Поездка на Украину: 1,5 часа беседы на границе и фестиваль журналистов-расследователей

На прошлых выходных я посетила международный фестиваль расследовательской журналистики "Межигорье-фест", который проходил недалеко от Киева. А именно в музее коррупции, резиденции экс-президента Януковича. Немного о содержательной части фестиваля, пограничной службе и настроениях жителей Киева. 

"Межигорье фест" проходит только второй год, он приурочен ко дню журналистики на Украине. До этого несколько лет в этот день журналисты приходили к резиденции и протестовали против цензуры, требовали обнародовать данные о владельцах и имуществе в Межигорье. В этот год здесь собрались более 100 ведущих экспертов медиа и журналистов из Украины, России, Боснии, Латвии, Великобритании и США. Разумеется, в этот год говорили о военном конфликте на Донбассе. О войне на Украине рассказали Тим Джуда, Игги Останин, Катя Сергацкова, Наталья Гуменюк и Тимур Олевский. О войне на Балканах - Нерма Джеласик из Боснии и Сандра Орловик из Сербии. Конечно, говорили и о путинской пропаганде, благодаря которой украинская журналистика стала мудрее. Украинские журналисты признались, несмотря на то, что они научились проверять информацию, но они до сих пор не могут понять, как браться за расследования военных преступлений украинской армии если это "свои". 

- Легко описывать военные преступления противника, но тяжело говорить про свои. Как перешагнуть через себя? Не могу ничего советовать - признался репортер из Донецка Денис Казанский, - Ваши расследования могут сделать вас врагом патриотов.

От газеты Kiev Post (организатора фестиваля) и "Украинской правды" Павел Шеремет вручил премию лучшим украинским журналистам за репортажи о войне на востоке страны. Один из победителей Петр Шухлинов признался, что это была его первая и последняя война, где он работал военкором: 

- За 8 месяцев я понял: невозможно раскрыть тему. Мы не можем показать войну, только вызвать чувства, эмоции. На украинском опыте я осознал, что профессия военкора нужная, но рассказать читателю, что такое война невозможно. Я писал о том, как война меняет людей. Я понимаю, что я ничего не передал. Войну можно только почувствовать, а не передать.

В завершении первого дня выступила группа Brutto (ex Ляпис Трубецкой). 

Второй день фестиваля прошел в домике Путина. Мастер-классы были посвящены темам кибербезопасности, просто журналистской безопасности и визуализции данных и социальным медиа. Выступили глава национального антикоррупционного бюро Украины Артем Сытник, председатель европейского антикоррупционного бюро Джованни Кесслер и украинские журналисты-расследователи Юрий Киреев и Денис Бигус на пресс-конференции "Второй фронт Украины: коррупция". 

Особенно поразил рассказ российского журналиста Игги Останина о его расследовании падения боинга MH17, проведенного исключительно с помощью соцсетей и другие его работы, которые доказали, как и когда российские военные пересекали границу. 



Подобный фестиваль оказался для меня настолько правильным и нужным событием именно сегодня, потому, что не должно быть информационного вакуума, который есть у нас. И главное - ты видишь, как работают коллеги из другой соседней страны, как они отчаянно борются с коррупцией, создают все новые и новые антикоррупционные проекты, интернет базы коррупционеров страны, телевизионные передачи и проводят громкие расследования. Теперь это массово, и это стало принято. 

Украинские журналисты с любопытством спрашивали нас, реально ли происходят такие вещи в России: правда ли что 86 % поддерживает Путина, как люди все еще терпят кризис и не выходят на улицу, и неужели у нас либералов действительно считают "пятой колонной, нацпредателями", а ваши публикации в принципе никому не нужны, потому что население все устраивает. 

Не удивительно, что после побега Януковича в Межигорье теперь толпы туристов. Посмотреть действительно есть на что: 150 гектаров роскошных владений на берегу Днепра, богатые дома. Здесь гуляешь и думаешь - надо же было так злоупотреблять властью. Но все это выглядит убого, когда замечаешь мишень в виде политиков, в стоге сена, которую соорудили обычные граждане страны. 



Беседа на границе: "Чей Крым?" 

Отдельно стоит рассказать о пересечение границы и о нашей дороге до Киева. С моей коллегой мы ехали с перевозчиком из Москвы, который несмотря на 1,5 часовую беседу на пограничной службе Украины, ждал нас, чтобы подвезти до Чернигова. 

В России на таможне меня спросили: "Думаете, вас пустят?". "Конечно, да", - ответила я, ведь у нас есть официальные приглашения на фестиваль журналистики и прочие-прочие документы: выписка из банка, билеты обратно. 

На границе после проверки наших заграничных паспортов нас вызвали в личный кабинет, собрали всех сотрудников, осмотрели вещи, пытались прослушать записи на моем диктофоне. Внимание, вопросы, которые нам задавали: "А как вы относитесь к последним событиям? А ваш интернет-журнал "7х7" пишет о войне?". С мобильного телефона пограничник минут 15 загружал статью Кати о беженцах и зачитывал ее вслух. 

"А сколько вам платят за материал"? Объясняем, что жанры бывают разные и платят нам тоже по-разному. "А вам запрещают писать объективно?" Говорим, что мы независимое СМИ. Не верят: "У вас было одно независимое СМИ - телеканал Дождь, и тот закрыли". Снова комментируем, что Дождь теперь в интернете, а вообще есть и другие СМИ в России, которые еще занимаются журналистикой, а не пропагандой. 

Сотрудники все конспектировали, интересовались нашими предыдущими поездками заграницу, звонили организатору фестиваля и знакомой, у которой мы собрались ночевать.

После беседы было сказано: "Вы же понимаете, почему мы так тщательно вас проверяем? Мы разрешаем вам проехать на территорию Украины, но если вы напишете что-нибудь необъективно - у ваших друзей и организаторов будут проблемы".

В завершение, чтобы уж наверняка не упустить ничего важного, один из сотрудников поинтересовался: "Чей Крым?". Очень странно слышать подобное от силовиков. Не для протокола спрашивали, знаем ли мы, откуда, как и сколько возят оружия на Украину. 

Этот допрос настолько сильно нас удивил и немного расстроил, что посетить Украину еще раз желания точно не возникло.

Водитель Алексей встретил нас такими словами: «Всегда бы так таможню проходить!». Еще долго в шутку он ругался, ведь в его практике таких долгих бесед на границе с пассажирами не было. Пока с нами беседовали, пограничники спрашивали водителя, не он ли выписал нам приглашения на фестиваль. Мы поехали до Чернигова, пытаясь успеть на последнюю маршрутку до Киева. Пограничники заверили: «Ничего, успеете». В беседе о его работе, Алексей с сожалением заметил: "Хорошо же жили, а сейчас гривна поднялась, бензин дороже стал. У меня у знакомого сейчас 60 фур стоит, а раньше он сыр возил и мясо. Сейчас это никому не нужно: ни Порошенко, ни государству". 

До Киева мы доехали автостопом с Кадыром, родом он из Таджикистана, но гражданин Украины уже 20 лет. Привожу его прямую речь о том, как он относится к последним событиям: 

"Я приехал на Украину, чтобы мои дети лучше жили! Я хочу чтобы дети выросли
по-другому, по европейски. Я хотел цивилизованно жить, а не в селе, где вырос. И переехал в Киев. Мой сын сейчас чемпион Украины по грекоримской борьбе. Он учится в гимназии, а я - обычный водитель. У каждого ребенка в этой гимназии личный автомобиль! А мой ходит пешком.

Я не знаю, что они хотят. Если бы в мире не выделяли денег на войну, на Украине был бы рай. Я не вижу конца войны, я не политик, но понимаю и не уверен, что даже через полгода война закончится. Она дальше еще пойдет. Россия не останавливается. Откуда столько техники в Донецке и Луганске? Я там был и сам видел, что это не украинская техника. Когда этот Крым только начался, что Путин сказал? Сказал, что там не было российских военнослужащих. А я их видел! Сейчас он говорит, что и в Донецке никого нет, но потом пройдет время, и он признает обратное! 

Если НАТО слишком близко подойдут к России неужели будет так плохо? Ведь сейчас война может перерасти вглубь и будет еще хуже. Обидно как! Украина России как родной брат. (Кадыр бросает зажигалку и начинает курить).

Я не хочу этого. Я хочу, чтобы был мир. Россия огромная, и ее ресурсами многие пользуются. Таджикистан, Узбекистан, обычный народ живет за счет России, а Россия за счет него. Наши деды не за это воевали, чтобы Россия с Украиной ссорились или Россия с Узбекистаном, хоть с кем. На счет санкций у вас все думают, что это ерунда. Но может же быть перебор. Санкции будут меткие: через 5 лет произойдут большие потери. Сейчас они не сильно действуют, но потом ударят. А если бы сейчас они были жесткие - Путин бы психанул. 
 
Политики же очень большие деньги делают, но страдает обычный народ. Неужели ни один добросовестный военный не выйдет, не станет слушать команды ни порошенские, ничьи, и не скажет: "Давайте попробуем вообще не подчиняться". Должен же кто-то это сделать, чтобы остановить войну. Говорят, войны официально нет, а умерло бог знает сколько людей!"

Многие после и во время поездки спрашивали меня: "Не страшно ли там?". В центре Киева легкое, праздное настроение, свой динамичный ритм, в выходной у площади перекрывают улицу, поют музыканты, все гуляют. Там не страшно, никто наши права, права русских, не ущемлял. 

- Как думаете, почему все радуются? Здесь нет военной обстановки, всем будто все равно, что происходит на юго-востоке. Завтра я ухожу на Донбасс. Мне не все равно,- завел с нами разговор один из призывников. 

На майдане проходит фотовыставка, сильные, впечатляющие кадры с Майдана. Висят большие плакаты: "Украина для честных!", "Не можете преодолеть коррупцию - это сделаем мы!","Единственный источник власти - украинский народ!". Вдоль Институтской - портеры "небесной сотни", горящие свечи, баррикады, простреленные шлемы и щиты. Здесь медленно и задумчиво прогуливаются только туристы. И то, что видишь действительно поражает, точнее до последнего не веришь, что это было, и хочется только знать, что такого больше никогда не произойдет. 



Еще мы наблюдали такую ситуацию: выпивший мужчина агрессивно вел себя с полицейскими, которых собралось вокруг него человек 10, он даже успел дать пощечину одному из них. Но они в свою очередь просто разговаривали с ним минут 15, пытались успокоить, а потом очень мягко "скрутили". Не думаю, что у нас стали бы так долго разговаривать.