«Господи, прости их — они не ведают, что творят». В прениях по делу «Сети»* в Пензе выступили адвокаты подсудимых

«Не думаю, что опасен. Но могу надеть маску»

Первое судебное заседание после новогодних праздников началось с обсуждения здоровья одного из подсудимых – Василия Куксова. В начале декабря врачи подтвердили, что у него туберкулез в стадии распада. На последнем заседании 26 декабря Куксова поместили в отдельную клетку в зале суда, чтобы он не заразил других подсудимых. Информации о том, является ли болезнь опасной для окружающих, нет.

Перед началом заседания судья Юрий Клубков спросил, как Куксов себя чувствует. Тот сказал, что нормально, и попросил больше не отсаживать его в другую клетку.

– Мне неспокойно там [в отдельной клетке]. Не думаю, что я опасен, но могу надеть маску, – сказал он судье и весь день сидел в маске.

За день в прениях выступили пять адвокатов подсудимых Михаила Кулькова, Василия Куксова, Максима Иванкина и два адвоката Армана Сагынбаева.

Выступления защитников заняли около шести часов. Каждый из них заявил, что по итогам судебного следствия в материалах дела по-прежнему нет ни одного доказательства вины подсудимых. Остальные адвокаты продолжат выступать на следующих заседаниях.

«Доказательств нет как в природе, так и у гособвинителя»

Первым выступил адвокат Кулькова Игорь Кабанов. Он заявил суду, что Кульков полностью признал вину по статье 228 УК РФ ("Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств"). Адвокат попросил судей признать смягчающими обстоятельствами искреннее раскаяние Кулькова, его содействие раскрытию некоторых эпизодов этого преступления и назначить Кулькову за сбыт наркотиков минимальное наказание.

По основному обвинению – участию в террористическом сообществе «Сеть»* – Кульков вину не признал. Гособвинитель Сергей Семеренко запросил для него 10 лет лишения свободы. По словам адвоката, обвинитель не представил ни одного доказательства вины его подзащитного.

По словам Кабанова, в обвинении нет состава преступления: времени, места, способа, мотива, характера, размера и вреда. В качестве примера Кабанов привел выдержки из обвинения. В нем сказано, что в период с мая 2015 года по август 2016 года «на территории Пензенской области при неустановленных обстоятельствах» Пчелинцев предложил Кулькову войти в состав «Сети»*.

– Это целых 15 месяцев! – подсчитал адвокат. – Обвинитель заявил, что «не позднее июля 2016 года» Кульков вошел в него. Но конкретной даты "вступления" Кулькова в сообщество нет. Как нет способа, места и других обстоятельств, при которых Кульков якобы вошел в «Сеть»* в роли медика. При этом он якобы осознавал цели «Сети* – а где он их прочел, где на тот момент эти цели были изложены? Без установления этого факта – вступления в «Сеть»* – не может быть и речи о существовании самого сообщества. Вся суть дела в том, что доказательств вступления в «Сеть»* просто не существует. Их нет как в природе, так и у гособвинителя.

По словам адвоката, прокурор Сергей Семеренко не огласил в ходе судебного следствия показания, которые Кульков давал в ходе предварительного следствия. Поэтому по нормам УПК они не могут быть использованы при вынесении приговора. Обвинение вменяет Кулькову участие в четырех «полевых выходах». По словам адвоката, доказательств этого тоже нет.

Игорь Кабанов перечислил суду и другие доказательства обвинения, которые просил признать недопустимыми. В их числе – показания Ильи Шакурского, который опознал Кулькова как «члена ячейки „5.11“». С его слов, он сделал это под давлением и пытками. Другие подсудимые не подтвердили причастность Кулькова к «Сети»* – поэтому, по мнению адвоката, их признательные показания не могут быть «царицей доказательств».

Показания секретного свидетеля «Снупова», который ошибочно описал внешность Кулькова, адвокат Кабанов назвал «заученными» и «смешными».

– Уважаемый суд, достаточно ли вам этих так называемых доказательств, чтобы осудить Кулькова? Раскрывают ли они картину преступления? – спросил суд Игорь Кабанов и попросил его оправдать Михаила Кулькова по делу «Сети»*.

«Восемь лет человеку, который четыре раза побегал с деревянной палкой»

– Я не верующий, – начал свою речь адвокат Куксова Александр Федулов. – Но после того, как обвинитель повторил у нас в прениях слово в слово обвинительное заключение, хочется сказать: «Господи, прости их — они не ведают, что творят» [слова Христа на кресте, Евангелие от Луки  23:34].

Федулов заявил, что не увидел ни одного доказательства вины Куксова. В материалах дела есть только один свидетель, на показаниях которого базируются обвинения против его подзащитного – это Егор Зорин. Его показания либо противоречивые (Зорин давал показания на следствии, а затем дважды в суде), либо говорят в пользу невиновности Куксова. На последнем допросе Зорин сказал, что никакого преступления они не планировали.

По версии обвинения, Куксов якобы вступил в «Сеть»* в период с января по август 2016 года, осознавая цели и задачи сообщества.

– Они [цели и задачи] якобы сформулированы в непонятном документе «Свод „Сети“*» – когда он был (если был) создан, непонятно. Куда мог вступить Куксов, что он мог осознавать, если «Свода» не существовало? – спросил Федулов. 

Обвинение вменяет Куксову участие не более чем в пяти «полевых выходах». По мнению адвоката, это не может быть доказательством причастности к террористическому сообществу «Сеть»*.

– В эти походы ходили пол-Пензы. Чем отличается он [Куксов] от той же [свидетеля по делу Виктории] Фроловой и других лиц, которые приходили и уходили? Что это вообще за боевая группа, куда можно прийти и уйти, когда захочешь?

Прокурор запросил для Василия Куксова совокупно девять лет лишения свободы (по статье за терроризм и незаконное хранение оружия).

Адвокат обратил внимание суда на то, что на видеороликах, которые легли в основу обвинения, Куксова нет. Сами ролики, по словам адвоката, комичные, а штурм здания на них – «не цирк, а посмешнее цирка». Обвинительные показания на Куксова дал секретный свидетель «Лисин». Одно из заявлений «Лисина» – что на самодельном взрывном устройстве сотрудники ФСБ якобы нашли следы Куксова. Но СВУ якобы нашли у Шакурского, а не у Куксова. У Куксова изъяли в машине пистолет. Это, по словам адвоката, «маразм», который не выдерживает критики: Куксов не умел стрелять и на тот момент уже 10 месяцев не ходил в походы и на тренировки.

Доказательств того, что Куксов разделял анархистскую идеологию, по его мнению, тоже нет.

– Да, читали, да, интересовались. Но если люди пишут диссертации по нацистам и Гитлеру, это не значит, что они разделяют идеологию фашизма. На этих скудных доказательствах все и заканчивается, – подытожил Федулов.

Он напомнил суду о ложной характеристике на Куксова, которую представили следователи ФСБ, и противоречиях в результатах баллистической экспертизы.

– Но самое страшное за два года – это туберкулез. Все мы знаем, кто в нем виноват. И теперь восемь лет человеку [по статье за терроризм], который четыре раза побегал с деревянной палкой? Восемь лет человеку, который «заработал» туберкулез? Восемь лет человеку, который никого [из обвиняемых] не знал и его никто не знал? Это крайне, крайне завышенные требования обвинителя. Я знаю, почему: он [Куксов] никогда не признавался. Но я все-таки, наверное, скажу: ему предлагали [признаться]. И у меня крайнее уважение вызывает человек, который отказался давать выдуманные показания. Хочу заметить, что состояние здоровья Куксова может не позволить ему исполнить данное наказание в том объеме, которое просит обвинитель, – закончил свою речь адвокат Федулов.

«Когда нет доказательств, появляются провокаторы»

– Дело «Сети»* началось не с [Егора] Зорина, а со статистических показателей, в которых есть необходимость. Это упрямая статистика. А когда нет доказательств, появляются и провокаторы, и секретные свидетели. Так появился Зорин, – начал свое выступление адвокат Армана Сагынбаева Тимур Мифтахутдинов.

По его мнению, в основе дела «Сети»* – необоснованные предположения следователей, которые не могут лечь в основу приговора. Доказательств вины Сагынбаева его адвокат тоже не нашел.

– Намерения подсудимых не доказаны, сведений о том, что они планировали противозаконные действия, нет. Походы и страйкбол закон не запрещает, они сами [подсудимые] эти походы не отрицают. Сагынбаев не служил в армии, поэтому страйкбол представлял для него интерес только в игровом смысле. Я смотрю на них [подсудимых] и думаю, что это [страйкбол] с точки зрения здравого смысла даже является очень далеким аргументом [в обвинении по терроризму], не то что с точки зрения доказательств, – заявил защитник.

Секретного свидетеля «Кабанова» (по версии защиты, это неонацист Влад Добровольский) адвокат назвал «самым настоящим провокатором». Тимур Мифтахутдинов перечислил суду и другие доказательства обвинения, которые просил признать недопустимыми. В том числе изъятый во время обыска жесткий диск, на котором якобы был «Свод „Сети“*». В суде диск так и не открылся.

– На обыске у себя дома Сагынбаев не присутствовал. Он в это время сидел в машине, где к нему очень замечательно присоединили два металлических провода, – напомнил адвокат рассказы Сагынбаева о пытках. – А его признательные показания не могут быть положены в основу приговора. ЕСПЧ запрещает это делать без проведения полноценной проверки о пытках.

Мифтахутдинов попросил суд полностью оправдать Армана Сагынбаева. Второй адвокат Сагынбаева Ольга Рахманова рассказала, что видела следы от электротока, но молчала в интересах подзащитного.

– Я видела у него свежие следы термических травм на руках, когда его привезли в Пензу 6 ноября. Я являюсь очевидцем. Но с нами тогда было два следователя и два оперативника. По тому, как и какие показания он [Сагынбаев] давал, я поняла, что он тщательно «подготовлен». Про руки я спрашивать не стала при следователе. Иначе он оказался бы под угрозой тех же самых действий [пыток током], что Шакурский и Пчелинцев. В их показаниях [в суде] я нисколько не сомневаюсь: сотрудники ФСБ круглые сутки проводят в изоляторе. И мы решили отказываться от показаний только после предъявления нам обвинения, иначе нам бы тоже [как Шакурскому и Пчелинцеву] дали на выбор два текста – первую часть [статьи 205.4 УК («Организация сообщества»)] и вторую [«Участие в сообществе»].

Адвокат Рахманова подтвердила, что ее подзащитный приезжал в Пензу несколько раз, но ни в какую группу не входил:

– Состояние его здоровья и образ жизни не позволяют делать вывод, что он интересуется политикой. Сагынбаев болен тяжелым хроническим заболеванием, и он должен лечиться всю свою жизнь.

Пять вариантов целей «Сети»* и возврат дела прокурору

Адвокат Иванкина Константин Карташов выступал 13 января последним. Он проанализировал материалы дела «Сети»* (35 томов) с точки зрения противоречий.

– Защита в легком недоумении, которое сменяется возмущением. Цели и задачи «Сети»*, оказывается, везде разные, – заявил суду Карташов.

Он нашел в материалах уголовного дела пять разных вариантов целей и задач «Сети»*.

– Изначально «Сеть»*, по версии обвинения, задумывалась в варианте №1 (как объединение анархистов из регионов) и № 3 («разработка способов, места и времени нападения на госучреждения, правительственные здания и отделы полиции»). А в «Своде „Сети“*» цели и задачи уже появляются в варианте №5 («насильственная смена конституционного строя»). После того как «Сеть»* якобы создана, оказывается, она имеет цели в варианте № 4 (похоже на организацию незаконного вооруженного формирования, статья 208 УК). А все участники, кто входят и осознают цели сообщества, разделяют их в варианте № 2 («боевые группы с целью свержения конституционного строя»). Это чехарда целей и задач. Это вымысел следствия.

Про своего подзащитного Максима Иванкина адвокат Карташов сказал, что Пчелинцев, по версии обвинения, предложил Иванкину войти в «Сеть»* с мая 2015 по август 2016 года. Но, по словам адвоката, такого быть не могло: до декабря 2015 года Иванкин был в армии.

– "Не позднее июля 2016 года Иванкин вошел в „Сеть“* и стал разведчиком". Сначала вошел, а в августе [2016 года] узнал о сообществе. Такой вариант тоже не исключается обвинителем, – сказал защитник.

Четыре полевых выхода, которые обвинение вменяет Иванкину, по словам адвоката, – «только видимость конкретики»: доказательств этого в материалах дела нет.

Участие в «Съезде» тоже не доказано: обвинитель исключил Иванкина из числа участников мероприятия. Кроме того, по словам прокурора Сергея Семеренко, именно Иванкин вовлек Пчелинцева в «Сеть»* (в обвинительном заключении – наоборот).

Адвокат привел суду противоречия в показаниях свидетелей, которые якобы видели Иванкина в походе, когда его там не было.

Про статью о наркотиках (Иванкина обвинили и в незаконном сбыте наркотических средств) Карташов сказал, что его подзащитный признал вину, но попросил для него минимальное наказание:

– Он хотел быстрее закончить с этим и не оказывал помощи Кулькову, просто не мог отвернуться от друга. Они успели оборудовать около 20 тайников, которые были обнаружены и нейтрализованы. Он [Иванкин] минимально опасен для общества.

В конце выступления Константин Карташов попросил судей прекратить дело «Сети»* и вернуть его прокурору по двум основаниям. Первое – за недостаточностью доказательств, второе – из-за Егора Зорина. По мнению адвоката Карташова, в обвинительном заключении дела «Сети»* есть обвинение в отношении Зорина, который почему-то не проходит подсудимым по делу, а является свидетелем. В отношении него окончательное решение так и не принято.

Карташов сравнил версию обвинения, которая легла в основу постановления о прекращении уголовного дела в адрес Егора Зорина (от 30 августа 2018 года), и версию обвинения, которую представили на ознакомление другим фигурантам через четыре дня (3 сентября 2018 года). В последнем случае обвинение состояло из 16 листов, для Зорина оно уместилось на трех листах. Адвокат привел основные отличия двух версий:

– За четыре дня «дополнительного следствия» [30 августа — 3 сентября] – хотя никаких следственных действий в эти дни не проводилось – Пчелинцев и Шакурский "становятся" организаторами террористических сообществ, а боевые ячейки «Восход» и «5.11» вырастают в самостоятельные сообщества. Цели и задачи «Сети»* тоже претерпевают изменения по сравнению с версией, которая положена в основу прекращения уголовного преследования Зорина от 30 августа, – пояснил Карташов.

Судебные прения продолжатся 14 января. На них выступят остальные адвокаты, а также подсудимые.

---

Дело «Сети»* – уголовное дело о террористическом сообществе, возбуждено ФСБ в октябре 2017 года. Подсудимые не признали свою вину и настаивают, что «сознались» за время следствия под пытками сотрудников ФСБ. Ни одно дело по заявлениям о пытках электротоком возбуждено не было.

Суды в Пензе идут с мая 2019 года. Материалы проверок по заявлениям о пытках исследовали в суде, но суд не назначил экспертизу по току. С 18 декабря в процессе начались прения. Гособвинитель выступал три дня, по окончании которых он попросил суд приговорить подсудимых к лишению свободы на сроки от 6 до 18 лет.

В начале ноября родственники фигурантов политических дел по примеру «Родительской сети» (куда входили только родственники обвиняемых дела «Сети»*) объединились в движение «Матери против политических репрессий». Они продолжают устраивать акции в поддержку фигурантов с требованием справедливого расследования политических дел.

*«Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.