Я не спасал в реке детей,
Закона я не блюл сухого,
Я просто радовал людей
Тем, что не делал им плохого.
Это четверостишье в конце 70-х написал мой большой (во всех смыслах) друг Сэнди (в миру Ярослав Трусов). В то время он работал техником по обслуживанию ЭВМ, предтечи IBM. В их вычислительном центре частенько случались ночные смены, Сэнди кропал свои вирши на перфокартах. Вдохновенье же черпал в наших совместных застольях, случавшихся минимум раз в неделю. Зарплата за двести, профсоюзные путёвки, элегантное хобби – что ещё было нужно советскому человеку до 30-ти?
Но случилась перестройка, в СССР с Запада стало поступать что-то более продвинутое и миниатюрное. Сэнди стал искать себя… и нашёл мало ещё известную певицу с длинными ногами, которой написал «Играй, музыкант!». С этой песни началась Маша Распутина, а мой друг получил известность в эстрадных кругах и, наконец-то, стал зарабатывать любимым дело. Конечно, не Резник, но уже четверть века как-то держится наплаву. А мог бы лежать похмельный, повернувшись к миру попой 56 размера, и купаться в собственной непонятости.
Герой фильма «Географ глобус пропил», уже обласканного как фестивалями, так и критикой, был изначально обречён на сравнение с чертёжником Сергеевым из «Полётов во сне и наяву». Тот советский великовозрастный раздолбай при всей своей аморальности в быту и профессиональным пофигизме тоже был хорошим человеком. С таким хорошо выпить, похохмить, вспомнить молодость, что-то спеть из неё. Если женщина, то поплакаться в жилетку, даже трахнуться (пардон), если приспичит (последнее, понятно, относится к герою сегодняшнего времени). Причём географ Служкин не любовью занимается. Он жертвует, чтобы старинной подруге была хорошо, не думая о собственном удовлетворении. Спросите у женщин – им хочется иметь такую «жилетку»? Процентов 90 воскликнут «да!», оставшиеся 10 просто по другой части.
У киношного географа Служкина (зацените фамилию) есть литературный собрат, одноимённой повестью пермского писателя Алексея Иванова лет десять как зачитывается продвинутая Россия. Почти все критики дружно заявляют – фильм первоисточника не хуже. Я с этим несогласный. Просто потому, что литературного тридцатилетнего Служкина из 90-х я ещё могу понять. То поколение (впрочем, как и моё) можно сравнить с потерянным, прошедшим не войну – так революцию, пусть и бескровную. Учился человек, готовился стать научным сотрудником НИИ с нормальной для убогого советского образа жизни зарплатой и двадцатилетней очередью на бесплатное улучшение жилищных условий. А тут – бац - наука стала не нужна, в бандиты идти комплекция не позволяет (да и воспитание), в коммерсанты – отсутствие соответствующих талантов (и опять же воспитание). Остаётся алкоголь. И школа, отстойник для малооплачиваемых неудачников (тогда, а не сейчас). Такое поколение не потеряли, его просто не нашли. Если же всё это перенести в нефтяные нулевые, то Служкин – не особенность характера, а диагноз.
Так же недостоверно выглядит его лучший друг Будкин (опять зацените фамилию). В книге он бизнесмен-раздолбай средней руки, которому хватает денег лишь на элементы красивой жизни. В кино – помощник депутата. Который пьёт, что горит, трахает(опять пардон) , что шевелится? Вы вспомните недавний аэропортовский скандал с таким же помощником депутата Исаева. Привет Будкину, недолго ему осталось.
Кто выиграл в киноверсии, так это жена Служкина Надя. В книге она просто плохо воспитанная, недалёкая умом халда, которую хочется взять за шиворот и встряхнуть – «ты за кого замуж выходила, за м.н.с или инструктора горкома… вот и засунь свои претензии в катманду». Господи, а сама-то… её даже дочь просто «Надей» называет и ни разу «мамой». В кино эту Надю жалко, в чём немалая заслуга сыгравшей её Елены Лядовой (после роли в «Елене» считаю эту актрису одной из лучших на сегодняшнем экране). Потому что проникаешься проблемой женщины, живущей с вечно пьяной тряпкой-мужем, который, если и находит что-то, то не больше, чем на 7 тысяч в месяц. «Не нравится – пусть уходит»? Уходить должен мужик, ему проще и устроится, и погибать, если ничего не выходит. В книге Надя представилась мне фригидной стервой (такой тип встречается в природе, несмотря на женские отмазки про неумелых мужчин), в кино всё сложнее, объёмнее. А вот сам Служкин мельче.
Вообще, что книга, что кино, делятся на две части – герой в школе и герой вне школы. То, что вне-, носит откровенно эротический характер, там все перетрахались (и ещё раз пардон), причём внутри одной компании. Но это уже нюансы периферийной интеллигенции. Когда-то мне рассказывали о быте и нравах труппы провинциального театра – точная копия. Переносят в свою жизнь то, что читали или смотрели, только с поправкой на собственную убогость. В кино, кстати, этот клубок сексуальных хитросплетений попроще, чем в книге, но совместный просмотр с детьми всё равно не советую.
Со школой отдельная история. В нашей спецанглийской богом был литератор Давид Яковлевич Райхин. Кроме энциклопедического знания русской словесности, он не гнушался обсуждения политических проблем не по передовицам «Правды», и это на середину 70-х! Но закурить при нём мы и помыслить не могли, при том, что учитель сам дымил, как паровоз. Если его с кем-то сравнивать, то только с историком из «Доживём до понедельника». Я бы о таких мечтал для своего сына.
Географ Служкин зарабатывает свой дешёвый авторитет откровенным панибратством. И писатель, и режиссёр подталкивает меня к мысли о том, что он пытается дать ученикам то, что знает и имеет сам – любовь к малой Родине, которая детишкам по барабану. В книге они очень точно отвечают на вопрос о будущем – «продадим всё иностранцам», в кино звучит нечто завуалированное.
Мой сосед по квартире в центре, учившийся в той же школе на год младше, в связи с расселением дома заканчивал десятый класс на окраине Москвы. Недавно нашлись в социальных сетях, переписываемся. Он рассказал, что из того его выпуска НИ ОДИН не добился чего-то значительного в жизни, когда из нашей 19-й спецшколы почти все наплаву, кроме нескольких спившихся. Так что место имеет значение… впрочем, как и генетика, и стартовые условия.
В «Географе…» на экран перенесено то, что описано в книге – это класс подрастающих маргиналов-гопников. Где настоящим пацаном оказывается тот, кто по случайности не сел в колонию для малолетних правонарушителей. Это точное наблюдение, я с такими в армии сталкивался. И эту шоблу, точнее, её лидеров, Служкин тащит в поход изначально опасный! И при этом сам не кодируется, наоборот, напивается при первой же возможности. Зачем? Чтобы его чуханили. А ещё потому, что влюблён в одну из учениц. Естественно, что чуханят учителя прямо на её глазах, Набоков до такого развития сюжета вовек бы не додумался. Зачем всё это, гипертрофированный мазохизм, ведь при ином стечении обстоятельств учителя могли посадить как за педофилию, так и за гибель ребят? Писатель с режиссёром подталкивают меня к мысли, что Служкин просчитано готовит ребят к грядущим жизненным сложностям, учит любви к родной природе. Я сопротивляюсь, не верю. Для меня Витус - типичный весельчак-раздолбай, не думающий о последствиях, и плывущий по течению, ленясь обходить пороги. Такие выживают и в зоне, и в армии, в войсках их называют «шланги гофрированные». Но через что они там проходят – лучше не спрашивайте. Этот учитель лупит себя до рубцов сухими вениками, когда за его спиной стоит голая и готовая на всё малолетка. Не то, чтобы я не верю в современный вариант отца Сергия… просто он мне неприятен.
В книге Служкин теряет работу из-за того, что его Лолита оказывается дочкой завуча (одно непонятно, как это от него целый год скрывали). В кино более современный вариант – клип о пьяном путешествии по суровым уральским рекам выложен в интернет. Книжный вариант мне больше нравится при всей его литературности – в нём больше драматизма. В сухом же остатке – всё та же однушка, всё те же друзья, всё та же жена… а впереди ещё лет тридцать жизни, как минимум. Полная безнадёга…
При всём вышесказанном, показанное (как и написанное) – правда, мною узнаваемая. Просто не моё. Я, если и плыву, то против течения, и постоянно ищу возможность заработать. Но среди моих друзей есть такие, как этот Служкин. Они – хорошее люди, вполне достойные кино про себя.
Вот только пусть моего сына не учат даже пению. Не то ведь и побить могу…
