Саамы на обочине норвежского "экономического чуда"

Прожив полгода в Норвегии, я связался с куратором молодежной экологической организации по фюльке Финнмарк, где я имею счастье жить, наслаждаясь полярной ночью и северными сияниями. А еще это депрессивный регион, занимающий первые места в рейтинге самоубийств...

Молодой харизматичный норвежец Ашлак предложил посетить вместе с ним ничем не примечательный населенный пункт Квальсун. Его население еле дотягивает до тысячи человек, а центр города представлен старой церковью (как и во многих городах и деревнях Северной Норвегии, это было единственное здание, уцелевшее после отступления немцев под натиском Красной Армии), а также заправкой и супермаркетом.

На маленьком пятачке на самом берегу фьорда должен был пройти митинг всех несогласных с разработкой меди в окрестностях. Квальсун, саамское население и коренные жители которого живут оленеводством и рыбалкой.

Строительство рудника (кроме создания 150 рабочих мест) приведет к выбросам отходов в воды фьорда, что обязательно скажется на традиционных промыслах. Иными словами, ситуация непростая и является точкой столкновения многих интересов.

Прибыв в Квальсун, мы остановились в доме местной писательницы и активистки Марион Палмер. Дом-музей, иначе не скажешь. Всюду стояли или висели по стенам вещи самого различного происхождения - от православных икон до детских рисунков. И несколько шкафов с книгами.

С особой гордостью саамка показывала набранный на печатной машинке в простой школьной тетради стихи её друга, архангельского поэта, чье имя моя память не сохранила.

Тем временем в дом один за другим пребывали довольно необычные люди: антрополог из Эстонии в резиновых тапках на босу ногу, бодрый старичок из норвежской ультралевой партии Rødt, саамские активисты из близлежащих деревень. Уровень моего владения норвежским на тот момент был достаточно плачевен, и из всех бесед я мог уловить лишь основную суть, иногда вставляя комментарии и задавая вопросы на «англо-норвежском».

Наутро все дружно отправились к уже упомянутому месту сбора. Там стояла передвижная трибуна, которую активно готовили к началу митинга. Физическая сила интернациональна, поэтому я принимал посильное участие в таскании проводов, усилителей и развешивании баннеров. Рядом разворачивала агитационную палатку тогда еще правящая социал-демократическая Рабочая партия (на носу были выборы в Стортинг). Показательно, что Арбайдерпартие как раз лоббировала строительство этого рудника. Но взгляды взглядами, а раздаваемые кофе и вафли были очень кстати в ветреную и дождливую погоду.

И вот митинг начался. Выступали представители всех заинтересованных групп населения: саамы, сообщество охотников и рыбловов, экологи, леворадикалы. И снова из-за трижды клятого языкового барьера, я мог уловить лишь небольшой процент от каждого выступления. Но смысл всех речей сводился к одному: местному населению рудник не нужен. После мероприятия мы вновь все вместе вернулись в дом нашей благодетельницы, где послушали саамский йойк (традиционный вид песенного искусства) в исполнении старого саама и вскоре разъехались по домам. Время покажет, удастся ли жителям Квальсун защитить свой традиционный образ жизни, что будет особенно непросто в условиях прихода к власти правого правительства.

Меня же увиденное в Квальсун навело на мысли о том, что хваленая скандинавская социал-демократия - это своего рода плацебо. Она не разрешает острых общественных противоречий, а лишь скрывает их под маской экономического роста и высокого уровня жизни. Норвежское правительство откупилось от саамов, даровав им парламент после многолетнего культурного угнетения. Хорошо эта ситуация обыграна в фильме "Бунт в Каутокейно", который я решительно рекомендую к просмотру всем, кто интересуется вопросом. Но оно покорно склоняется перед интересами корпораций, вторжение которых может оказаться не менее разрушительным для культуры саамов, чем века национального бесправия

Оригинал