В Петрозаводском городском суде начали давать показания обвиняемые по делу о трагедии на Сямозере, где летом 2016 года во время шторма погибли 14 отдыхавших в лагере детей. Процесс по делу длится четвертый месяц. В общей сложности пострадавшие предъявили 22 гражданских иска на сумму около 500 млн руб.
21 августа судья Александр Смирнов начал заслушивать показания подсудимых. В тот день показания дал инструктор лагеря Валерий Круподерщиков, который проходил в нем практику. 22 августа суд заслушал показания замдиректора лагеря парк-отеля «Сямозеро» Вадима Виноградова. Версия трагедии Виноградова — в репортаже корреспондента «7x7».
Версия Виноградова
Замдиректора лагеря «Парк-отель „Сямозеро“» Вадим Виноградов отвернулся к стене, вздрагивает, поворачивается к залу, снимает очки, чтобы вытереть слезы:
— Я очень прошу прощения. Я пытался что-то сделать, — говорит он.
По версии Виноградова, одно из каноэ отплыло от берега без старшего, потому что вожатая Людмила Васильева не захотела сесть в лодку с детьми и поплыла с инструктором Валерием Круподерщиковым — на самом деле, Васильева еще и не умела плавать. В том, что лодки слишком далеко уплыли от рафта [спасательного судна, на котором находился Виноградов], виноват тот, кто управлял каноэ, — Валерий Круподерщиков.
Тот же Круподерщиков, уверен Виноградов, должен был устранить неисправность одной из лодок. В день трагедии второй инструктор Павел Ильин предупредил, что потерялась пробка остойчивости [cпособность плавучего средства противостоять внешним силам, вызывающим его крен]. Опытный Виноградов ответил: «Если в лодку не будет заливаться вода, ничего не произойдет». Во время шторма лодка наполнилась водой и перевернулась. Круподерщиков соединил лодки, когда начался шторм, приказал детям отцепиться от «поплавка» [перевернутой лодки] и плыть к острову вместо того, чтобы дрифтовать по течению.
Отменить поход и вызвать спасателей, уверен Виноградов, должна была [директор ООО «Парк-отель „Сямозеро“»] Елена Решетова, которая находилась в Москве.
Сам Виноградов, по своим словам, накануне похода получил СМС-сообщение от МЧС с прогнозом штормового предупреждения на 17 июня и позвонил Решетовой — та посоветовала отменить поход, если погода испортится. Утром было солнечно и штиль. На следующий день снова было солнечно. Дети отправились в поход.
Когда начался шторм, Виноградов позвонил своему более опытному знакомому. Тот посмотрел в интернете, что волна на Сямозере «всего девять метров», что не критично, и посоветовал дрифтовать к берегу. Несколько раз Виноградов звонил Круподерщикову, когда каноэ пропали из виду.
Рафт [спасательное судно], на котором плыл Виноградов, приблизился к острову — замдиректора лагеря приказал детям очень быстро грести, чтобы их не отнесло течением. Судно под командованием более опытного инструктора удалось пришвартовать к каменистому берегу, дети разбили лагерь, разожгли костры.
Виноградов снова позвонил Круподерщикову — телефон был неактивен. Тогда он позвонил Решетовой, попросил вызвать МЧС — Решетова отправила за ними катер из лагеря, который не смог пристать к берегу, а люди на борту отказались искать группу Круподерщикова, так как стемнело и была большая волна.
Когда дети пошли спать, Виноградов остался на берегу и всю ночь просидел у костра, чтобы огонь заметили с берега. Утром 19 июня позвонили ему — на этот раз сама Решетова. Днем, когда спасшиеся ребята на острове просили вызвать МЧС, Виноградов уже знал, что спасатели скоро пришлют за ними лодку, а о том, что во время шторма погибли дети, узнали все.
— Я детям, естественно, ничего не сказал. Я до последнего ничего им не говорил — пусть лучше они узнают обо всем на берегу, — вспомнил Виноградов.
В 17:00 пришла лодка со спасателями. Детей забирали по пять человек. Виноградов ушел с последней группой. В 18:00 он приплыл в Кудаму. Там была развернута спасательная операция. В автобусе сидели спасшиеся дети. Вместе с коллегами Винорадов поехал в лагерь.
— Я по дороге решил у Люды Васильевой узнать, что случилось? Она сказала, что, когда началась волна, Валера (Круподерщиков) соединил лодки. Я сказал: «Этого нельзя было делать ни в коем случае!» — объяснил суду Виноградов.
В перерыве инструкторы Павел Ильин и Валерий Круподерщиков тихо переговаривались в гардеробе:
— То ли я половины не помню, то ли он что-то не то несет.
— Ладно, пусть с этим судья разбирается.
Ответственность Виноградова
Адвокаты и потерпевшие по делу допрашивали Виноградова весь день. Представитель Елены Решетовой спросил, в чем же была должностная обязанность Виноградова:
— Вы-то чем занимались, если со всех сторон кто-то должен был выполнять что-то, но к этому вы непричастны? Вы как будто мимо проходили. Здесь не ответственны, здесь не ответственны, еще и разрешение должны были получить на поход у Решетовой. А вы-то для чего в лагере, ваша-то какая обязанность, если вы ни за что не отвечаете?
— Как это я ни за что не отвечаю?
— Из ваших показаний складывается так, что ни за что не отвечаете.
— Это суд решит, за что я отвечаю. Во-первых, у меня есть определенные должностные обязанности. Это прежде всего проведение самой программы. Я не понимаю ваш вопрос, — пояснил Виноградов. — Произошла внештатная ситуация, и о том, что пришло штормовое предупреждение от МЧС, я сразу поставил в известность директора. И спросил: «Как мне в этой ситуации действовать?».
— А как она должна была разрешить эту ситуацию, находясь несколько дней в Москве? Вы находитесь на берегу озера, вы можете посмотреть в интернете, можете проверить прогноз погоды, связаться со спасателями. Почему она должна в Москве решить этот вопрос?
— Так потому что она директор! Принимается решение: идти тремстам детям в поход или не идти? Это полностью изменение программы. Я ее только исполняю. Чтобы ее изменить кардинально, у меня нет такой юрисдикции. Я такой же наемный рабочий.
Вопрос задал адвокат второго инструктора Павла Ильина:
— Как вы допустили, чтобы в каноэ, одно из которых неисправное было, попала девочка (Людмила Васильева), которая является нагрузкой и дополнительным ребенком в походе, и помощник инструктора, который не имеет никакого навыка, а вы поплыли на спасательном судне [рафте]? Как вы допустили это?
— Я уже объяснил: девочка, которая ничего как бы не умела, ей не обязательно было уметь. Основная задача была, чтобы в каноэ был старший. Старший нужен, если у ребенка пойдет кровь из носа, если он заплачет, чтобы успокоить. Для этого не надо грести.
— Вы не отвечаете на вопрос! Я задал прямой вопрос!
— Нет! Девочка отказалась ехать в каноэ... Почему Валера поехал в каноэ? Потому что на протяжение всей смены они практически работали только на каноэ, и на рафтах занятий было меньше. Поэтому я сел на рафт — в управлении он намного сложнее.
— Спасибо! — ответил адвокат.
Когда очередь перешла к родителям, один из них пояснил, что в поход отправился его 11-летний сын — мальчик погиб, хотя должен был идти в поход с младшей группой «Спасатели». Виноградов ответил, что списки детей принимала директор лагеря. А по этому маршруту дети в лагере ходили сотни раз:
— Это простые, наипростейшие походы… — попытался объяснить Виноградов.
— Практика говорит об обратном! — спокойно ответил отец погибшего мальчика. — В простейшем походе люди погибли.
Москвич Александр Балакирев, чей сын тоже утонул на Сямозере, в конце судебного заседания резюмировал:
— Принимает решение тот, кто находится в точке, а не тот, кому звонят и кто дает какие-то советы — советчик не отвечает. Можно было Владимиру Владимировичу позвонить и спросить: «Что делать?».
Вина Виноградова
В 2015 году была упразднена должность старшего инструктора парк-отеля «Сямозеро». Вместо профессионалов в лагере стали работать практиканты без квалификации и с небольшим опытом водных походов, который студенты получали здесь же. Вадим Виноградов летом 2016 года тоже работал без договора — приехал на замену.
Он единственный, кто еще в начале судебного процесса полностью признал свою вину, но после его показаний появился вопрос у адвоката Валерия Круподерщикова — в чем, по мнению Виноградова, его вина?
— На мой взгляд, вина моя в том, что 17-го числа, даже получив СМС и получив разрешение от Решетовой на проведение похода по погоде, я был не очень настойчив и не отказался от походов. Несмотря на то, что отсутствовала пробка остойчивости, я доверился тому, что не произойдет таких событий: лодки не начнут соединять, и одна не потянет другую, и она не начнет тонуть. Я посчитал, что у Валеры хватит знаний, чтобы это предостеречь. Видимо, какое-то легкомыслие с моей стороны, что я не настоял. И на острове, когда я сказал Решетовой позвонить в МЧС, я подчинился приказу. В этом я признаю вину.
Адвокат Дмитрий Маслов пояснил корреспонденту «7x7», что в показаниях Виноградова есть принципиальные разногласия с показаниями других подсудимых. Виноградов действительно отрицает, что запрещал детям вызвать МЧС, что инструкторы отговаривали его идти в поход, что двух девочек заставили присоединиться к группе:
— Человек признает свою вину, но в то же время дает показания о том, что он не виноват, — пояснил он. — Соответственно, можно сделать вывод о том, в какой части из этой общей вины лежит, по его мнению, вина моего подзащитного (Валерия Круподерщикова). Он говорит, что считает себя виновным полностью, но у меня складывается впечатление, что о полном признании вины говорить еще рано. Но это, опять же, мое мнение.
Трагедия на Сямозере в Карелии произошла 18 июня 2016 года: во время водного похода разыгрался шторм и 14 детей, участников лагеря «Сямозеро», погибли. На скамье подсудимых находятся шестеро обвиняемых: директор парк-отеля «Сямозеро» Елена Решетова, ее заместитель Вадим Виноградов, два инструктора лагеря — Валерий Круподерщиков и Павел Ильин, а также экс-руководитель карельского управления Роспотребнадзора Анатолий Коваленко и его заместитель Людмила Котович. Руководство и сотрудники лагеря обвиняются по двум статьям Уголовного кодекса: 125 («Оставление в опасности») и 238 («Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»). Чиновникам Роспотребнадзора выдвинуто обвинение по статье 293 («Халатность, повлекшая смерть двух и более лиц»).
