка и пробел между вспышками и мы в ответе за это и горение и эту темноту между вспышками. А вспышки эти и есть суть мы и есть суть то, что обрушилось на нас оттуда. Где тут наше и где тут от вечности не разберешь, но если скажешь что это твое - солжешь, а если скажешь что это из мира высшего - тоже солжешь.
Приглядитесь к вспышкам других, приглядитесь к вспышкам окружающих вас людей. Вглядитесь в тот причудливый узор молнии, который вы рисуете, в который вы и есть суть. Как бы вы это не делали, сосредоточенно разумно последовательно или безудержно бессмысленно импульсивно. Узор может быть каким угодно - это не важно, где и как пробивает вас эта молния. И самое главное поймите, что вы не можете жить вне этих молний, вне этого строя узоров. Так же поймите, что и тот человек, которого вы наблюдаете так же не может жить вне этих молний. Они суть и смысл. Наша задача принять эти импульсы во всех их тишине и яркости, принять и понять. Принять и понять всех, даже самых никчемных.
А что такое молнии? Это то, что прет изнутри нас и даже кажется ничего не делай, а молчание и безделье тоже рождает ее, как у Михаила Юрьевича. Приглядитесь.
