Золотые слитки, пистолет и крестик. В суде изучили протоколы обыска квартиры Гайзера и допросили менеджеров экс-сенатора Самойлова

На заседании в Замоскворецком суде Москвы 2 июля суд освободил адвоката бывшего главы Коми Вячеслава Гайзера Вячеслава Леонтьева от участия в дальнейшем процессе. Об этом ранее рассказал суду сам Гайзер. Но на этом заседании он сообщил, что защищать его продолжит адвокат Дарья Евменина. После чего гособвинение пригласило свидетелей. Подробности — в материале корреспондента «7x7».

 

Спасение «Сыктывкарского ЛДК»

Первым допросили Петра Остроумова. Он рассказал, что познакомился с Евгением Самойловым в марте 2009 года, когда тому потребовался специалист по вопросам проведения процедур банкротства одной из его компаний «Балтийский торговый дом». Непродолжительное время свидетель был временным управляющим компании и проводил процедуру наблюдения. После этого Остроумов какое-то время не пересекался с Самойловым, но в 2010 году бывший работодатель позвонил ему и предложил консультировать его по вопросам банкротства завода ДВП в Емве — он рассматривал возможность покупки активов этого предприятия после банкротства. На тот момент у Самойлова была работающая инвестиционная компания «Таврический». Весь 2010 год Остроумов, по его словам, проработал консультантом управляющего предприятием.

После банкротства завода имущество было продано, его выкупила инвестиционная компания «Таврический». В середине 2011 года Самойлов вновь обратился к Остроумову и предложил ему быть консультантом в банкротстве группы компаний «Сыктывкарский ЛДК», где исполнительным директором был предприниматель Валерий Веселов. Процедура завершилась спустя год, а имущество также выкупила компания «Таврический».  

По словам Остроумова, СЛДК был обременен долговыми обязательствами, экономика страны вошла в кризис, а вслед за ней и экономика предприятия, но, по мнению свидетеля, проблема была не только в этом. Компания управлялась дистанционно итальянскими инвесторами, а на месте управление было в руках российского менеджмента под управлением Веселова. Главная проблема такого управления, по мнению свидетеля, состояла в том, что производство обеспечивал менеджмент в Сыктывкаре, а сбытом занимались собственники компании, которые находились в Италии, при этом у них в 2009–2010 годах начались собственные проблемы: руководитель компании Safwood, которая владела СЛДК, Джампаоло Парабоски стал фигурантом уголовного дела об уклонении от уплаты налогов у себя на родине.

— В общем, понятно было, что это все не работало, я просто помню на СЛДК выше административного здания были штабеля готовой продукции, крышечками деревянными прикрыты были. То есть завод работал на склад. В этой ситуации приход компании, которая сосредоточила управление в качестве собственников, в качестве менеджмента, управления производством, финансовыми потоками в единых руках, конечно, это было в плюс, ситуация выровнялась и стала выглядеть совсем по-другому, — описал свидетель приход «Таврического» в качестве собственника СЛДК.

Смена владельца предприятия положительно сказалась и на долгах компании, «Таврический» Самойлова урегулировал разногласия между СЛДК и Сбербанком, которому компания была должна 1 млрд руб.  По словам Остроумова, при прежнем собственнике Сбербанк «оттирали от возможности контроля [процедуры] банкротства», и он намеревался жестко на это реагировать. Кредиторами предприятия был не только банк, но и Фонд поддержки инвестпроектов Коми, а также Птицефабрика «Зеленецкая». Права требования этих компаний также выкупил «Таврический». 

Также свидетель рассказал, что переход Александра Бурова, который был заместителем руководителя регионального отделения Сбербанка в правительство Коми вызвало вопросы — это выглядело так, как будто это было предпринято для защиты Веселова и СЛДК, который должен был банку больше миллиарда рублей.

 

Сделка по гостинице «Авалон»

Кроме СЛДК, прокуроров интересовала сделка о передаче доли в компании, владеющей сыктывкарской гостиницей «Авалон». Остроумов рассказал, что в сентябре 2014 года по доверенности от Самойлова участвовал в удостоверении ряда сделок, в том числе связанных с закрытием расписок Самойлова, по которым, как считает следствие, он передал долю в гостинице компании, подконтрольной на тот момент заместителю главы Коми Алексею Чернову. Свидетель вспомнил, что во время сделки присутствовала и руководила процессом Наталья Моторина и доверенное лицо бывшего зампреда правительства Коми Константина Ромаданова Алексей Соколов. Также во время сделки присутствовал нотариус, представляющий интересы другого участника сделки — офшора «Катамор», долей в котором владел отец Самойлова. По словам Остроумова, Самойлов гасил долги на десятки миллионов рублей перед Соколовым векселями Сбербанка, а перед «Катамором» — долей компании «Автоцентр», которая владела гостиницей.

С Моториной свидетель познакомился, когда после института устраивался на работу в компанию «Оценочно-риелторский дом», где она работала помощником руководителя. Через какое-то время этой компанией стал владеть Ромаданов. По словам Остроумова, информация о том, что компания занималась сопровождением проектов Ромаданова, не скрывалась и была известна в юридическом сообществе Сыктывкара. С бывшим начальником управления информации администрации главы Коми Павлом Марущаком свидетель знаком со времен учебы в Сыктывкарском госуниверситете, но тесных личных отношений между ними не было. По словам Остроумова, Марущак был талантливым юристом, который участвовал в «интересных и важных для республики проектах, связанных с государственным и муниципальным устройством».

— Он считался в нашем кругу человеком, который, знаете, есть музыканты, есть рок-звезды, есть слушатели в зрительном зале, я относился к Павлу как к рок-звезде от юриспруденции у нас в Республике Коми. И не только я. Это действительно человек, который участвовал и двигал достаточно заметные юридические проекты, — рассказал свидетель.

Прокурор уточнил у свидетеля, добровольно ли Самойлов отдал долю в гостинице, на что свидетель ответил, что для него не было секретом, что у Самойлова были какие-то отношения с региональной властью с 2012 по 2015 годы, в частности с Ромадановым, что ситуация была тяжелой для Самойлова. Что это были за расписки, на тот момент свидетель не знал, но бухгалтер Самойлова Наталья Колбасникова говорила, что у него просто «отжимают активы». Остроумов вспомнил ее слова о том, что руководство региона пользуется болезненным состоянием Самойлова, а он не способен и не готов как-то этому противостоять.

— Сейчас некие фрагменты складываются в общую картинку. Самойлов здорово пил, причиной этого было происходящее или это было следствие — вопросы к нему. Это все, наверно, усугубляло ситуацию, — сказал свидетель.

Сейчас свидетель продолжает работать конкурсным управляющим в проектах Самойлова, но, по его словам, тот не является напрямую его работодателем.

Прокуроры зачитали и показания Остроумова, которые он давал во время следствия. В них он называл Веселова криминальным авторитетом из ОПГ «Айвенго», названную так по наименованию охранного предприятия, которое возглавляли Веселов и Бондаренко. О встрече у нотариуса в показаниях свидетель также говорил категоричнее. Остроумов рассказывал следователям, что понимал, что Самойлову нужно было безвозмездно передать свою долю в некой компании Соколову и, чтобы придать этому благообразный вид, были совершены манипуляции с якобы передачей векселей.

— В Коми активно обсуждалось, что Зарубин [предприниматель Александр Зарубин, которого следствие считает руководителем преступного сообщества] фактически руководил республикой, так как без его согласования ни Торлопов [экс-глава Коми Владимир Торлопов], ни Гайзер на ключевые посты никого назначить не могли. Из бытовых разговоров знаю, что Зарубин в начале 1990-х жил в Воркуте, где торговал видеофильмами с порнографией, затем работал в Комисоцбанке, — заявил на следствии Остроумов.  

Также из показаний Остроумова, которые зачитала защита обвиняемых, следует, что бухгалтер Самойлова Колбасникова сразу после ареста экс-сенатора уехала с семьей в Израиль и в Россию не приезжает. Также он знаком с братьями Бондаренко, которых назвал контактными и доброжелательными в общении.

На заседании допросили и экс-директора управляющей компании СЛДК Романа Волохова. Он рассказал, что с Самойловым его познакомил Остроумов в 2009 году для того, чтобы он помог в «одном терпящем бедствие проекте». После этого он переехал в Сочи, но в 2015 году ему предложила подработку Наталья Колбасникова — в республике нужен был человек, который бы «на месте бегал по банкам и органам власти».

Прокуроров также интересовали подробности встречи у нотариуса, где Волохов был вместе с Остроумовым. По словам Волохова, все документы для этой встречи были согласованы и ему нужно было только прийти и подписать их. Он также назвал Соколова одним из участников встречи, с которым свидетель был знаком с детства, — они жили в одном подъезде.

— Строго формально это была сделка о продаже доли в юрлице, на котором висела гостиница «Авалон», — описал сделку свидетель.

По словам Волохова, Остроумова у нотариуса не было, но точно он не помнит, а позже пошли разговоры, что эта сделка была неким отъемом у Самойлова этой доли.

Также он рассказал, что на СЛДК в какой-то момент появился Тарас Селиванов, как сказали свидетелю, это был человек Ромаданова, «который будет сидеть на расчетном счете». Зная, что бизнес пересекается каким-то образом с властями Коми, он не придал этому значения. Селиванов был оформлен на предприятии как финансовый директор и проработал около полугода. Свидетель не смог рассказать подробностей о переводе работников СЛДК на работу в разные юрлица, но уточнил, что работники предприятия при возникновении проблем с зарплатой сразу шли в суды и получали исполнительные листы, например, когда задержка зарплаты была две недели.

Весь бизнес, аффилированный с Самойловым, по мнению Волохова, никогда не вылезал из долгов либо вылезал на очень короткое время. В показаниях, которые он давал на следствии, он также говорил, что у него сложилось ощущение, что Самойлов совершенно не умеет управлять бизнесом и покупал активы в Республике Коми выше их рыночной стоимости. Например СЛДК обошелся на 30% дороже реальной цены. По мнению свидетеля, это было связано с настойчивыми просьбами властей Коми «купить что-то дороже рыночной стоимости». Оба свидетеля отметили, что им никто не угрожал и не просил делать что-то незаконное и им неизвестны подробности отношений Самойлова и руководства республики.

На заседании 4 июля в качестве свидетеля допросили одноклассника Самойлова Игоря Бухмана. В 2001 году Самойлов пригласил его к себе на работу. В этом же году он возглавил компанию «Севлес», а в 2005 году стал директором по развитию инвестиционной компании «Межрегионпроект». В 2010 году Бухман стал исполнительным директором ИК «Таврический», а в 2013 году около года работал первым заместителем гендиректора шахты «Интауголь».

Свидетель рассказал, что в 2011 году Самойлов дал указание рассмотреть предложение «Межрегионального инвестиционного банка», который был собственником гостиницы «Авалон», о продаже гостиницы. Ему нужно было оценить условия и принять участие в переговорах о покупке 50% доли, вторые 50% покупал Фонд поддержки инвестпроектов Коми. Затем Самойлов предложил Бухману купить 25% от планируемых 50% доли на свои деньги. Бухман согласился и взял средства на это у своей сестры, которая занималась бизнесом.

Бухман как руководитель ИК «Таврический» вел мониторинг бизнес-планов трех активов, принадлежавших компании: «Княжпогостского завода ДВП», СЛДК и «Интаугля». Предприятия были банкротами, и свидетель работал над антикризисными программами для них. Самойлов, по словам свидетеля, говорил о том, что в 2015 году у него испортились отношения с руководством республики, но почему это произошло, он не знает, так как не вникал в политику. Преференций со стороны властей Коми бизнесу Самойлова, по словам Бухмана, не было.

Свидетель рассказал, что в конце 2013 года Ромаданов пригласил его в ресторан (в тот момент Бухман занимался модернизацией и финансами в компании «Интауголь»), где в частной беседе сказал, что Самойлов алкоголик и набрал в республике много долгов, и предложил ему с командой перейти в одну из его структур, но Бухман отказался. После этого он рассказал об этой встрече Самойлову, но тот ничего не ответил, но потом в разговорах упоминал, что на него планомерно оказывается давление.

Также Самойлов, по словам Бухмана, говорил, что у него есть определенные обязательства перед руководством республики. Летом 2014 года Самойлов попросил, чтобы сестра свидетеля, которая ранее стала совладельцем гостиницы, дала разрешение на сделку «Катамора» и Соколова по продаже доли. Самойлов в качестве компенсации сестре свидетеля предложил поменять долю на векселя подконтрольной ему компании «Дивный град», но ни Бухмана, ни его сестру такой вариант не устроил, потому что они не знали, что это за компания. Из-за этого сделка затягивалась, Бухману позвонил бывший спикер Госсовета Коми Игорь Ковзель и предложил встретиться в Санкт-Петербурге и поговорить. На встрече в ресторане, как вспомнил свидетель, Ковзель в ультимативной форме, ссылаясь на Алексея Чернова, потребовал, чтобы сестра согласовала сделку. Также в разговоре Ковзель сказал, что существуют обязательства Самойлова и они подкреплены расписками. В противном случае, если не будет дано согласование, было сказано, что Чернов будет считать Бухмана врагом.

Бухман после этих слов позвонил Самойлову, который подтвердил, что расписки существуют и нужно подписать согласование. После этого свидетель вернулся к Ковзелю и сказал, что сестра подпишет согласие. Ковзель позвонил Чернову и по громкой связи сказал, что Бухман ответил согласием.

— Я спросил, остаются ли ко мне какие-нибудь претензии или вопросы, на что по громкой связи сказали, что вопросов нет. На этом встреча закончилась, — рассказал Бухман. Он добавил, что после этого в течение нескольких дней его сестра подписала согласие на сделку.

 

Контроль над «Итауглем»

Затем стороны задали свидетелю вопросы. Обвиняемых интересовала работа шахты «Интауголь». Бухман рассказал, что юридическое лицо, которое покупалось с торгов, не являлось банкротом. После покупки первый год, когда были проведены антикризисные мероприятия и куплен добычный комбайн, предприятие закончило с прибылью.

По словам свидетеля, на момент покупки шахты Самойловым она представляла из себя печальное зрелище. По всем производственным показателям шахта была убыточной, у нее отсутствовал необходимый объем проходки, все оборудование имело очень высокий износ. Шахта стала прибыльной, когда было приобретено новое оборудование — это увеличило объем добычи. Также была проведена работа с контрагентами: были подняты цены, что позволило с минимальной прибылью закрыть год.

— Насколько я помню, шахта приобреталась то ли в январе, то ли в феврале, и первый год владения, когда было осуществлено много мероприятий антикризисного характера, что можно поставить в заслугу господину Самойлову, шахта закрыла год с минимальным плюсом, — рассказал свидетель.

Чернов спросил свидетеля, как получилось так, что  2012 году шахта получила 100 млн прибыли, а после 2012 года она прибыли не получала. На это свидетель ответил, что в 2013 году на шахте произошли форс-мажорные обстоятельства геологического характера, что было признано документами из Минэнерго. У шахты был большой простой, и поэтому следующий год был убыточным, причем собственники эти убытки частично покрыли деньгами, привлеченными в виде банковских кредитов, и шахта продолжала работать.

Бухман, по его словам, на шахте отвечал только за инвестиционную и модернизационную программы и не занимался финансами. Искал контрагентов, оборудование, формировал реестр мероприятий по увеличению объема добычи. У шахты был филиал в Санкт-Петербурге, специалисты которого контролировали расходы. В целом работа с финансами строилась следующим образом: в рамках месячной программы формировался реестр расходов, и в ежедневном режиме в зависимости от выручки, которую получала шахта, составлялся реестр платежей по заявкам, поступающим с производства. Этот реестр платежей утверждал генеральный директор шахты Дмитрий Добычин, после чего средства шли на оплату. Бухман вспомнил, что в 2014 году всеми деньгами на шахте распоряжался подконтрольный Ромаданову «господин Грицута», но в целом он распоряжался ими по тем же принципам, что были и до этого.

Адвокат Чернова Карен Гиголян спросил, привлекался ли Бухман в 2010 году по какому-либо уголовному делу, но свидетель отказался отвечать. На сайте Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга сообщается, что в январе 2011 года Бухман был осужден за незаконную банковскую деятельность в составе организованной группы. Прокуратура Санкт-Петербурга перед передачей дела в суд сообщала, что Бухман организовал преступную группу, которая создала ряд номинальных организаций, не ведущих какой-либо деятельности. Через банковские счета этих фирм переводились деньги организаций-клиентов по фиктивным договорам поставок либо оказания услуг. Затем деньги перечислялись на счета физических лиц, откуда их снимали в наличной форме и передавали организациям-клиентам. За данные операции группа Бухмана получала процентный доход от общей суммы банковской операции.

Также на заседании озвучили материалы прослушки телефонных разговоров между Бухманом, Ромадановым и Черновым. В них обсуждалась возможность кредитования шахты со стороны Ромаданова и перевод денег на зарплаты шахтеров от фирмы подконтрольного ему Соколова. По словам Бухмана, во всех разговорах обсуждали только рабочие моменты и ничего более, и никто не говорил, что шахта «цвела и пахла». Ромаданов, по словам свидетеля, погружался в дела шахты и пытался сделать так, чтобы шахта оставалась на плаву. Тем более что он курировал в правительстве это направление.

 

Вызов свидетелей

После того как допрос Бухмана завершился, гособвинение ходатайствовало о допросе по видеосвязи свидетелей, которые не могут приехать в Москву: Владимира Беляева, Александра Мальцева, Сергея Сорокина, Анатолия Родовова, Светланы Станиной, Юлии Савельевой, Артура Вайнбергера, Алексея Яковлева, Владимира Тукмакова и Мордвинову. Защита обвиняемых при этом выступила против допроса Беляева и Тукмакова по видеосвязи, так как они находились в близком контакте по своим служебным обязанностям с большинством подсудимых и видеоконференция не даст возможность их полноценно допросить.

— Нам нужно, чтобы они смотрели в глаза нашим подзащитным, — сказал Гиголян.

Еще защита хотела бы предъявить материалы дела Беляеву, но это невозможно без его присутствия в зале. Кроме того, по мнению адвокатов, допрос Беляева был проведен с нарушениями — на некоторых допросах присутствовал оперативник УФСБ по Коми Павлов. Поэтому если его будут допрашивать из Коми, то защита не сможет убедиться, что на него не оказывается давление. В итоге суд удовлетворил ходатайство прокуроров и поручил Сыктывкарскому городскому суду организовать участие свидетелей в деле.  

 

«Богатство» Гайзера

Так как остальные заявленные свидетели не пришли на заседание, гособвинение продолжило изучать материалы дела. Прокуроры зачитали протоколы обыска в дачном доме и квартире бывшего главы Коми Гайзера. В материалах указано, что во время обыска присутствовал доверенное лицо обвиняемого Арбузов. Он работал с Гайзером в Комисоцбанке, а затем выполнял бытовые поручения, оплачивал коммунальные счета, а супруга Арбузова была у Гайзера горничной.

В квартире бывшего главы изъяли мобильный телефон, 30 часов различных марок, семь пар запонок, два значка, один брелок, четыре зажима для галстука. Также в квартире изъяли документы: выписки из реестров акционеров, права собственности на квартиру, договор продажи машиноместа, договор доверительного управления ценными бумагами между Гайзером и бывшим руководителем Фонда поддержки инвестпроектов Коми Игорем Кудиновым. В спальне сына следователи изъяли модем с SIM-картой, USB-носители, карты памяти и два золотых слитка весом 50 и 5 граммов. В спальне квартиры Гайзера обнаружили и изъяли золотые изделия: кольцо и цепочку с камнем, золотые брелки, клипсы, кулон, броши, изделия компании «Сваровски», три пары сережек, часы, кольцо, два браслета, кулон в виде ромба и крестик.

Также в спальне изъяли удостоверение главы Коми, водительские права, визитницы, сберкнижку дочери Гайзера, медицинские документы, мобильный телефон и планшетный компьютер, а также договор со Сбербанком о вкладе на 2 млн руб. на имя дочери. Также следователи нашли в квартире три разрешения на хранение и ношение охотничьего оружия, само оружие и патроны, четыре конверта, в которых были 850 тыс. руб., 380 тыс. руб., 12 тыс. евро и 3668 юаней. В сейфе в кладовой изъяли наградной пистолет от директора ФСИН России.

Гайзер обратил внимание суда, что после всех обысков 30 часов следствие оценило в итоге в 30 тыс. долларов США.

— Все первые полгода устами пресс-секретаря Следственного комитета господина Маркина, а в дальнейшем соответствующими сотрудниками [следствие] вводило общественность страны и продолжает вводить в заблуждение, рассказывая какие-то сказки о том, что изъяты у меня какие-то часы стоимостью миллион долларов, 60 кг драгоценностей и так далее. Почему я об этом говорю? Потому что буквально еще в этот понедельник в сюжете на НТВ в «Дежурном репортере» опять прошла та же самая информация. Я считаю, что это, конечно, идет целенаправленная акция со стороны Следственного комитета с целью оказать в том числе и давление, возможно, на суд, на общественность путем введения ее в заблуждение. Что совершенно недопустимо. Прошу занести это как мое заявление в протокол, — рассказал Гайзер.

Съемочная группа телекомпании НТВ 2 июля ходатайствовала о съемках судебного заседания, но гособвинение, как и ранее, выступило против, а адвокаты, наоборот, не возражали насчет съемки, но суд ходатайство не удовлетворил.

 

Имущество Чернова

Чернов, также рассказал суду, что ему также приписали несуществующие богатства.

— Господином Маркиным я был добавлен в список [владельцев] этих двух самолетов, часов там за миллион евро, 60 килограмм ювелирных украшений. И все это закончилось тем, что моей бывшей жене стали звонить с предложением помочь мне за деньги, я об этом поставил в курс следственную группу. У меня живет мать, двое детей маленьких и бывшая жена, они без охраны живут. На что мне было сказано, что я могу написать ходатайство на госзащиту. Когда я спросил, в чем это выражается, мне сказали, что ее телефон будет прослушиваться. А что, сейчас не прослушивается, можно подумать? В общем, все это привело к тому, что конкретным людям, а я об этом заявлял следователю Москвину и следователю Максименко, в ответ получал ответ, что Маркин — это другое управление, и оно им не подчиняется. Все дошло до конкретных прямых угроз моей семье, — сказал Чернов.

---

Организованное преступное сообщество, которое, по данным следствия, состояло из членов правительства и Госсовета Коми, действовало с декабря 2005 года по сентябрь 2015 года. Следствие считает, что фигуранты дела действовали в составе группы, которую создал предприниматель, экс-советник Торлопова Александр Зарубин для получения имущества, принадлежащего республике, получали взятки и похитили 100% акций птицефабрики «Зеленецкой». Ущерб от этого оценили в 3 млрд 346 млн 500 тыс. руб.

За время следствия и рассмотрения дела в суде два фигуранта дела Гайзера погибли. В 2016 году в СИЗО умер директор компании «Метлизинг» и фигурант дела Антон Фаерштейн. Основной версией следствия было самоубийство. 7 мая 2018 года под колеса машины попал Алексей Соколов, который был генеральным директором компании «Комплексное управление проектами» (КУПРО) и доверенным лицом бывшего зампредседателя правительства Коми Константина Ромаданова.