УКАТИЛСЯ КОЛОБОК

За Лужкова обидно. Казалось бы, за что нам его любить? Он ведь был главным москвичом. А Москва для провинциалов – лишь большая соковыжималка. Все соки земли русской, ее природные богатства закачиваются туда, превращаясь в «бабки». И делятся там же , в Московии. Тем не менее, Лужков был популярен в провинции. Многие говорили : нам бы такого градоначальника или «губера», а еще лучше – Президента. Причина сей популярности весьма туманна. Скорее всего, корни ее надо искать в архетипах сознания. Этот человек, похожий на хитрого румяного колобка в кепке, казалось, выкатился на публику прямо из русской народной сказки. Практически – герой анекдота. Таких у нас любят... Его шершавые речи и экстравагантные поступки вызывали в народе смутные ассоциации. То ли с Черномырдиным. То ли даже с Хрущевым. Да, он порой валял дурака, «самодурил». Но в целом – симпатичный дядька! В общем, к нему неплохо относились обыватели русских равнин – от Пензы до Благовещенска. А про самих москвичей я уж и не говорю – на руках носили. При Лужкове этот жлобский город буквально расцвел. То есть стал еще более жлобским. И всей провинциальной России оставалось лишь завидовать московским пенсионерам, бюджетникам, дворникам и офисным клеркам. Лужкову доверяли миллионы людей (говорят, будто в их числе был даже недоверчивый Путин). Практически - все. Кроме одного человека. Но в России этого достаточно. И вот этот самый человек, уехав ( не насовсем) в Китай, вдруг взял да и заявил : дескать, а я не верю Лужкову! Ну вот не верю, и все. Почему – так и не объяснил. Впрочем, у него особо никто и не спрашивал. Спрашивать в таких случаях у нас не принято. Что сделали москвичи? Они сделали то , чего от них и ожидали. Все, кроме Иосифа Кобзона, (видать, единственного настоящего мужчины в этом мегаполисе), дружно предали своего любимого прежде «Лужка-колобка». Никто почти не вступился. Наоборот, сказали : « Правильно, давно пора! Как мы от него натерпелись!» Наблюдая все это, добрая ко всем опальным, жалостливая ко всем бунтарям, Провинция лишь криво усмехалась: мол, эх вы, москвичи... Вот говорят, будто Москва это сердце России. Я думаю, это совсем другой орган. Не стану уточнять – какой. На самом деле Москва – самый дальний город страны. В смысле – самый чужой. Но именно оттуда, с этой чужбины, правят великой огромной страной. И когда правители приезжают в какой-нибудь сонный провинциальный Сыктывкар, вокруг них выстраивают тройное милицейское оцепление , а на крышах прячут снайперов. Будто дело происходит на оккупированной территории... Нет, не за Лужкова обидно. За державу.